Лёд и Пламя - Сергей Рохмистров

для этого пришлось разрушить их столицу и порушить некоторое количество бургов. Однако нурманны уважают силу и идут за тем, у кого, по их мнению, удача. Если посчитать количество добычи — то удача с нами и никуда уходить не собирается.

Три дня на отдых, для кого-то долгих, для кого-то коротких, всего или целых, и в путь. Очередной поход, верст уже отмерена не одна тысяча, но нужно идти и в конце скорее всего опять бой. Но бой нужный, ведь если не дать его здесь — то враг может прийти на нашу землю, и тогда будут гореть наши дома и посевы, и наши женщины будут уведены безжалостными захватчиками туда, откуда уже не вернутся, и будут рожать сыновей и дочерей тем самым врагам, умножая их численность. А потому мы на этой земле будем помогать людям, что в случае нужды, я верю в это, помогут нам.

Новая столица, Багдад, пока ещё в руках арабов. Справедливости ради, стоит сказать, что именно арабы его и построили. Для того чтобы достичь его — мы реквизировали в Басре и лодки, и корабли, что могут идти вверх по реке, так удобнее, чем по суше, хоть и утомительно, ведь плыть придётся вверх по течению. Однако нашим нурманнам не привыкать, собственно викинг, а нурманны в походе называют себя именно так, происходит от вик — вертеть, имеется в виду весло. Надеюсь, за дней пятнадцать дойдём, во всяком случае, наши проводники обещали именно такой срок. Места здесь плодородные, кругом сплошь сады и поля, а вот дальше, говорят, будет пустыня. Честно сказать, пустыня несколько надоела, хочется домой, в наши вековые леса. Рарогу тоже хочется, вот только отпустят ли его персы? А вдруг в шахиншахи выберут? Надо срочно решать, кого посадить на персидский престол, чтобы, обучив его, войску можно было отправляться домой. Впрочем, выборы правителя — это после того, как столицу возьмём, дальше, надеюсь, будет куда легче. По некоторым сведениям мелких властителей на территории Персии около восьмидесяти, но сил у них немного, новый правитель может и сам справиться, конечно, но лучше не рисковать.

В кораблях лучше не разуваться, да и оставлять как можно меньше открытого тела, что для нас не проблема на самом деле, потому что приходится быть постоянно начеку, ведь по берегам немало кочевых арабов обретается. Настроены они крайне воинственно, а потому необходимо периодически показывать, кто тут хозяин. Впрочем, глядя на такое войско, как у нас, наскакивать они предпочитают ночью и часто получают на орехи от наших оборотней-лютичей. Те тоже любят по ночам резвиться. А почему лучше не раздеваться? Так потому что иначе начинается зуд на всех открытых частях тела и даже высыпает сыпь, которая страшно чешется. Говорят, что зуд этот вызывают крошечные красноватые червячки, которые водятся на одном из растений и как пыль оседают на тело.

Однако от этой напасти избавились, когда из реки Эрвендруд перешли в реку Тигр. До новой столицы, и старой, кстати, тоже, осталось немного. Говорят, от старой столицы, вернее, двух городов, что исполняли роль стольного города, около пятидесяти вёрст, может чуть дальше, но то уже малая часть пути. Вперёд вырвались разведывательные кораблики с экипажами из нурманнов и бодричей. А ведь ещё относительно недавно они бодро грабили друг друга. Вернее, бодричи вместе с руянами весело грабили нурманн.

А мы пока встали лагерем на отдых. Предстоит последний рывок на Багдад.

Глава 27

Исповедую себя поклонником Мазды, зороастрийцем настоящей клятвой и исповеданием. Клятвой обязуюсь вершить добрую мысль, клятвой обязуюсь вершить доброе слово, клятвой обязуюсь вершить доброе деяние. Клятвой обязуюсь быть верным мазда яснийской вере, которая учит прекратить военные набеги, сложить оружие, заключать браки между своими единоверцами, исповедующими артовскую веру, которая из всех существующих и будущих вер — величайшая, лучшая и светлейшая, которая — ахуровская, заратустровская.

Символ веры зороастризма

Разведчики вернулись с изумительными новостями. Ворота Багдада открыты! Более того, судя по всему, город даже не пытается готовиться к осаде. Прибывающих дополнительных войск не заметили, видимо, Мансур-аль-Махди выгреб всех, кто был поблизости, а до дальних гарнизонов и шейхов весть о войне то ли не дошла, то ли они решили выждать, чья возьмёт. Среди арабов тоже особого единства нет. Но то, что мусульмане потерпели поражение даже не от христиан, от которых они огребали периодически, а от самых настоящих в их представлении язычников — это многих арабов деморализовало. Персов, понятно, наоборот, воодушевило. К нашему войску начали стекаться толпы народу, желающие поквитаться с завоевателями. Вот в некоторых местах сто лет уже прошло после завоевания, и многих уже насильно в ислам обратили, однако обиды помнят, да и вернуть религию предков не прочь. Впрочем, большинство таких прибежавших приходится отправлять обратно. Несмотря на то, что мы собрали всё оружие на поле у Басры, да и в городе тоже, его всё равно не хватает. К тому же большая часть того вооружения откровенно дрянного качества. Часть так вообще до первого боя. Походные кузни на привалах работают не переставая, однако это капля в море, а ведь кроме того эти самые пришедшие не обучены от слова вообще. Вот и приходится их учить хотя бы приблизительно держать строй. Пока получается откровенно плохо, времени нет совсем, и потому из всех видов построения у персов в основном получается один. «Толпа» называется. Правда, у арабов со строем тоже туго, но ведь индивидуальная подготовка у врага вполне на уровне и потому при драке «толпа» на «толпу» они персов порвут и порвут быстро. К счастью, есть мы и наше войско, так что персы не один на один с маврами. А после научим, тех, кто выживет, конечно, и сам научится всему, что надо знать, но нужно, чтобы уцелело как можно больше пришедших к нам.

Вот такие мысли меня одолевают, а лагерь тем временем живёт своей жизнью, грохочут походные кузни, слышны команды и топот ног — это обучают новичков, зычная перекличка стражи напоминает, что часовые бдят. Ну да эти часовые на виду. А ведь есть ещё тайные пикеты, так что враг незамеченным не проберётся. От сотен костров в небо устремляются дымки — на каждый десяток свой костёр и соответственно свой котёл, в котором варится нехитрая воинская снедь. Да ещё кипятится вода, ибо мною и Рарогом пить сырую воду строжайше запрещено. Запрещено не просто так, давно уже замечено, что от употребления сырой воды случаются