Люпофь. Email-роман. - Николай Наседкин

Алина.

Алине, 25 августа, 4-05 (Очень важно)

Алинка, Алинка! Алинушка! Вот сижу я сейчас посреди ночи и мира (на часах — 4.03) и думаю: Господи, никого ближе и роднее тебя у меня нет. Всё, больше ничего не буду размазывать-рассусоливать. Я люблю тебя.

Алексей.

Алёше, 25 августа, 9-16 (С утреца)

Доброе утро, Лёша! Спасибо, что ты есть!

Дождь, блин, а настроение философичное (такая погода мне по душе!).

Лето изо всех сил пыжится — не пускает на порог осень. Хотя (мне ли жаловаться!) — я люблю подобный погодный стресс.

До встречи!

Алинка.

Алине, 26 августа, 4-46 (Ночное)

Алина, сижу вот сейчас в полной тишине, в полном одиночестве, размышляю-думаю и — ни хрена не понимаю. КТО ты? ЗАЧЕМ ты? ПОЧЕМУ ты ТАКАЯ?

То ли ты одна такая, то ли всё ваше поколение… У тебя размыты-атрофированы некоторые качества души, некоторые понятия о том, что такое хорошо и что такое плохо. И тем более странно, что ты читаешь неплохие книги и вроде бы понимаешь их суть… Видимо, у тебя теория (литература, кино, нравственные принципы) и реальная жизнь — на разных полюсах, несовместимы.

Алина, милая, попробуй понять меня, человека другого поколения, вероятно, уже страшно устаревшего со своими понятиями о том, что можно и чего нельзя делать в этой жизни, чтобы жить со спокойной совестью.

1) Нельзя (тут я повторяюсь) было 13-го июня знакомиться и проводить время (91/2 часов) с мальчиком, позволять ему держать свою руку с обручальным кольцом, прикасаться к груди, страшно хотеть ему понравиться и самой его полюбить и при этом чувствовать-ощущать, как в тебе ещё находится-живёт моя сперма, наш потенциальный ребёнок.

2) Нельзя (тоже повторяюсь) устраивать встречи-свидания с ним в НАШЕМ с тобой университете.

3) Нельзя бывать с ним на ЛИТЕРАТУРНЫХ вечерах, потому что я из-за этого не могу на них быть, а для меня это — жизнь, работа, судьба.

4) И, конечно, поездка в отпуск на юг с ним (и именно в Геленджик!), которую вы замыслили — это такое ПРЕДАТЕЛЬСТВО всего, что было у нас с тобой, что слов у меня просто нет. Ты прости, но только последняя проститутка, женщина без всякой морали может допустить, что мечты с одним мужиком можно осуществить с другим — какая, мол, разница…

Я понимаю, что мои слова на тебя не подействуют. Я уже понял-осознал, что в этом плане ты действительно толстокожая, ты эгоистка, ты деловая и прагматичная не по возрасту. Ты в этом плане не девочка Алина Латункина, а просто-напросто — блядёшка Латункина. Но я всё же хочу, чтобы там, на Югах, ты вспоминала и понимала в минуты самого-самого кайфа (после купания, пива и когда с ним в постели), что ты ПРЕДАТЕЛЬНИЦА, что ты отдыхаешь НЕЗАКОННО, НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНО и что всё это с твоей стороны — МЕРЗОСТЬ…

Живи, отдыхай, наслаждайся — раз у тебя такие крепкие нервы.

Алексей.

Алёше, 26 августа, 23–27 (Хреново)

Лёш! Извини, что сегодня не смогла связаться с тобой. В семь вечера только пришла домой. И тут ТАКОЕ началось!!! До этого мы с Ленкой гуляли по Набережной, а потом сидели в нашей с тобой «Славянке». Я откушала твой любимый «горшочек». Но, к сожалению, он в моём желудке не прижился — вчерашний, что ли. Вырвало (пардон) прямо тут же, на крыльце кафе. А дома (пардон) блевала без остановки. Я так поняла, что ты звонил. Дедушка сказал: это был какой-то мужчина. Но я не могла тебе позвонить (пардон!!!) — рот был занят (для твоей мнительности уточняю — БЛЕВАЛА), и потом — не знала, с какой ты квартиры звонил. Сейчас опять поташнивает, но вроде желудок прочистился. В общем, денёк атасный! Надеюсь, у тебя не всё так плохо и твоё самое посещаемое сегодня место — не туалет (как у меня).

А меня, видать, Бог наказывает…

Алинка-изнанка.

P. S. А-а-а-а!.. Не могу больше ждать-гулять в Инете. Чего-то опять меня мутит. Пойду посижу в «философской комнате» (мать её!). Спокойной ночи!

Алине, 28 августа, 21–34 (Тоска!)

Алина, не понимаю, как я живу без тебя эти дни и ещё больше не понимаю, как живёшь их ты без меня.

Люблю! Люблю!! Люблю!!!

Заходил к тебе на Stihi.ru, посмотрел твою переписку со всякими охламонами-поэтами… Всё-таки я надеялся, что Дымка ты только для меня. Наивный я всё же человек.

Алексей.

Алёше, 28 августа, 23–47 (Вопросики)

Лёшка!

1. И где мы всё это время были?

2. КАК ты вообще живёшь и ГДЕ???

3. Чего происходит?

4. Как у тебя со здоровьем? Лёша, береги его, береги себя!

P. S. Дымка — мой псевдоним на Стихире.

Дымка Домашнева.

Алине, 1 сентября, 3-31 (Совсем ночное)

1) Алина, я тебя люблю!

2) Не хочу Геленджика — не езди, прошу!!!

3) Не нравится, что на сайте Стихи. ру отдала всем наше (моё) Дымка.

4) Помести там вместо чёрно-белого фото то, где ты в моих серёжках.

5) Мне плохо без тебя.

6) Зачем ты с другим?

7) Бога ради, подари мне пятницу!

А. А. Д.

P. S. Прочёл эпиграф к «Дэниэлу Мартину» и — матка опустилась. Напомню: «Кризис заключается именно в том, что старое уже умирает, а новое ещё не может родиться; в этом междуцарствии возникает множество разнообразнейших патологий» — Антонио Грамши.

Алёше, 1 сентября, 20–00 (Ну и где?)

Лёш! «Дэниэл Мартин» — это, конечно же, круто, как и сам г‑н Фаулз, но где мы были в 19–30 — раз к телефону никто не подошёл? А я ведь звонила! Ладно, иду к Ленке на стрелку. До завтрева. Вечером-ночью, пади, не выгляну. А утречком выйду, гляну, как ты выкрутился-оправдался!

Звонящая Дымка.

P. S. Замзуев (поэт из Москвы, я тебе о нём рассказывала) в натуре тупой мэйл прислал, да ещё и ночью. Хрень!

Алёше, 3 сентября, 23–31 (В трёх строках)

Спокойной ночи, Лёша. Сегодняшняя наша близость была так прекрасна — спасибо!

Проводи меня завтра хотя бы звонком. А всё же хотелось бы утром получить мэйл от тебя. Если нет — я пойму.

Прошу, веди себя хорошо! Береги здоровье! Поправляйся! Приеду — позвоню. Может, удастся позвонить и с Юга или писнуть мэйл.

Я буду ТАМ вспоминать и о тебе вообще, и о сегодняшнем вечере… До встречи 16‑го.

Целую крепко-крепко!

Алинка Домашнева (!!!).

Алине, 4 сентября, 7-25 (Напутственное)

Алина, я тебя всё равно люблю! И психически, и психологически, и физически. Прошу: когда будешь с ним там сношаться (прости!) — помни обо мне.

Лёшка.

Алёше, 4 сентября, 7-52 (Спасибочки!!!)

Лёша!!! Спасибо за мэйл. Для меня это очень важно. Поехала. Буду думать о тебе!

Твоя.

Алине, 6 сентября, 10–31 (Где же контакт?)

Алина, если ты мне не будешь писать и звонить — я приеду в Геленджик. Я вас там разыщу и — один Бог знает, что будет…

Соскучился!!! Люблю!!!!! Пью горькую!!!!!!!! (Вы с Колей поехали на Юг, а я — в запой!)

Алекс.

Алёше, 17 сентября, 1-30 (Геленджикская)

Привет, любимый Баранов!!!

Доброй ночи, Лёша!

Загорелая (увы, уже не белокожая) Алинка.

Алине, 17 сентября, 10–17 (Сообщение)

С приездом! Рад, что жива. И что — загорелая.

Ах, Алина, Алина!

Думал я все эти последние дни и сегодня окончательно убедился-понял, что главная моя ошибка — я относился к тебе ВСЕРЬЁЗ…

Закрываю окончательно от тебя свою душу.

Прощай, бывшая любимая!

Алексей Алексеевич (только так — ну какой я тебе «Лёша»!).

Алёше, 17 сентября, 14–32 (Моё сообщение)

Короче, видеть ты меня не хочешь! Обидно… Буду стараться не скучать.

Бывшая любимая.

Алёше, 18 сентября, 20–08 (Тема)

SOSкучилась!!!

Алинка.

Латункиной, 18 сентября, 23–40 (О КОЛе)

Алина Наумовна!

Вчера, когда после двух недель разлуки (слово неточное, ну да ладно), Вы не пожелали уделить мне хотя бы полчаса, а побежали опять к своему суслику (словно эти две недели не провели с ним безотлучно), я, ещё не зная, что Вы вдруг сегодня по мне SOSкучитесь (!!!), думал-размышлял и надумал вот чего.

Пойду я, наверное, к Чашкину и предложу ему создать КОЛ (Клуб отвергнутых Латункиной). Будем мы с ним встречаться, пить пиво «Козел» и вспоминать-плакать о былом счастье. Со временем к нам присоединится нынешний братец-суслик, уплатит вступительный взнос (а мы к тому времени уже введём взносы). Станет нас трое, и мы снимем где-нибудь офис. На стене, естественно, будет висеть Ваш портрет — тот, где Вы в костюме с галстуком, чёрным маникюром, строгие до невероятности. Такой в жизни Вы, конечно, практически не бываете, но что ж делать? (К слову, это несоответствие очень наглядно проявилось на сайте Stihi.ru — под этим самым портретом, где Вы такая строгая и, вроде бы, серьёзная, находятся Ваши ответы рецензентам, всяким замзуевым, написанные-созданные в невероятном тоне и стиле: «Погладь меня, пожалуйста, по спинке! Я прогнусь-подставлюсь и замурлычу: мр-р! мр-р!..» Ужас!!!).