Десятое правило волшебника, или Фантом - Терри Гудкайнд

Никки подняла руку, облаченную в розовый атлас ночной рубашки, словно указывая на что-то прямо перед ними — невидимое, но восхитительное.

— Смерть это лишь дорога, ведущая к той благословенной вечности.

Она опустила руку.

— Среди действительно важных вещей одна-единственная жизнь не имеет никакого значения. Следовательно, пытая и убивая отдельных сопротивляющихся личностей, вы лишь помогаете другим непросвещённым повернуться к Свету. То есть, вы служите благому делу — несёте детям Создателя спасение, указываете им путь к царству Его.

Выражение лица Никки сделалось столь же зловещим, как и её слова.

— Люди, с рождения воспитанные на догматах Ордена, слепо верят, что жить нужно только ради вечного спасения. Другими словами, те, кто не желает поступиться хотя бы малым, ради благой цели, заслуживают невообразимых вечных мучений в холоде и мраке подземного мира, мира Владетеля. Вот, что их ожидает, если только они не встанут на истинный путь.

Лишь немногим воспитанникам Ордена, после такой идеологической обработки удаётся сохранить способность мыслить самостоятельно. Они могли бы разорвать этот порочный круг, но боятся. Для них радость жизни, жизнь для себя — лишь мимолётная шалость на фоне вечности. Грех, за которым неотвратимо следует бесконечная кара.

И отказавшись от удовольствий в этой жизни, они начинают выискивать любого, кто не соответствует их представлению о долге, самопожертвовании и законам, установленным Братством Ордена. Распознавание греховных устремлений в других считается добродетелью, потому что помогает контролировать мысли людей. И возвращать на путь спасения тех, кто недостаточно хорошо исполняет свой долг.

Никки наклонилась к Джебре. Её тихий голос напоминал зловещее шипение.

— Выходит, убить неверующего — значит совершить благо. Так?

Никки выпрямилась.

— Последователи Ордена разжигают ненависть к тем, кто не разделяет их веру, объявляя их врагами. Ведь, в соответствии с их учением, нечестивцы, не желающие раскаяться — это приспешники Владетеля. А для врагов может быть только одно наказание — смерть.

Никки грозно взмахнула руками.

— Орден учит, что это и есть высшая истина, которую никто не смеет подвергать сомнению. Более того, такова воля Создателя.

Джебра явно была слишком напугана, чтобы искать новые аргументы. Кару, в отличие от неё, напугать было трудно.

— О-о! Неужели? — Невозмутимо возразила Морд-Сит. — Боюсь, в твоей бочке с мёдом есть ложка дёгтя! Откуда они всё это знают? С чего они взяли, что их представления о загробной жизни верны?

Кара заложила руки за спину, и пожала плечами.

— Что-то я не могу припомнить никого, кто побывал в мире мёртвых и вернулся обратно. Так откуда они знают, что находится там, за завесой? Наш мир это мир живых, соответственно в этом мире жизнь важнее всего. Как они смеют преуменьшать её важность? Почему она должна быть ценой непонятно за что? Как они могут утверждать, что, в самом деле, знают что-то о сущности других миров? Может, мир духов это тоже лишь временное пристанище на пути в небытие смерти? Раз уж на то пошло, откуда Братству Ордена известны желания Создателя? И есть ли у него желания вообще? — Кара сдвинула брови. — Как они узнали, кто сотворил мир? И какое оно, это небесное божество?

Казалось, Джебра немного успокоилась, услышав возражения Кары.

Никки выгнула бровь и загадочно улыбнулась.

— В этом-то и хитрость.

Не оборачиваясь, она указала рукой в глубину комнаты на Энн, стоящую в тени.

— Их доказательства очень похожи на те, что приводят Аббатиса и её Сестры Света. Какой-нибудь верховный священнослужитель, или просто глубоко верующий человек услышал божественный шёпот. Возможно, ему явилось священное видение, а может сам Создатель, посетил его во сне. Говорят, есть даже древние тексты, в которых содержится точное описание того, что скрыто за завесой. Подобные сведения в основном — собрание слухов, видений и снов, которые в далёком прошлом принимались за данность и стали «неопровержимыми» только потому, что они старые. И как можно проверить правдивость этих свидетельств?

Никки взмахнула рукой, подчёркивая свои слова.

— Ведь подвергать сомнению такие вещи — есть величайший грех, граничащий с ересью. Только непостижимость, недоступность придаёт вере святость. И правда, какое достоинство может быть заключено в вере, которую способен познать каждый? Таким образом, лишь абсолютно, бездоказательно верящий человек должен обладать абсолютным достоинством. Следовательно, тот, кто решительно отрёкся от всех принципов материальности и уверовал в свою незначительность, — праведник и достоин награды вечностью.

Это то же самое, что утверждать, будто возможно спрыгнуть с утёса с верой в способность человека летать. Но размахивать при этом руками — значит выдать своё неверие. А любое отсутствие веры всегда гарантирует, что ты разобьёшься о землю. Следовательно, отказ от веры является личной и фатальной ошибкой, влекущей за собой смерть.

Никки пробежалась пальцами по светлым волосам, сбросила их с плеч и со вздохом опустила руки.

— Чем труднее поверить учению, тем сильнее должна быть вера. Вместе с усилением веры приходит чувство всё более тесной связи с людьми, разделяющими твои убеждения, ощущение принадлежности к группе посвящённых. Верующие держатся более обособленно из-за своих убеждений, основанных на мистике. Они отстраняются от «непросвещённых», которые вызывают подозрение уже тем, что не принимают их веру. Термин «неверующий» становится формой общественного порицания, которая подозревает в злом умысле любого, кто, — тут Никки постучала пальцем по виску, — предпочитает использовать разум. Как видите, вера, сама по себе ключ — волшебная палочка, которой мешают кипящее варево из самых диких идей, сотворённое, чтобы превратиться в догмат новой веры.

Энн бросала презрительные взгляды на Сестру, предавшую Свет. Но, несмотря на всё своё презрение, даже не пыталась спорить. Ричард подумал, что такое с ней бывает нечасто. Впрочем, это было мудрое решение, единственно возможное в данный момент. Никки, стоявшая перед ними босиком, грозно подняла палец.

— В этом и состоит изъян монументального учения Ордена. Роковая трещина в самом центре всех рассуждений. Насколько бы искренней не была такая вера, в конечном итоге она — не что иное, как тщательно продуманный результат прихоти и самообмана. Если бездумно верить в догматы, значит надо верить и безумцам, когда они выдают за реальность то, что говорят им голоса в голове.