Любовь в огне - Хизер Грэм

— Генерал Пратт, говорите?

— Так точно. Вам известна эта дорога?

— И очень хорошо.

— Отлично. Передайте эту информацию Джеффри Уоттсу, у него своя лавка за мостом, видели? А уж он передаст все кому надо. Сопровождающих караван будет немного, потому что там не оружие, а в основном медикаменты — бинты, морфин, хинин и так далее. Янки прекрасно обойдутся и без них, а нашим это серьезное подспорье. Как я слышал, с караваном пойдут только человек пятнадцать или около того. Три возницы и десять — двенадцать солдат. Кстати, мне говорили, что там же будет и повозка, груженная обувью. Вот чего нам не хватает! Вы, конечно, слышали, что половина армии северной Виргинии сражается на босу ногу? А другая половина мародерствует, стаскивая сапоги с убитых янки. Караван лучше всего взять у перевала на южной стороне дороги. Нашим следует поторопиться, так как янки встретят своих в конце пути. Все поняли?

— Все, сэр.

Андерсон захлопал в ладоши и заговорил громко:

— Так, ребята, а ну не суетиться! Должен сказать, мисс Маккензи, что сегодня вы нас изрядно побаловали. Вот уж не думал, что в тюрьме у янки мне доведется отведать настоящего вишневого мармелада! Спасибо, дитя мое!

— Спасибо, мисс Маккензи, — нестройным хором отозвались арестанты.

Она улыбнулась:

— Я рада, что вам понравилось, господа. Как вы тут?

— Нога покоя не дает, мисс Сидни, — подал голос рядовой Лоутон.

Она опустила глаза и нахмурилась. Его нога была забинтована, но грязный бинт почернел от засохшей крови. Бедняга ковылял на низком костыле, сгибаясь почти пополам.

— Дайте взглянуть, — сказала Сидни.

— О нет, что вы, мэм! Женщины не должны видеть такое…

— Меня трудно чем-нибудь удивить, рядовой. Я работала в госпиталях Ричмонда. Подойдите ко мне, вам говорят.

— Нет, мисс Сидни, я не могу. Я, собственно, и не жаловался… — Лоутон застеснялся и покраснел. — Все пройдет, вот увидите. Ну а если вдруг станет хуже, я обязательно покажу вам, когда вы придете в следующий раз. Вы ведь еще придете?

Сидни вздохнула и перевела глаза на лейтенанта Андерсона. Тот лишь пожал плечами.

— Надеюсь увидеть вас завтра, мисс Маккензи. И тогда уж Лоутону не отвертеться.

— Ну хорошо. Дайте мне обещание, рядовой, что покажете ногу, когда я приду в следующий раз, — строго потребовала Сидни.

Он улыбнулся.

— С большим удовольствием. — Он учтиво поклонился. — Честно скажу, никогда еще дамы не брали с меня подобных обещаний!

Все вокруг рассмеялись. Сидни тоже улыбнулась, но не так весело. Состояние Лоутона ее тревожило.

— Что ж, не скучайте без меня, господа, я приду завтра. — Она взглянула на Андерсона. — Надеюсь, что все будет хорошо.

Проводить ее до выхода из тюрьмы взялся сам Грейнджер. Прощаясь, Сидни вдруг спросила:

— Скажите, сержант, а если мне вдруг понадобится врач, я смогу его здесь найти?

— В армии полно хирургов, мисс Сидни.

— Мне нужен хороший врач.

Он задумался на минуту, а потом хмыкнул:

— Знаете, насколько мне известно, сейчас в Вашингтон приехала одна вдова…

— Прошу прощения, сержант. Речь идет о солдате, но ему плохо вовсе не от недостатка женского общества. Ему нужен доктор.

Грейнджер смущенно посмотрел на нее и покраснел. Эта красивая молодая дама, очевидно, думала, что он предлагает раненому мятежнику проститутку.

— Мисс Сидни! Вы меня не так поняли! Что война делает с людьми… Об этой вдове говорит сейчас весь город, неужели вы не слышали? Болтают, что у нее какие-то сверхъестественные способности и она исцеляет больных и увечных, как Христос! — Тут он нахмурился и добавил:

— Кстати, она появилась в Вашингтоне благодаря вашей родне.

— В каком смысле?

— В самом прямом! Ее привезла жена вашего кузена. Она жила во Флориде, но всегда поддерживала северян.

— Вот как… — Сидни не смогла скрыть презрительной ухмылки.

— Если хотите, я могу послать за ней. Ее зовут миссис Тремейн. Только скажите сразу, что стряслось с вашим подопечным?

Сидни не ответила. Ей хотелось сначала самой взглянуть на ногу Лоутона. Возможно, врач и не понадобится. Но на это было мало надежды — она видела, как почернела его повязка. Скорее всего ему потребуется операция, но Сидни знала, что многие южане категорически отказывались ложиться под нож врачей-северян. И наоборот.

— Сначала я сама должна все проверить. Если врач все же потребуется, я дам вам знать.

— Как скажете. Понимаю ваши опасения, но, ей-богу, мы вовсе не такие чудовища, какими нас описывают невинным барышням в Ричмонде. Вы же хорошо ко мне относитесь, мисс Сидни?

— Очень хорошо, сержант, честное слово.

— Значит, до завтра?

— Да, до завтра. Надеюсь, вас не раздражают мои частые визиты? Я просто стараюсь подбодрить заключенных, они нуждаются в этом.

— Во всяком случае, это лучше, чем если бы вы жили сейчас в Ричмонде. Хотя вряд ли вы ограничиваетесь в ваших посещениях тюрьмы одними лишь словами ободрения для арестантов. Ну, признайтесь!

— О чем вы, не понимаю?

— Вы ведь передаете отсюда военные сведения. Так сказать, на волю. Не правда ли?

— Бог с вами, сержант, что могут знать эти люди, которые заперты в четырех стенах?

— И все-таки… будьте осторожнее, мисс Сидни. Вы мне тоже симпатичны.

— Вот и славно, — с улыбкой подытожила девушка, и они попрощались.

Джулиан отчаянно морщился, пот заливал ему глаза.

Внутри палатки жара казалась еще нестерпимее, чем на улице. Он родился и вырос в знойной Флориде, но не помнил такой страшной духоты, какая царила сейчас в Виргинии.

А ведь всего лишь неделю назад он еще жил в своем лесном лагере. Не бог весть что, но там он все-таки был хозяином положения. За эти дни он превратился из самопровозглашенного полковника народного ополчения в капитана регулярной армии. Его уважали, ценили, ему доверили командовать целым полевым госпиталем. Среди его подчиненных были даже офицеры, готовые с радостью выполнить любую его просьбу или распоряжение. И все-таки там, в лесу, командовал он, а здесь начальников хоть отбавляй. И каждому он обязан повиноваться.

Его полевой госпиталь базировался недалеко от железной дороги, у Брэнди-Стэйшн. Два дня назад генерал Джеб Стюарт решил вдруг устроить смотр своим войскам, разъезжая из части в часть в карете в сопровождений всех местных светских дам.

Увеселительная прогулка закончилась тем, что янки застали генерала врасплох и ему пришлось без подготовки принять сражение, в котором с обеих сторон участвовало по десять тысяч кавалерии.

Брент вплоть до самой битвы оставался на передовой. Впрочем, когда Джулиан прибыл на место, его уже не было. Буквально за день до приезда двоюродного брата Брента перевели в тыловой госпиталь под Ричмондом.