Жизнь под крылом смерти... (СИ) - Марченко Ростислав Александрович

Кормушка в калитке лязгнула засовом как в кино. Зверообразная рожа, показавшаяся в проеме, могла играть в «Игре престолов» роль второго плана без грима.

— Чего надо?

— Шена Корана Тагда.

— Зачем?

— Письмо требуется передать. — Для подтверждения своих слов я хлопнул по ладони упакованным в пергамент пакетом, переданным мне Даннером. — Ну и вторую половину денег получить, не без этого. Поиздержался в заботах.

— И от кого письмо?

— От его хорошего знакомого.

— А имя у хорошего знакомого шена Корана есть? — У рожи обнаружилось присутствие некоторой доли иронии.

— Разумеется. — Вежливо улыбнулся я. — Но тебе я его не скажу.

— Тогда давай письмо! Деньги от хозяина принесу.

— Спасибо, насмешил. Либо лично в руки шена Корана, либо никак.

— Или давай письмо, или пошел вон. И приятелей своих с собой прихвати!

Я покосился в сторону скрывавшего свое лицо полумаской шлема опциона госбезопасников. Сквозь окошко в калитке никого из моих людей видно не было, да и головы их над стеной тоже не торчали. Лемме кивнул, подтверждая, что понял, о чем я думаю.

— Слушай сюда, козел! — На самую что ни на есть малость, повысил я свой голос. — За доставку этого письма безымянный друг шена Корана заплатил нам деньги и обещал, что столько же мне заплатят здесь. Вот прямо сейчас я пошлю тебя и твоего хозяина на хуй, напишу на пергаменте обертки пакета дату и место, где мы находимся, а потом фразу — «письмо сожжено, к адресату не допустили слуги». Далее мои приятели пригласят пару тройку приличного вида прохожих, я при них вскрою пакет и как написано, сожгу его содержимое у них глазах. Добрые горожане как ты понимаешь, вряд ли откажут подтвердить подписью или печатью чистую правду. После этого я поеду по своим делам, а ты останешься и будешь разбираться со своим хозяином сам. Устроит тебя такое?

С противоположной стороны ворот воцарилось молчание, на лице вахтера прямо — таки отражались бурлящие в мозгу мысли.

— Фенн, вам нужно будет немного подождать.

— Только если и в самом деле недолго. — Набивая себе цену, буркнул я.

Впрочем, мне не ответили, окошко закрылось, лязгнула щеколда, и вахтер куда — то свалил.

— Ваша Милость, не много чести для этой мрази? — Хрипло зашептал мне слезно настоявший участвовать в операции оруженосец Нейл Даннер. — Что нам бы стоило прямо из седел через стену перемахнуть?

— Смотри и учись, мальчуган. Крепость сильна защитниками. Сейчас он приведет сюда своего старшего, а то и кого побольше. Если по — настоящему повезет, может быть, даже хозяина во дворе отловит. Почему это нам будет очень выгодно, сообразишь?

Мальчишка кровожадно заулыбался.

— Вот то — то же. Не стоит мешать нашим врагам, делать напрашивающиеся ошибки. Улица просматривается, из — за ворот видели только нас с тобой. Сейчас во дворе немного расслабятся — все, как и было задумано. Люди обычно предсказуемы.

Лемме, находившийся достаточно близко чтобы расслышать мои слова, фыркнул и согласно кивнул.

Кормушка щелкнула в очередной раз.

— Наемник, где ты?

Я подошел к дверям.

— Давай свой пакет мне!

Возникший в окошке юный лик по сравнению с предшественником вид имел гораздо более интеллигентный, форсил тонкими мышиными усиками, белоснежным кружевным воротником и шитой шелковой шапочкой на длинных ухоженных волосах.

— Шен Коран? Приношу самые искренние извинения, но я не узнаю вас в гриме.

— Я его сын, — поморщился юноша. — Можешь звать меня шен Дан.

— Мне нужен ваш отец, а не вы, шен Дан. Письмо адресовано ему. — Все так же мягко отказал я этому грубияну. Если начать бычить, рыбка могла заподозрить неладное. Благо что, к сожалению, для него самого, шен Дан сталкиваться с отказами, явно был непривычен.

— Ты не возомнил ли себя бессмертным блевотина? — Подтвердил составленный мной психологический портрет молодой человек.

— Нейл, будь так любезен достать кресало. — Откровенно рисуясь перед подчиненными, пожал плечами я и отвернулся от собеседника. — Здешние гомосексуалисты меня своей тупостью уже задрали. В жопу пускай себе засунут свои деньги, если человеческого языка не понимают. И бумажным пеплом сверху прижмут.

Термин привод в кайре присутствовал, а что до всего остального то я как воспитатель юного воина имел своим долгом беспокоиться о его нравственности. Ну и приучить приводить людей в бешенство интеллектуально, а не одними только грязными оскорблениями — как же без этого.

Шен Дан разумеется, заволновался. Его мало того, что прилюдно обозвали гомосексуалистом, так теперь еще и виновником потери некоего секретного (а значит связанного с большими деньгами) письма выходил он сам, а не вахта на воротах. И в то же время урегулировать конфликт, а значить переобуваться в прыжке и уговаривать борзого мерсенария не горячиться, ему не давала гордость. Поганец сам себя поставил в весьма невыгодную ситуацию. Впрочем, ладно — это я его поставил, чего уж прибедняться. Теперь у него не будет другого выхода кроме как отойти в сторону и просить постового на КПП меня или уполномоченного мной человека на территорию пропустить, и что главное — с сопровождением. Потому как никакой наглый наемник после подобного конфликта на проходной теперь без четырех — пяти готовых к стычке коллег в этот двор не пойдет. Очень приятный вариант, особенно если там вся местная группа немедленного реагирования к этому времени соберется, и мы внезапным нападением изнутри и снаружи сразу же основную часть защитников этого дома зачистим. Для чего я собственно эту комедию с письмом и ломал — при столь любимых местной архитектурой узких лестницах то еще удовольствие обороняемые верхние этажи с подвалами штурмовать. Идеально было бы конечно со всей бандой прямо в прихожего главаря мафии завалиться, но это проходило даже не по разряду фантастики, а комикса. Радоваться следовало хотя бы тому что не сбылась весьма высоковероятная ситуация что во двор одного только почтальона запустят. В этом случае штурм калитки и десантирование через стену ему, в этом случае точнее сказать мне, еще требовалось пережить. Это сейчас я мог воспользоваться своим лейтенантством и отправить на опасное задание подчиненных.

И вот тут потерявший от ярости берега мажор сделал то, что я от него никак не ожидал. Да и никто не ожидал, включая людей папочки. Он просто открыл калитку и выскочил на улицу с мечом в руках. Меч, к слову сказать, альвийский, впрочем, пока что остался в ножнах, но от искаженного злобой покрасневшего лица и брызг слюней в лицо меня это не избавило.

— А теперь попробуй повторить мне это в глаза!

Я с нескрываемым удивлением огляделся по сторонам. Восемь солдат из конного десятка роты, я с Даннером, трое преторианцев гэбухи — все в доспехах, с оружием, в большинстве своем даже в седлах. Ну и кто мне помешает повторить сказанное с такой поддержкой? Авторитет списанного магистратом криминального вожака или вывалившая вслед за сыном нанимателя четверка бойцов? Так на их физиономиях, на глазах вырисовывалось желание воплотить к молодому человеку мое оскорбление в жизнь. Судя по тому как они друг за другом бледнели, увидев сколько на улице оказалось наемников, я только что дул на холодную воду, моя группа либо изнутри в полном числе не просматривалась, либо присутствие на улице группы моей поддержки банально услышали, но ошиблись с ее численностью.

— Вы это серьезно, шен Дан? — Каюсь, но издевательской усмешки я не удержал.

А вот шену Дану было совсем не до смеха, ибо сквозь его ярость, с опозданием, но все равно пробился инстинкт самосохранения.

— Но это был риторический вопрос, — все также мягко улыбнулся я парню в лицо и шевельнув висящей на боку скьявоной для отвлечения вражеского внимания, засадил ему под диафрагму удобно попавший под руку на поясном ремне штырь мизерикордии.

Пятерка людей, столь неудачно выскочившая навстречу своей смерти, перед пришествием оной сумела разве что заорать. Даже калитку во двор закрыть у них оказалось некому. Нет, попытка заскочить назад конечно случилась, но кто бы бедолагам это позволил. Самому удачливому из слуг шена Корана, Лемме развалил затылок как раз на пороге, после чего задача закрыть калитку стала невозможной даже технически. Пока труп конечно же из проема не уберут.