Новик, невольник, казак - Степан Кулик

Лай псов, идущих по следу, вскоре заставил забыть обо всех неудобствах и замереть.

Сперва к лаю прибавился топот множества ног, а потом и факелы замелькали. Псов, на наше счастье, держали на поводке. И когда те, притащив людей к пригорку, стали злобно лаять на застывшие у колов фигуры, произошло именно то, на что мы надеялись.

– Да уйми ты своих кобыздохов, Абдула! – голос Черноты я узнал сразу. – Видишь же, что они на мертвецов кидаются! Хитры, черти… Где-то запутали след. А от этих трупов такой смрад, что его не только пес учует.

Главарь контрабандистов зажал пальцами нос и отвернулся.

– Мои псы никогда след не теряют, – заступился за ищеек Абдула, цыкая на псов и заставляя лечь смирно. – Но ты прав, Чернота-ага. Воняет падаль очень сильно… Еще и ветер на нас дует…

– Ничего… – топнул тот. – Не уйдут! Шершавый! Метнись к нам, зови всех! Прочешем город густым бреднем. Стражники перекроют выходы, а мы перетряхнем каждый дом, но убийц Хасана найдем! А потом… – контрабандист широким взмахом, зажатой в руке саблей, указал на лобное место. – Вот здесь всех четверых и выставим воронью на корм. Чтобы каждый знал, как Черноту обманывать! Проклянут тот день, когда на свет родились!

Его слова были встречены одобрительным гулом, и только один каркающим голосом, напомнив мне покойного Хрипуна, со смешком произнес:

– Второго джуру хорошо бы оставить в таборе, атаман. Больно смазлив хлопчик… Чисто девка…

– Можно и оставить, – не стал возражать Чернота. – Но потом, как надоест, все равно на кол! Шершавый! Ты еще здесь? Я что велел? Бегом в гавань! Одна нога здесь…

Упомянутый разбойник не стал ждать третьего приказа и во весь дух припустил по дороге к затоке. А остальные, громко обсуждая что-то веселое, повернули к городу. Оба пса, то и дело недоуменно поворачивая головы в нашу сторону, неохотно потрусили за проводником.

Минута, вторая… и ночная тишина снова вступила в свои права.

– Честно говоря, я был уверен, что из этой затеи ничего не выйдет… типун мне на язык. Нет, Петро, что ни говори, а Василий прав: отменный у тебя ангел-хранитель. С таким везением можно голой грудью на пушку идти и не сомневаться, что вся картечь мимо просвистит.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнул… – суеверно остановил его Полупуд. – Я тоже так думаю. Но давай дождемся, когда и остальные «рыболовы» в город уйдут. Вот тогда, чтоб мне с этого места… не… не годится… в общем, свечу в церкви за равноапостольных Петра и Павла поставлю.

– И я… – тихонечко прошептала Олеся. – Только б скорее все закончилось! Сил моих нет дольше терпеть. Врагу не пожелаю… Врут люди… Если и есть ад, то он не геенна огненная и не пустыня ледяная – а смрадная выгребная яма.

Глава пятнадцатая

Хоть убейте, не могу я понять, откуда у людей такая запредельная жестокость? Особенно по отношению к себе подобным. Не, я не толстовец и христианскую догму о всепрощении тоже не приемлю. Старозаветное «око за око и зуб за зуб» мне гораздо понятнее. Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – на электрическом стуле. Или на виселице болтаться… Непринципиально. Главное, чтобы простенько, без затей. Чик, и он уже на не… в смысле – в аду. А уж там пусть с ними разбираются по всем канонам Высшей Справедливости. Нам-то зачем измышлять все эти мучения и пытки, а казнь превращать в шоу?

Не поверите, как-то на раскладке видел книгу «Сто и одна тысяча видов смертных казней». Жуть… И почему-то мне кажется, что автор сборника многое оставил неохваченным. Люди в деле умерщвления весьма изобретательны…

Труднее всего оказалось вытерпеть те полчаса, которые понадобились посыльному Черноты, чтобы сбегать в гавань и вернуться с подкреплением. Но как только толпа мужиков, численностью примерно в две дюжины, быстрым шагом протопала в сторону города, галдя так возбужденно, что ничего нельзя было понять, – я буквально выпрыгнул из свитки. Желая побыстрее освободиться и перестать чувствовать спиною прикосновение кола, забравшего как минимум одну жизнь.

Блин… Не приведи господь… Лучше голову о стену расколотить или покончить с собой любым доступным способом, чем пережить такое. Свитку даже надевать не стал. Настолько противно мне было.

Гм… А ведь совсем недавно готов был любую тряпку надеть, хоть с покойника… и объедки за татарами подбирать. Во как быстро к хорошей жизни привык…

Подумав об этом, я невольно усмехнулся. Да уж, в последний месяц жизнь удалась. Врагу, может, и пожелал бы такую, а вот другу – точно нет. Ну, или хотя бы предупредил, что его ждет.

– Куда торопишься, как голый в баню? – недовольно проворчал Типун. Видя, что я не только сам от кола отошел, но и поспешил помочь Олесе, которой из-за малого роста никак не удавалось освободиться самостоятельно.

– Так, всё… Кончились мучения. Пока нас в городе ищут, можем возвращаться к лодкам и убираться подальше. Хоть в чем-то повезло…

– Не кажи «гоп»… Конечно, трое или четверо дозорных не то, что целый отряд головорезов, но ведь и их достаточно, чтобы тревогу поднять. И тогда нам плотно на хвост сядут. Не отделаемся… типун мне на язык. На реке не спрячешься…

– Тебе, Семен, если мед – так и ложку? – неожиданно вступился за меня Полупуд.

Месяц неожиданно выбрался из-за туч и осветил пригорок. М-да… Восставшие из ада. Слабонервным и беременным категорически запрещается. Босх бы сжег все свои полотна за право сделать хотя бы набросок.

– А что, не откажусь, – хмыкнул Типун. И решил продолжить в том же духе: – Как же мне не хочется сейчас ползать вокруг буерака и выискивать дозорных Черноты. Может, Петро, ты опять что-то придумаешь? Такое, чтоб они сами к нам вышли…

И тихонько засмеялся, довольный удачной шутке. Как ему казалось.

– Легко…

Семен поперхнулся смехом, а Василий неодобрительно покачал головой.

– Ты, Петро… это… мели языком, да знай меру. Слово, оно ж не воробей… А казацкое – тем более…

– Да я серьезно…

Казаки придвинулись ближе, желая немедля узнать мою придумку, но я видел, что Олесе вот-вот станет плохо. Побледнела вся, глаза – как черные омуты, на пол-лица расползлись. Да и мне, честно говоря, не терпелось убраться отсюда поскорее.

– Давайте хоть вниз сойдем, а то торчим на виду, – привел я веский довод. Не о вони же казакам говорить.

– Тоже верно…

План мой был предельно прост и позаимствован из кинематографа.

После того как Шершавый сбегал за подкреплением, дозорные в балке тоже уже знали, кого Чернота ищет. Соответственно, когда на тропе, ведущей к тайной гавани, появились мы с Олесей и, беззаботно переговариваясь, стали спускаться – контрабандисты не стали в нас стрелять, а дождались, пока сойдем вниз, и уже там выскочили наперерез.

– Стоять, голубки! Попались, хлопчики!

– То-то атаман обрадуется!

– Точно… может, и чарку поднесет.

– Жаль, что одни. Эй, вы почему вдвоем? А казаки где?

На нас глядело три копья и ствол одного мушкета. В общем-то, даже для меня одного не слишком грозно. Но нам нельзя было поднимать шум, и Типун поэтому отобрал пистоль. Для верности. К тому же я готов рисковать собой, а вот Олесю подвергать опасности не хотел.

– А что случилось?

– Гы… Слышь, парень… не прикидывайся, – пробасил один из мужиков. – Полгорода вас ищет, а ты, значит, ни сном ни духом, да? Или нас за дураков считаешь?

– Да…

– Что да?! – взъерепенился второй. Мелкий, нервный… с сухим, костлявым лицом. И ткнул меня острием копья. – Ты кого дурным обозвал…

Классика. Осталось только спросить: «почему ты без шапки?», и можно бить.

– Вы чего, дядечки? – я изобразил испуг. – Мы ничего не знаем! Нам казаки еще днем сказали, что можно город посмотреть, а как стемнеет – возвращаться к лодкам. Вот мы и пришли. А что нас кто-то ищет… первый раз слышим.

– Брешешь! – взвизгнул коротышка и опять попытался кольнуть меня. Но костистый помешал. Придержал копье.

– Угомонись, Воробей! Может, и не врет.

– Да нам-то какая разница? – возбужденно подпрыгнул тот, и в самом деле напоминая мелкую птицу. – Атаман разберется.

– Это правда, – согласились остальные. – Ты, Кости-ребра, не распускай крылья, как наседка. Не твои цыплята. Обыщем, свяжем, и нехай ждут Черноту. А уж он решит, чего с ними делать.

– Верно…

Два копья тут же уперлись в меня, а одно – в Олесю.

– Замрите и не дергайтесь, не то шкурки попортим…

Ой-ой! Что-то они слишком быстро перешли к последней стадии. А как же «поговорить»? Я рассчитывал, что загну контрабандистам какую-то байку. Они развесят уши, а Василий с Семеном тем временем тихонечко спустятся в балку и…

Костлявый быстро ощупал мой пояс и охлопал штанины. Естественно, ничего не нашел. Зато нашел Воробей. И совсем не то, что искал.

– Тю! Хлопцы! То ж девка! – мелкий мужичонка аж подпрыгнул. – Чтоб я в ложке юшки захлебнулся!

– Окстись, Воробей! – неуверенно хохотнул кто-то из четверых. – Тебе, недомерку, везде бабы мерещатся.