Голос Бездны - Норман Сеймон

Как только Шуайа отошел, Лоу подозвал к себе безносого Але и разрезал веревку, которой матросы на всякий случай связывали ему руки. Услышав, что от него требуется, бывший каторжник тут же стал отнекиваться.

- Вы же сами говорили, что в Бахаме мне не жить!

- Сегодня ночью начнется драка, и всем будет не до тебя. Просто не лезь людям на глаза, и все будет хорошо. И вот еще: диджонцам я расскажу, что ты их предал. Не когда-нибудь расскажу, а прямо сейчас пошлю к ним человека.

- Не губите, высокий господин... - нахмурился Але. - Не по честному.

- Для твоего же блага, чтобы не забыл о моем поручении. Потому что если выполнишь - получишь сто золотых. Слово королевского офицера.

- Сколько?.. - ошеломленно застыл Але.

- Сто, да еще несколько, за побои или может быть на прокорм. Причем это будет не все, потому что вместе с этим ты окажешься на королевской службе.

- Так это был король? - безносый вытянул шею, выглядывая скрывшегося где-то Тома. - А я-то думаю, что все так вскакивают... Значит, порежем еще колдунов? За такое дело я с радостью на королевской службе послужу. Только уж не забудьте, вы сказали - сто. И еще: а где мне в Бахаме искать этого господина Грамона?

Лоу подсказал ему, как пройти к церкви кюре Гео и долго смотрел вслед удаляющемуся гонцу. Продаст или нет? В конечном счете, у таких людей все зависит от настроения. Но зачем все-таки Грамон Темному Братству?

С'Ворр наслаждался своей властью. Там, в Д'Алва, ему никогда не доверили бы такого дела, но здесь, где их всего трое, молодому адепту дана почти полная свобода. Кажется, и С'Нелль пользуется этой возможностью. Адепт оперся на посох и проводил глазами прошедший мимо большой отряд. Матросы Королевского Флота Бахама, больше тысячи. На каждом заклятие, пришлось потрудиться. С'Нелль сказал, что это будет хорошей учебой, и, как всегда, оказался прав. Закончив, С'Ворр валился с ног, но когда позвал этих людей и они откликнулись, все сразу, тело наполнилось неведомой прежде силой. Слава Великому Хозяину!

Далеко впереди мрачнела серая громада крепости, одной из самых больших в "стене". С'Ворр не собирался приближаться к ней, никакой необходимости в этом не было. Матросы расскажут ему все, он увидит штурм их глазами. Крепость должна быть взята, как и еще пять. Семь устоят, да никто и не станет их всерьез трогать. Сейчас каждый барон, собрав возле себя всю дружину, уверен, что крестьянам Совета Кюре не добраться до них. Что-то они скажут утром, обнаружив, что половина твердынь пала?..

А они падут обязательно. Матросы не ведают страха, они готовы умереть. Большинство из них, конечно же, умрет, так лучше. Очень уж они оказались неспокойным сословием, склонным к пьянству, дракам и сквернословию. Прав С'Нелль: сегодня они ругают свою Мать-Деву, а завтра так же будут обращаться с именем Хозяина. Да и ром мешает их контролировать, делает их разумы жидкими, непостоянными.

Адепт вспомнил. Что с мыса Вуду С'Нелль и С'Йорг вернулись явно в ссоре. Хотя можно ли это назвать ссорой?.. Скорее, это уже война. Что ж, С'Ворру это только на руку. Сейчас он третий на острове, в случае гибели одного из старших - все равно какого! - он будет вторым. Власть, сладкая власть... Служение Великому Хозяину отнимает у человека все, но преподносит и один единственный подарок. Власть.

Матросы приблизились к стенам, сидевшие у костров крестьяне заволновались, построились. Сунулись было к морякам с расспросами, но те молчали и смотрели прямо перед собой. С'Ворр рассмеялся, увидев глупые лица крестьян. Здесь никто не слышит, можно и посмеяться. Хотя это стыдно, стыдно... Но некоторые привычки так тяжело оставить. А вот и кюре Хоган, здоровенный дурак. Впрочем, не такой уж безнадежный дурак, если у него хватило ума самому позвать в Бахам Темное Братство, едва получив известия о появлении их корабля.

- Воины! - надрывался тем временем Хоган, стоя в опасной близости от стен крепости. - Воины Матери-Девы! Сегодня настал тот день, когда мы сбросим со своей шеи этих вражеских выкормышей, баронские семейки! Смерть всем, кто встанет у нас на пути! Мы, те, кто растит хлеб, знаем ему цену и только мы имеем право решать, кто на этом острове будет наш хлеб есть! Готовы ли вы ворваться в эту твердыню и сбросить с ее стен презренных дворян, надменных в своей светопротивности?!

Общий согласный гул был ему ответом. Отчасти крестьян, конечно же, воодушевило появление матросов. Сразу стало ясно, что эти парни с пустыми глазами полезут первыми. До подхода этого большого отряда крестьяне как раз не были расположены слушаться кюре Хогана: им уже рассказали земляки, что у соседней крепости сил в два раза больше, да еще есть десяток лемутов. Вообще-то появление этих тварей, уже давно заклейменных тоже как светопротивных, немного смутило воинов Матери-Девы, но когда собираешься лезть на стены крепости, не до мелочей.

- Враг будет посрамлен! - закончил свою короткую речь Хоган. - Пусть уберется он в свои поганые морские глубины, а Мать-Дева воссияет нам во всей божественной красоте своей! Вперед!

С'Ворр едва дослушал эту чушь, и приказал матросам атаковать. В зловещем молчании, лишь шурша о камни подошвами сандалий, тысяча вооруженных лишь мечами людей придвинулась к стенам. Нижние бойницы были предусмотрительно замурованы, но С'Ворра они и не интересовали. Сейчас почти вся дружина собралась во внутреннем дворике, готовится к вылазке. Прекрасно, Хоган подведет к воротам крестьян. А моряки полезут на стены...

Высота в двадцать и больше футов не казалась С'Ворру непреодолимой. Достаточно одному воину влезть на плечи другому - и вот уже половина стены пройдена. Потом пусть тем, что внизу, помогут еще несколько человек, а другие лезут наверх и достраивают пирамиду до верха... Увлекшись постройками из людей, С'Ворр пропустил собственно начало боя.

Хоган, потрясая длинным мечом и залихватски сбив на затылок красную шапочку кюре, подвел крестьян к воротам. Заранее был приготовлен таран - толстое бревно. Пока неопытные солдаты разбирались, как за бревно взяться и освобождали друг другу место для разбега, а сам кюре собирался сказать еще что-нибудь воодушевляющее, ворота вдруг распахнулись и осажденные принялись рубить нападающих в капусту.

Это произошло так быстро, что Хоган первое время не то что командовать, а даже убежать не мог. Только чудом никто не дотянулся клинком до его толстой шеи, как он сам потом рассказывал в Бахамском Храме. Дружинники сноровисто истыкали мечами около двух десятков человек, тут же выронивших бревно, но не успевших поднять с земли брошенные пики, обратили в бегство остальных и повернули к стене, к матросам.