Скрытая Империя - Кевин Андерсон

– Да, дорогая. Я попрошу Аркаса послать поздравление. А то мальчик подумает, что мы совсем про него забыли.

Однако Маргарет знала, что их сын с головой погружен в научные исследования, переводя древние земные рукописи, и ища новые интерпретации земным мифам и легендам. Антон Коликос стал таким же одержимым ученым, как и его родители. Он подарил своей матери небольшую старинную музыкальную шкатулку, которую та возила с собой на раскопки. Антон знал, что родители гордятся им, хотя и слишком заняты, чтобы напоминать ему об этом.

Луис вышел в другую комнату, и Маргарет услышала, как он начал возиться и громыхать аппаратурой. Она мысленно снова пошла по высохшему руслу, проходя через помещения, на стенах которых были нацарапаны нерасшифрованные сведения, литература или научные открытия.

Рассказывали ли кликиссы вслух свои истории, как это делают люди или илдиранцы, или же они были слишком рациональной расой? Почему они исчезли? Вопросы давили на Маргарет, как часовые бомбы с тикающим механизмом, рождая чувство, что если она не сумеет в скором времени найти ответы, то может оказаться слишком поздно.

После еще одного дня продуктивных, но ничем не примечательных изысканий, работа Маргарет была прервана тяжелыми металлическими шагами их верного кибернетического помощника DD.

– Здравствуйте! Здравствуйте, Маргарет и Луис! Вы просили меня зайти к вам, когда начнет смеркаться. Я приготовил для всех вкусный ужин. Я уверен, что вам очень понравится придуманный мной рецепт. Может быть, настало самое подходящее время закончить труды?

Маргарет, потирая затекшую шею, повернулась, чтобы взглянуть на компьютер.

– Эх, DD, подходящего времени, чтобы закончить труды не бывает. Иди позови Луиса, он, наверное, с головой ушел в древний генератор, – она указала в сторону коридора, и дружелюбный компьютер поспешил туда, выкрикивая имя ее мужа.

Втроем они начали спускаться по длинной веренице железных лестниц. DD шел впереди задом, держа в руках мерцающую панель и освещал им путь. Компьютер ни разу не оступился, но постоянно предупреждал своих спутников о неровных стыках лестницы или острых краях на перилах.

– Осторожней, осторожней.

Возможно он также напомнит, что у него есть запасной модуль с данными, касающимися оказания первой помощи, который, если DD потребуется в роли хирурга, можно будет загрузить в его память.

Когда они достигли подножья утеса, ноги Маргарет ныли от длительного спуска. Луис обнял ее за плечи.

– Дорогая, хочешь, я тебе помогу?

– Да ты не намного сильнее меня, дружище, – возразила она, – Но я уверена, что мы вновь оживем после того, как попробуем ужин для гурманов, который нам приготовил DD.

– Надеюсь, это не какая-нибудь походная бурда, – заметил Луис.

– Я запишу в отдельную тетрадку твои гастрономические пожелания, – пообещала Маргарет.

Когда они шли по гладкому устью высохшего потока, Маргарет оглянулась и посмотрела на гигантские утесы и на расположенный вне пределов досягаемости город.

– Интересно, кликиссам было знакомо понятие артрита? – заметила она. – А если знакомо, да как они добирались домой? Мне бы очень не хотелось каждый день лезть на такую высоту.

– Вероятно, у них было множество ног, – внес уточнение Луис. – Может быть после того, как они попадали в город, они его больше не покидали?

Маргарет, озадаченная неудобным расположением города, пристально вглядывалась в скалы, в то время как вечерние тени продолжали сгущаться.

– Однако, такая конструкция кажется типичной. Помнишь высокие башенки на Лларо?

Строения на сухой и травянистой планете напоминали высокие муравейники термитов, колонны из того же глинисто-кремниевого состава, внутри которых находились тоннели, больше похожие на соединительные, чем на магистральные. Нижние были не шире тех, что находились на верхних уровнях, и отсюда можно было сделать вывод об отсутствии оживленного движения. Окна в башенках были широкими и выходили на опасный отвесный обрыв.

Внезапно Маргарет рассмеялась.

Луис удивленно посмотрел на нее. DD, следуя своей дружелюбной программе, сообразил, что в данном случае следует сделать для вежливости, и тоже издал что-то вроде хихиканья, но смысл шутки оставался для него тайной.

– Все очень просто, – заявила Маргарет. – Ясно как божий свет. Как мы не увидели этого раньше?

В ответ Луис улыбнулся. Когда на Маргарет сходило внезапное озарение, она в большинстве случаев оказывалась права.

– Ну что же, дорогая, открой тайну, или я так и умру от любопытства… или от старости?

Маргарет повернулась к обрывам утесов и указала на отвесные склоны и нависшие козырьки.

– Да они же просто могли летать!– она засмеялась, представляя, как эта догадка поможет продвинуться в понимании основ биологии чуждой расы. – Кликиссы летали.

41. САРАЙН

Ожидая отбытия на Землю, Сарайн мечтала, каким прекрасным Терокским послом она станет, как осуществит все политические нужды. Ее труды пойдут на пользу лесному миру точно так же, как и Ганзе. Бэзил Венсеслас уже объяснил ей, что в сердце у обоих народов много общих потребностей и нужд.

У Сарайн есть преимущества, в сравнении с консервативной старой Отемой, которая необоснованно держала народ в стороне от общества. Однако старуха была предшественницей Сарайн, и ее до сих пор очень уважают на Тероке. Сарайн было бы очень полезно добиться благословения старой зеленой священнослужительницы.

В своей комнате Сарайн сварила котелок крепкого настоя. Комната находилась высоко, там, где грибковая плоть была еще молодой и оставалась мягкой. Ей нравилась эта комната, потому что в ней всегда было больше солнечного света, чем в комнатах на более низких уровнях затвердевшей грибковой структуры. На низеньком столике Сарайн поставила две чаши со стимулирующим напитком, одну для себя, другую – для Отемы.

В ожидании посетительницы девушка посмотрела на себя в зеркало и попрактиковалась в улыбках. Сарайн надела мантию посла, переданную ей Отемой, и сняла земные побрякушки, которые ей подарил Бэзил в знак своего уважения перед Тероком.

Отема бесшумно вошла в комнату точно в назначенное время, и Сарайн встала, чтобы поприветствовать ее. Женщина выглядела такой старой! Ее кожа была темно-зеленой, как ночь в глубине леса, и казалась заскорузлой, как древесина. На ней было одеяние обычного зеленого священника и не было никаких украшений.

Заметив на Сарайн посольскую мантию, Отема, похоже, пришла в замешательство. Полосы, указывающие на положение, и отметки за заслуги избороздили лицо пожилой женщины, словно пунктирные линии.

Сарайн сделала вид, что не заметила задумчивого настроения предшественницы.

– Вы так много лет провели на Земле, Отема, что нам никак не удавалось хорошо узнать друг друга, – начала она, указывая на чашу с напитком.

– Прежде чем я отправлюсь на Землю для исполнения новых обязанностей, мне бы хотелось с вами побеседовать, – Сарайн улыбнулась. – Имея за плечами такой большой опыт, вам есть, что посоветовать мне, и подсказать, как мне вести себя с Ганзой.

– Я поделюсь с тобой мыслями, – сдержано сказала Отема. – Хотя и не убеждена, что ты хочешь это выслушать.

Сарайн склонилась над чашей, стараясь не нахмуриться, услышав резкое высказывание.

– Вы, конечно же, очень довольны, что вернулись во вселенский лес, не так ли, Отема? После стольких лет службы вы это заслужили.

– Вселенский лес всегда был бальзамом для уставшего человека, несмотря на то, что он видит грядущие трудности, о которых мы и не подозреваем. Да, я очень довольна тем, что вернулась на Терок. Меня беспокоите вы, посол Сарайн, – слово «посол» прозвучало в ее устах как оскорбление.

– Я боюсь того вреда, который вы можете принести на этом посту.

Сарайн тихонько хихикнула, пытаясь показать, что восприняла это как шутку.

– Вы должны предоставить мне шанс показать себя, Отема. Я училась на Земле и хорошо знакома с ее культурой и обычаями. В действительности, я понимаю политику и коммерческие цели Ганзы не хуже вас.

«Если не лучше», – подумала она про себя. Отема нахмурилась.

– Ты умная девушка, Сарайн, и я никогда не сомневалась в твоих способностях в понимании сложных вещей, – Отема сделала большой глоток, и выдержала паузу, всем своим видом показывая, что впитывает в себя энергию вселенского леса.

– Однако я надеюсь, что ты понимаешь чрезвычайную деликатность позиции Терока. Можно высокомерно относиться к тому месту, где ты вырос, можно даже забыть о нем. Нетерпеливый ребенок может считать нашу жизнь неинтересной и скучной, но нельзя позволять, чтобы мишурный блеск кричащих драгоценностей отвлек тебя от действительно важных вещей. Такие цветы бывают красочными и яркими, но цветут они очень краткое мгновение. С другой стороны, корни растут в глубину и обеспечивают стабильность.