Школа Добра и Зла - Зоман Чейнани

— Гммм...ты первая.

Агата нахмурилась, когда он схватил её за руку, а затем за средний палец.

— Подождите...что вы собираетесь...

Юба волшебством погрузил свой лебединый ключ под кожу Агаты — кожа её стала прозрачной, а лебедь прошел сквозь ткань, вены и кровь и присоединился к кости. Гном повернул ключ, и кость сделала полный поворот. Кончик ее пальца еще мгновение сиял ярко-оранжевым светом, но померк, как только Юба вытащил ключ. Сбитая с толку Агата пристально рассматривала свой палец, в то время как Юба инициировал остальных Счастливцев, а потом и Несчастливцев, в том числе, и Софи, которая едва подняла глаза от писанины в своем блокноте

— Волшебство следует за чувством. Это единственное правило, — сказал гном, когда закончил. — Когда ваш палец светится, это означает, что в вас достаточно эмоций — достаточно, чтобы осуществить заклинание. Но колдовать вы можете только тогда, когда по-настоящему этого хотите!

Ученики уставились на свои пальцы, стараясь почувствовать и уговорить себя изо всех сил, и вскоре пальцы у всех засветились, уникальным сиянием.

— Но как и волшебная палочка, светящиеся пальцы только для учебы! — предупредил Юба. — В Лесу, вы будете выглядеть дебилами, если станете светиться при каждом заклинании. Мы снова заблокируем их, когда вы продемонстрируете достаточно хорошие навыки. — Он скривился смотря на Хорта, который без успешно тыкал пальцем в камни, пытаясь что-нибудь с ними сделать. — Надеюсь.

Гном повернулся к группе.

— В этом году вы познакомитесь с тремя типами заклинаний: Власть над водой, Манипуляции погодой, и Магрификация, как в растения, так и в животных. Сегодня мы начнем с последнего, — сказал он, и тут же начались взволнованные перешептывания. — Простое наглядное заклинание, но весьма эффективное в избавлении от врагов. Итак, так как ваша одежда станет вам не по размеру после Могрификации, проще всего будет её вообще не надевать.

Ученики перестали хихикать.

— Но, полагаю, и так можно, — сказал Юба. — Кто хочет пойти первым?

Все подняли руки, кроме двоих. Агаты, которая молилась отчаяней, чем когда-либо, что теперь у Софи есть план, как вернуть их домой. И Софи, которая была слишком занята тем, что строчила очередную лекцию у себя в блокноте («Ванна - это не просто слово из пяти букв»), чтобы обращать внимание на то, что творилось вокруг.

К третьему дню возле пня Софи появились еще тридцать новеньких Несчастливец, чтобы поприсутствовать на лекции: «Скажи нет тусклости и однообразию».

— Вот профессор Мэнли говорит, что Несчастливцы должны быть уродливыми. Что уродливость означает уникальность, силу, свободу! А мне вот хочется задать вопрос профессору Мэнли: как нам почувствовать свою уникальность, исключительность или свободу...в этом? — выкрикнула она, размахивая унылой черной формой, словно вражеским стягом. В ответ прозвучавшие «Ура!» было таким громким, что Беатрикс на той стороне Поляны выронила перо и испортила эскиз своего бального платья.

— Эта Софи психически ненормальная, — рявкнула Беатрикс.

— Однако, все еще пытается попасть на Бал, да? — пробормотал Тедрос, прицеливаясь очередной подковой, чтобы её бросить.

— Хуже. Теперь она пытается убедить Несчастливцев, что они не лузеры.

Тедрос от удивления промахнулся.

Агата даже не пыталась увидеться с Софи после обеда, на которую в это время напали Несчастливицы, чтобы она дала совет по стилю. Она не пыталась подходить к Софи и на следующий день, когда случилось импровизированное сжигание обуви, после лекции Софи: «Долой все башмаки!» и волки потом бегали с кнутами вокруг студентов, загоняя тех в башню. И уж конечно она не пыталась подходить к ней на следующий день, когда все Несчастливицы явились на семинар Софи «Спорт для неспортивных», за исключением Эстер и Анадиль, которые после обеда зажали в углу Агату.

— Идея-то все больше воняет, — сказала Анадиль. — Она настолько воняет, что мы с тобой больше не подруги.

— Мальчишки, балы, поцелуи — теперь это твои проблемы, — прорычала Эстер, а демон на её шее дернулся. — Пока эта белиберда не будет мешать моему становлению Старостой класса, мне плевать, чем вы обе занимаетесь. Поняла?

На следующий день Агата спряталась в Древесном тоннеле, ожидая звук удара высоких каблуков об опавшие листья, и дождавшись, выпрыгнула на неё:

— Что сегодня? Крем от кутикул! Отбеливатель для зубов! Еще упражнений на пресс!

— Если хочешь поговорить со мной — дождись своей очереди! — провопила Софи.

— «Злобный перфекционизм», «Черный — обновленный мрачный», «Йога для Злодеев»! Ты сдохнуть здесь захотела?

— Ты сказала показать им нечто глубинное. Разве это не сострадание? Разве это не доброта и мудрость? Я помогаю тем, кто не может себе помочь!

— Извини меня, мать Тереза, но наша цель — Тедрос! И чего же ты так добьешься?!

— Достоинства. Такое размытое слово. Но я полагала, что ты об этом говорила, нет?

Агата выглянула следом за Софи из тоннеля. Возле пня толпилось больше сотни Несчастливцев. Но среди этой слотни выделялась одна спина.

Золотоволосый юноша в синем свитере для игры в регби.

Агата от удивления выпустила Софи.

— Ты должна обязательно прийти, — сказала Софи Агате, выплывая из тоннеля. — Тема дня: сухие и поврежденные волосы.

У пня Арахна сердито таращилась на Тедроса.

— А принц Прелестная мордашка что здесь забыл?

— Ага, шагай на свою сторону, Счастливчик, — резко сказала Мона, кидаясь в него мхом с дерева.

И другие Несчастливицы засыпали его вопросами, да так, что Тедрос отшатнулся от неожиданности. Он не привык быть непопулярным. Но только его уже стали освистывать и гнать прочь...

— Мы рады всем, — сказала Софи и присела на пень.

На этой неделе Тедрос стал приходить ежедневно. Своим дружкам он говорил, что ему просто интересно, в чем на этот раз будет Софи, но на самом деле дело было не только в этом. Каждый следующий день он наблюдал за тем, как она обучала уродливых злодеев, как выпрямлять горбы, удерживать зрительный контакт и излагать свои мысли. Он наблюдал за тем, как поначалу скептически настроенные Несчастливцы прятались за деревьями, сначала только дразня Софи за советы, как высыпаться, маскировать запах тела, управлять гневом. Волки тоже поначалу, зевая, глядели на эти сборища, но Тедрос видел, что они прислушиваются. И с каждым днем не лекциях Софи появлялось все больше и больше Несчастливцев. Вскоре злодеи начали обсуждать ее предписания за ужином и в общих комнатах за мутным чаем. Они стали сидеть вместе за обедом, защищать друг друга на занятиях, и перестали издеваться друг над другом из-за неудач. Впервые да двести лет у Зла появилась надежда. И все из-за одной девушки.

К концу недели, Тедрос сидел в первом ряду.

— Получилось! Поверить не могу! — Агата подскочила к Софи, когда та появилась из древесного тоннеля. — Он скажет, что любит тебя! И возможно уже поцелует на этой неделе! И мы попадем домой! Какая темя завтра?

— «Как извиняться за сказанное», — сказала Софи и усвистела вперед.

В обеденное время следующего дня, Агата стояла в очереди за корзиной с артишоками и оливковыми тортинками, представляя, что они будут встречены, как героини, когда вернутся с Софи домой. Гавальдон возведет в их честь статуи на площади, будет восхвалят их в проповедях, напишет мюзикл об их жизни, будет рассказывать школьникам на уроках о двух девочках, спасших город от проклятья. У её матери появилось бы две сотни новых пациентов, у Жнеца каждый день будет свежая форель, и её картины будут печататься в городском свитке, а все те, кто когда-то имел наглость насмехаться над ней, будут пресмыкаться...

— Что за шутка.

Агата повернулась к Беатрикс, которая наблюдала за Несчастливцами, толпившимися вокруг Софи в черном сари и шпильках с мехом на носках, которая проводила лекцию на тему: «Как быть лучшей во всем (как Я!)»

— Как будто она лучшая, — фыркнула Беатрикс.

— Думаю, она самая лучшая Несчастливица, что я встречал, — раздался голос позади неё.

Беатрикс резко развернулась к Тедросу.

— Это она-то, Тедди? А я считаю, что все это сказочная нелепица.

Тедрос перевел взгляд в ту сторону, куда смотрела и она, на таблички с рейтингом, греющихся в мягком солнечном свете на Вратах в Синий лес. Имя Софи красовалось в самом низу, все в дырах от клюва малиновок. Номер 120 из 120.

— Сходи, посмотри на новое платье Императрицы, — сказала Беатрикс и зашагала прочь.

В этот день Тедрос не пошел смотреть на Софи. Пошли слухи, что он посчитал слишком печально наблюдать за Несчастливцами, которые возлагают такие надежды на «худшую девочку в школе».