"Фантастика 2024-46". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Ковалев Сергей Юрьевич

– Мэрион, ты и впрямь волшебница!

– Неужели ты сомневался? – рассмеялась ведьма.

– Да, она у меня такая! – нежно обнял жену Фредерик. – Ну пошли в конюшню. Лошадь уже оседлана, стремена для вида остались, но тебе они, конечно, бесполезны. Я привязал к седлу валик из рогожи – сможешь держаться за него когтями. Ну… надеюсь, что сможешь – никогда не седлал лошадей для котов.

Попрощавшись с Мэрион, я проследовал за Фредериком во двор. Толстяк предусмотрительно открыл передо мною ворота конюшни и поднял лампу повыше.

– Лошадка хорошая, Конрад, смирная, но ты все-таки осторожнее – сам понимаешь, тебя ей скинуть ничего не стоит.

– Думаю, мы с ней договоримся. – Я шагнул в теплую, пахнущую сеном конюшню. – Я ведь теперь могу разговаривать с животными. Постараюсь вернуть ее тебе в целости и сохранности, но в дороге что угодно может случиться… Иезус Мария…

– Что такое?.

– Знаешь… эту лошадь я тебе не верну, – медленно приходя в себя, пробормотал я. – Раздобуду денег – сколько скажешь. В крайнем случае – займу у Андрэ, он теперь богат.

– Да ты о чем? Лошадь как лошадь. Хорошая, конечно, явно раньше какому-то благородному принадлежала. Я потому и выкупил ее, что тот крестьянин загубил бы на поле или в телеге.

– Тут ты угадал. Я даже лично знаю дворянина, которому она принадлежала… Эй, Иголка! Подъем!

– Есть, мой капитан! – встрепенулась лошадь. – Капитан?!

– Он самый! – Я обошел Иголку так, чтобы она могла меня видеть, снял шляпу. – Узнаешь?

– Капитан! – растроганно прослезилась Иголка. – А я уж думала, вас в лесу тогда волки сожрали!

– Я то же самое думал про тебя!

– Э-э-э… гм…

– Извини, друг, представляю, как это выглядит со стороны, – усмехнулся я. – Но я действительно понимаю, что она мне говорит!

– Нет, Конрад, ты совершенно не представляешь, как это выглядит со стороны, – очумело покачал головой бывший клоун. – Кот в человеческой одежде, разговаривающий с лошадью, – это, я тебе скажу, нечто!

Я рассмеялся и одним прыжком оказался в седле.

– Прощай, Фредерик! Счастья тебе и Мэрион. Если у меня все получится – ждите в гости. Впрочем, если не получится – все равно ждите. Ну а если не приеду… что ж, вспоминайте иногда добрым словом капитана Конрада фон Котта!

– Прощай, Конрад. Удачи!

– Ну, Иголка, покажи, на что ты способна!

– Есть, мой капитан!

Иголка спокойной рысью дошла до городских ворот. Меня посетило острое чувство дежавю – стражи у ворот вновь не наблюдалось, а из караульного помещения вновь доносились пьяные вопли и женский смех, словно и не было этих двух безумных месяцев.

– Держитесь крепче, капитан! – Иголка поскакала быстрее, потом перешла на галоп. Я вцепился передними лапами в рогожный валик и мысленно поблагодарил предусмотрительного Фредерика. Впрочем, Иголка смогла удерживать темп всего миль десять-пятнадцать, после чего перешла на спокойную рысцу и, задыхаясь, спросила гордо: – Ну как?

– Молодец, Иголка, вижу, ты все такая же резвая и выносливая. Но больше так не выкладывайся. Нам нужно проехать больше двух тысяч миль, так что рассчитывай силы.

– Легко, капитан! – браво выпалила Иголка. – А это далеко – две тысячи миль?

Мы ехали всю ночь и весь следующий день – Иголка самоуверенно заявила, что при нынешнем моем весе она может скакать без остановки хоть несколько суток подряд. Но к вечеру все же вынуждена была признать, что несколько преувеличила свои силы, да и я устал трястись в седле. К тому же небо вновь затянуло тучами и дорогу стало трудно различать даже мне.

К счастью, вдоль дороги в столицу теснилось множество городов, городков, сел и просто хуторов. А путешествовал я теперь не как в прошлый раз – когда у нас с Булыгой не было и пары медяков за душой – добрая Мэрион убедила меня взять немного денег в дорогу, так что мы с Иголкой вполне могли позволить себе иногда ночевать на постоялых дворах. Единственное, что останавливало меня, – страх перед разоблачением. Как ни хороша была маскировка, всегда оставалась вероятность провала и тогда – опять бегство. А я порядком устал убегать. Но рано или поздно нужно было решиться испытать судьбу. Тут как раз на пути попалось небольшое село, и я решил рискнуть. Мальчишка-конюх, конечно, таращился на меня все то время, что я – не менее пристально – следил, как он устраивает Иголку в конюшне. Да оно и понятно, вряд ли в этой глухомани часто видят путешествующих карликов. Убедившись, что лошадь устроили со всеми удобствами, я бросил мальчишке мелкую монетку и толкнул дверь в трактир. Потом толкнул еще раз.

– Экое чучело, – донеслось до меня отчетливо. Обернувшись, чтобы осадить нахала, я никого не увидел. Мальчишка, правда, продолжал исподтишка наблюдать за мной, но остался сидеть возле конюшни – слишком далеко, чтобы я его мог услышать. Больше во дворе не было ни души, только несколько кур вяло ковырялось в грязи.

– Челове-э-эк, Венец Мирозда-а-ания, Царь Природы! – с презрительной интонацией продолжал мой невидимый хулитель. – Присвоил себе право решать, кому из малых сих жить, а кому умереть. А на деле-то – жалкая душонка, обремененная трупом! А часто и труп у душонки такой же жалкий…

Я наконец понял, кто произносил эту обличительную речь. Сидевший на борту телеги петух нахохлился под моим взглядом и проскрежетал:

– Ну чего уставился? Петуха в первый раз увидел, что ли?

– Цитирующего Эпиктета – в первый, – признался я.

– Ты что, понимаешь меня? – От изумления петух так вытаращился, что стал похож на филина.

– Понимаю, – развел я лапами. – Так уж вышло. Не понимаю, правда, чего ты меня оскорбляешь? Мы разве раньше встречались?

– С тобой – нет. Такого урода я бы запомнил. – Надо признать, петух быстро оправился от потрясения и вернулся к своему желчному тону. – Хотя все вы, люди, одинаковы. Ненавижу!

– И за что же ты нас ненавидишь?

– За что?! А разве не за что? Вот что ты сделаешь первым делом, зайдя в трактир?

– Ну-у-у… спрошу, есть ли свободные комнаты.

– А потом?

– Закажу ужин…

– Вот! А из кого, по-твоему, приготовят ужин? А? Все вы убийцы и каннибалы!

– Насчет каннибалов – не соглашусь. Мы не едим себе подобных – как правило. В чем-то ты, конечно, прав. Но так уж устроен этот мир – травоядные поедают траву, хищники – травоядных…

– И что же, мне на этом основании теперь броситься тебе на шею с объятиями? – ехидно поинтересовался петух.

– Ну тебе-то бояться нечего, – попытался я утешить петуха. – Петухов-то обычно не трогают.

– То есть ты считаешь, меня должно утешать, что мое племя истребляют, когда сам я в безопасности?! У тебя воистину низкая, извращенная душа! К тому же я слишком стар и меня решили заменить молодым петухом. Я это точно знаю – слышал, как это сказал хозяин постоялого двора. Так что иди и закажи курятину. Пусть это произойдет быстрее, я устал ждать свою судьбу! Убирайся с глаз моих! Ступай, набивай брюхо, убийца!

Не найдя, что возразить пернатому философу, я пожал плечами и навалился на чертову дверь всем телом – только тогда она соизволила открыться. Внутри оказалось довольно людно – видать, из-за скверной погоды местные жители собрались в единственном на все село трактире пропустить пару кружек пива или стаканчик-другой чего покрепче. Поначалу на меня внимания не обратили – точнее, просто никто не заметил моего появления. Но пока я шел через зал, разговоры утихали, из-за дальних столов даже кое-кто вскочил и подошел поближе, чтобы лучше меня разглядеть. Надвинув шляпу поглубже, я, стараясь всем своим видом продемонстрировать уверенность, промаршировал к стойке. Одноглазый трактирщик оказался единственным, на кого мое появление не произвело особого впечатления. Свесившись через стойку, он оценивающе оглядел меня с ног до головы и, видимо, сочтя не особо выгодным клиентом, уныло протянул:

– Ну чего надо?

– Комнату на ночь. – Я бросил на прилавок золотой. – Ужин. Лошади – овса. Лишку можешь оставить себе.