Не доставайся никому! - Галина Романова

И он ушел, корректно негромко притворив за собой дверь номера. Алиса застыла над распахнутым чемоданом, заполненным наполовину.

Кажется, только что ее бросили. Бросили, оставили, послали, так и не сняв пиджака. Может, в этом-то все и дело? Может, потому он его и не снимал, что спешил уйти, сбежать, оставить ее?..

Глава 16

В больничную палату был заслан Игорь Сергеевич, тот самый энергичный, подвижный дедок, в которого Новиков, не устояв, влюбился, как в родного. Мало того, что старик решил примкнуть к их инициативной – как он их обозначил – группе, так еще и вызвался ее возглавить.

– У меня взгляд свежий, а еще мудрый, к тому же я… Я старше вас всех, и вы должны мне уступить главенствующую роль.

Спорить никто не стал. Новиков уму и сообразительности Игоря Сергеевича был готов гимны слагать. Тайка смотрела все время на него, на Новикова то есть, и ей было все равно, в какой группе состоять, кто ее будет возглавлять, лишь бы Володя находился рядом. Она уже сутки с него глаз не сводила, вот.

Особенно после того, как он нахвалил ее борщ с котлетами, а потом ночевать остался. У них ничего такого не было, конечно. Он спал на одном диване, она на другом. Но к утру меж ними что-то задышало, задвигалось. И когда Тая принесла ему в кровать свежий кофе с ватрушками из пресного теста, он даже пододвинулся, приглашая ее к себе на диван.

Нет, ну опять, конечно же, ничего меж ними не случилось и тогда. Они просто лежали рядом, разговаривали. Тайка каялась в своих грехах, которые натворила вольно и невольно по отношению к Алисе. Всхлипывала, поглаживала его пальцем по плечу, просила простить ее за Алиску заочно.

Он прощал, так как видел, что раскаяние искреннее вполне. Ему было тепло и уютно в ее доме. Опять же кофе Тая варила отменный, и ватрушки на скорую руку ей удавались. И ей, если по секрету, удавалось как-то так на него действовать, что ему никуда от нее не хотелось, вот ведь! И даже грудастая Лялька, мастерица постельных кульбитов, вдруг забываться стала. И Алиса – прекрасная, милая, загадочная и недоступная, потому что чужая, тоже из памяти постепенно стала уходить. Была девушка Тая, не красавица, простенькая очень, но без особых требований и претензий к жизни и незатейливо удобная оттого.

– Так я пошел? – Игорь Сергеевич тронул кончиками пальцев складку на фетровом берете, поднял воротник кашемирового пальто – подарок внука – повыше, и шагнул к больничному крыльцу. – Если не вернусь, передайте Юстасу… Шучу, конечно! – хихикнул дедок, заметив испуганное изумление на Тайкином лице. – Шучу, детка! Думаю, минут десять мне хватит…

Вернулся Игорь Сергеевич через час почти. Вышел скореньким семенящим шажком и прямиком к промерзшей насквозь парочке.

– Ребята! Ребята, я ее видел!!! – проговорил он сбивчивым свистящим шепотом, подхватил их под руки и потащил к воротам. – Ее охраняют так, как… Как бункер Гитлера не охраняли, не зря я шутил, совсем не зря…

– И кто же в оцеплении?

Честно? Новиков был немного разочарован. Ну что это значит? Он ее видел! А не за тем ли был откомандирован Игорь Сергеевич? Не просто же по больничному коридору послоняться и на молоденьких сестричек поглазеть? Дедок-то по молодости, вероятно, был ходок еще тот! С Тайки, не смотри, что дурнушка, глаз не сводил. И комплиментами сыпал в ее адрес без устали.

– В оцеплении все те же: зять! Персонал умиляется, конечно. Говорят, он отходит от тещи только в случае величайшей нужды. И на это время оставляет старшую медсестру дежурить.

– Чего-то боится? – задумчиво обронил Новиков и тут же сам подтвердил: – Чего-то боится.

– А чего? – Игорь Сергеевич залихватски сорвал берет с седой головы, подбросил его вверх, поймал на лету и снова нахлобучил. – Ну-с, Володенька, проявите чудеса смекалки? Чего может бояться зять Маши?

– Одного из двух: либо разоблачения, либо повторного покушения.

– Умница! – похвалил дедок и глянул с нежностью на съежившуюся посиневшую от холода Тайку. – Промерзли, голубушка? Уж простите меня, бога ради. Пришлось прибегнуть к величайшей хитрости, чтобы удалить из палаты заботливого зятя.

– Как-то вы не очень тепло о нем, – проговорила Тая, еле шевеля одеревеневшими губами. – Он у вас на подозрении?

– И не только он!

Тут Игорь Сергеевич вдруг заметил на другой стороне улицы ресторан и без лишних слов потащил их туда греться, а заодно и поесть.

Новиков сразу молниеносно подсчитал всю свою карманную наличность и к собственному стыду признал, что даже для чаевых в подобном месте средств у него недостаточно. Попытался отнекиваться, сославшись на чрезвычайную занятость, даже сделал глупый ложный звонок, будто бы по важному делу, но все бесполезно.

– Юноша, я угощаю, – понял причину его занятости Игорь Сергеевич. – Я совершенно не стеснен в средствах. И купюры имеются, и банковская карта всегда при мне. Внук меня мало того что любит, он меня еще и балует. А я без зазрения совести этим пользуюсь, ибо в его средствах часть моего мозгового потенциала зарыта. Идемте…

Баловство Игоря Сергеевича обошлось в этот день внуку недешево. Дедок откровенно кутил, заказав черной икры, мидий, перепелов со сложным гарниром. Было еще и вино середины прошлого века, затем шикарный десерт, от которого Тайка просто зарделась, хотя до него все время таращилась испуганно на блюда и мысленно подсчитывала убытки Игоря Сергеевича. Потому она и упустила многое из разговора мужчин, а прислушаться-то ей стоило бы, тогда б поняла, почему сразу после ресторана Володя вдруг стал от нее отделываться.

Она обиделась, но вида старалась не показывать и всю дорогу до своего дома – а Новиков вызвался ее проводить – приветливо улыбалась и без конца согласно кивала, даже если и возразить хотелось. В конце концов, Новиков ведь не виноват, что она размечтаться на его счет успела. Он просто выполняет свою работу, так? Или просто угождает Алиске, такое ведь тоже может быть, правда? А она…

Она просто воды подать, постель постелить. Кто она такая-то? Она же не самая обаятельная и привлекательная, а просто дурнушка, все время живущая с диким, не проходящим желанием быть с кем-то рядом.

– Эй, все в порядке? – Новиков остановился у подъезда, поднял ее лицо за подбородок, заглянул в глаза. – Ты чего это сникла?

– Нет, – Тая улыбнулась одними губами. – Все в порядке.

– Точно?

– В самом деле! – она притворно бодро хихикнула.

– Тогда повтори, что ты должна сегодня вечером сделать?

Оп-па! А она-то и прослушала, пока обидам предавалась да судьбу свою неказистую корила.

– Я? – Тая растерянно заморгала. – Володь, а я прослушала.

– Так я и знал! – возмутился он, но без злобы, пригладил распушившиеся на ветру пряди ее волос. И вдруг сказал: – Знаешь, мне кажется, тебе пойдет очень короткая стрижка. Под мальчика. Вот я представил, и получилось здорово.

– В самом деле?

Ей вдруг сделалось так хорошо, оттого что он думал о ней, представлял ее с другой прической, находил привлекательной. Тут же защипало в носу и в глазах, а горлу сделалось душно.

– Я подстригусь, – кивнула Тайка, опуская голову, не хватало еще, чтобы он увидал ее слезы. – Подстригусь, как скажешь.

– Отлично! – И неожиданно для самого себя Володя чмокнул ее в кончик носа. – А теперь, дорогая моя, инструкции…

Поздним вечером того же дня Володя Новиков, оставив на всякий случай дома подробнейший план намеченных мероприятий, вышел из такси за пару кварталов от дома Алисы. Он подбадривал себя, посмеивался, пока ехал в теплом, чуть пахнущем табаком салоне. И паникер он, и трус, если хотите, и ничего страшного нет, и все это вымысел, ну или совпадение. Но стоило ему выйти из машины, ступить в тень многоэтажного дома, как все сомнения его вернулись, и он уже не считал себя дураком оттого, что оставил дома на столе подробнейший перечень своих сегодняшних действий.

Если с ним что-то случится, как случалось ранее с другими людьми, то органы правопорядка перво-наперво вскроют его квартиру, так? Так! И найдут на столе большой лист бумаги с подробнейшими инструкциями и соображениями, а также списком подозреваемых лиц, которых Новиков на всякий случай тоже перечислил.

Если уж и суждено ему погибнуть, то пускай хоть неотмщенным он не останется.

Вот в этом месте ему жутко стало себя жалко. Себя, такого молодого, талантливого и не признанного пока. Он ведь, по сути, ничего еще не успел сделать толком. Не женился, не родил сына, которого несколько дней назад клялся любить всем сердцем. Да он даже толком ни за одной девушкой еще не ухаживал по-настоящему, с цветами там, долгими свиданиями, признаниями.

И он позвонил Тайке и трепался с ней по телефону полчаса, пока она не напомнила ему о том, что уже настала пора ей приступать к выполнению задания, которым он же ее и загрузил.

– Я завтра к тебе приду, – пообещал он, даже не спросив, хочет ли она его видеть.