Синие люди. Научно-фантастический роман - Павел Багряк

— А Майкл?

— Доверь его мне, Фреди. И уходи. Немедленно. Сейчас же! Ты знаешь, как выйти отсюда?

— Он поможет, — сказал Фред, кивнув на Шиза.

— Секунду, — сказал Гард и повернулся к профессору Яншу. — Профессор, дайте мне кассету! Да, да, вон ту!

Профессор Янш безропотно подчинился, и кассета с фильмом перешла в руки Честера.

— Здесь все, — сказал Гард. — Теперь иди. Эта ведьма, кажется, догадывается о нашем разговоре.

Прежде чем расстаться, Честер и Гард обменялись долгими взглядами, в которых были и надежда, и страх друг за друга, и уверенность в правильности того, что каждый из них делал и еще должен сделать.

И Честер, сопровождаемый Шизом, ушел.

— Мадам, — сказал Гард Дине Динст, так и не сумевшей сохранить спокойствие на лице в связи с уходом Честера, да еще с кассетой. — Хочу вас предупредить, и вполне серьезно: если вы вздумаете сообщить вашему шефу, что здесь, кроме нас, были еще два человека, которые только что нас покинули, вам удастся произнести только первый слог первого слова, содержащего это сообщение. О том, чтобы не было продолжения, позаботится мой коллега. Посмотрите на него, чтобы убедиться, что ему совершенно не свойственна рефлексия, когда он выполняет приказ начальника.

Динст действительно посмотрела на Таратуру и еле заметно улыбнулась кончиками губ. Таратура в плавках, да еще в обществе Сюзи и с пистолетом в руке, воистину выглядел так же «страшно», как актер в спектакле, играющий убийцу.

— Не верите, мадам, — произнес Гард, констатируя факт. — Хорошо. Тот случай, когда поверить вы не успеете, поскольку отправитесь на тот свет прежде, чем ваш мозг сформулирует происшедшее. Больше того, предупреждаю: даже намек шефу глазами, жестом или попытка написать ему на бумаге какое-то слово, будут мгновенно наказаны пулей, дорогая Дина Динст. Инспектор Таратура, выполняя приказ, полностью освобожден от необходимости сомневаться.

— И тем не менее я не могу гарантировать вам, Гард, что буду молчать в присутствии ше…

Закончить слово ей не удалось: инспектор просто шмальнул из пистолета в ее сторону, и пуля, пройдя в сантиметре над головой Дины Динст, вошла в портрет жены президента, почему-то висящий над креслом, в котором сидела Динст, причем так точно в переносицу, что президентша в мгновение стала похожа на индианку. Пистолет был бесшумным, он издавал только короткий змеиный шип, но в сочетании с пулей и дыркой на портрете произвел достаточно убедительное впечатление. Дина Динст стала белой как полотно, улыбка тихо сползла с ее лица и более не возвращалась.

Профессора подавленно втянули головы в плечи.

— Кстати, господа, — сказал им Гард, — все, что мною обещано вашей руководительнице, распространяется и на вас. Так что прошу хранить на тему об ушедших отсюда людях гробовое — повторяю: гробовое! — молчание.

Оба профессора, будучи «солдатами науки», определенно не годились не только в «синеберетники», но даже в тыловые кашевары.

Сюзи, перестав смеяться, одарила инспектора восхищенным взглядом, вновь его смутив.

Гард успел закурить сигарету, и в то же мгновение книжный шкаф, находящийся в углу комнаты, мягко поехал в сторону.

В образовавшемся проеме стоял генерал Дорон.

17. ФИЛОСОФИЯ ТУПИКА

Дорон стоял, засунув руки в карманы пиджака, и, чуть покачиваясь, медленно обводил присутствующих глазами. На его лице не было ни страха, ни выражения агрессии, ни удивления, оно было спокойным и немного усталым. По всему чувствовалось, что пришел Хозяин. Недосягаемость его ощущалась во всем облике, уверенной позе, в нахмуренных бровях и мудром взоре, полном озабоченности. Казалось, он откроет сейчас рот и скажет: «Ну, что вы тут без меня натворили, щенки шкодливые, отлупить вас некому?»

Люди в комнате пребывали в состоянии потрясения. Гард и Таратура — от неожиданности, профессора и Дина Динст — от привычного подобострастия перед шефом, которого они видели, вероятно, так же часто, как затмение Солнца, а Сюзи — просто за компанию, глядя на остальных и подтверждая существование небезызвестного «феномена толпы».

Выждав несколько мгновений, Дорон вошел в комнату, и книжный шкаф без звука встал на прежнее место. Но этот шаг генерала в комнату был как бы шагом с пьедестала в общество равных ему людей, и Гард пришел в чувство.

— Господин генерал, — сказал он севшим от волнения голосом, но достаточно четко, — я не скрою удивления вашим появлением, но, если вы действительно шеф этой организации, я… вынужден вас арестовать?

Последние слова Гарда прозвучали почему-то не утвердительно, а вопросом, будто он просил у генерала совета. Пистолет в руке Таратуры дрогнул, чуть приподнялся и замер, нацелившись в грудь Дорона.

— Вижу, — спокойно сказал Дорон. — Я тоже не думал, что, поручая вам безобидный розыск младенца, приготовлю себе столь приятную встречу. Поздравляю, комиссар. Что касается ареста, то я, как член Тайного совета, пользуюсь неприкосновенностью, и это должно быть вам известно. Так, комиссар?

— Нет, не так, — окрепшим голосом сказал Гард. — Статья 274-я, пункт 7-й «Уложения о задержании» дает мне право арестовать любого человека, независимо от его чина и должности, даже президента, если он застигнут на месте совершения преступления.

— Во-первых, — с улыбкой возразил Дорон, — не вы меня здесь застигли, а я сам сюда явился. Во-вторых, почему вы считаете преступным то, что здесь происходит?

— По крайней мере, для меня это бесспорно, генерал.

— Вы никогда не отличались торопливостью, не изменяйте себе и на этот раз. Дорогая, — Дорон повернулся к Дине Динст, — вы как-то странно выглядите. Приведите себя и нервы в порядок и дайте нам бутылочку стерфорда. Вам, господа, — Дорон посмотрел на профессоров, — тоже досталось от комиссара? Я с удовольствием отпустил бы вас из этой комнаты, но комиссар Гард, вероятно, будет против, а потому пока присядьте в кресла, вот сюда, и ждите своей очереди. Вы инспектор Таратура? — Генерал внимательно оглядел Таратуру. — Так я и понял, хотя ваш мундир выглядит несколько современней, чем следует. Надеюсь, вы понимаете шутки. Пожалуйста, будьте осторожны с пистолетом, и, поскольку вы обладаете, насколько я осведомлен, весьма решительным характером, шутить с этой штучкой как раз не стоит. А с вами, милочка, мы не знакомы…

— Сюзи, — словно загипнотизированная, произнесла девушка и даже сделала книксен.

— Дочь Эдмонта Бейла?! — воскликнул Дорон, обнаруживая феноменальную память на лица, имена и фамилии. — Очень приятно! Вы, конечно, не помните, но лет примерно восемь назад, прошу прощения, вы сидели у меня на коленях… — Он бархатно рассмеялся. — Вот не ожидал, что вы служите в полиции! Или просто работаете на нее? С вашим отцом у меня связаны кое-какие милые воспоминания…