Не удержать в оковах сердце - Шелли Такер

— А вы опасны, леди.

Он сказал это шутливым тоном, но в этой шутке было много правды. Она тоже тяжело дышала, а глаза были цвета расплавленного золота.

— Ты собираешься выполнить свое обещание позднее? — спросила она с загадочной полуулыбкой.

— Какое обещание? — в замешательстве спросил он.

— Ты сказал, что я смогу потрогать тебя, — напомнила она ему. — Позднее. — Ее голос прошел по его телу, как глоток крепкого виски, на него отозвался каждый нерв в его теле.

— Правильно; — произнес он, наконец. — Я так и сказал. — Он лихорадочно искал выход из положения. Все еще обнимая, он легонько подтолкнул ее вперед. — Но сейчас для нас главное — не угодить снова в тюрьму.

Она пошла вперед. Шагая следом за нею, Николас пытался разобраться в причинах собственного поведения. Это, черт побери, оказалось нелегкой задачей. Особенно когда она глядит на него, как взглянула только что — в ее взгляде было сладкое чувственное обещание, глаза искрились… Он не знал, как назвать это.

Она сказала «потом», и он почувствовал, как все внутри завязалось в тугой узел — покрепче, чем испанский морской узел. Нет. Никакого «потом» не будет.

Николас нахмурился. До сегодняшнего утра он был убежден: нет ничего плохого в том, что он получит удовольствие и уйдет своей дорогой. Чем она отличается от других женщин, которых он знал? И с девственницами ему приходилось иметь дело. Немало девушек уходило от него с улыбкой на лицах, приобретя сладкий опыт. Он никогда не отказывался лечь в постель с женщиной, если она того пожелает.

До сегодняшнего утра. До Саманты, Ему по какой-то необъяснимой причине было важно уберечь ее невинность. Не брать у нее сокровище, которое она сама предлагала.

Такое впервые случилось с капитаном Николасом Броганом, подумал он, печально усмехнувшись: не тронуть сокровище, вместо того чтобы взять его.

Он смотрел на нее, завороженный грациозными движениями ее тела. Если это соблазнительное тело снова окажется в его объятиях, он может не сдержаться и взять то, что она предлагает, а посему надо держаться от нее подальше.

Мысли его снова перенеслись на поляну. Он все еще не мог поверить тому, что произошло между ними, причем не тому, что она так упоительно отвечала ему. Это как раз его не удивило. Нет, его поразило то, что ее удовольствие оказалось для него такой же радостью, как и для нее, хотя его самого терзало желание погрузиться в ее сокровенные глубины и ему потребовалось собрать в кулак всю силу воли, чтобы тут же не овладеть ею. Она таяла в его руках, как мед, податливая, открытая, готовая, но он сдержал себя.

Впервые в жизни он доставил удовольствие, не взяв ничего взамен, и от этого почувствовал себя невероятно… хорошо. Более чем хорошо. Он был счастлив.

Николас покачал головой, напомнив себе, что его ждет неотложное дело. Речь идет о жизни и смерти. Йорк. Вымогатель. Осталось всего пять дней. Меньше пяти дней. Пропади все пропадом! Сосредоточься, Броган!

Они продолжали идти, погруженные каждый в свои мысли. Солнце клонилось к закату, посылая косые лучи сквозь листву деревьев. Ему показалось, что впереди послышался какой-то шум.

— Подожди! — Он остановил Саманту и встал рядом с ней. — Что это за звуки?

Они замерли на месте, прислушиваясь. Ветер донес звук голосов.

— Ах, черт возьми! — Схватив Саманту за руку, Николас нырнул в заросли кустарника.

— Как ты думаешь, кто это, может быть? — шепнула она.

Он не ответил, зная, что они оба подумали об одном и том же: полицейские!

Но голоса не приближались. Кем бы ни были эти люди, они, по-видимому, не двигались с места. И ни лая собак, ни ржания лошадей не было слышно. К тому же некоторые голоса, несомненно, принадлежали женщинам.

— Трудно сказать, кто это, — прошептал он в ответ. — Хочешь, подойдем поближе и посмотрим?

Она кивнула. Они осторожно подошли поближе, держась в тени деревьев в нескольких ярдах от себя, они увидели людей, разбивших лагерь посреди большой поляны.

Николас остановился, укрывшись за стволом векового дуба, и подтащил к себе Саманту. Он осторожно выглянул из-за дерева, пожалев, что у него нет с собой подзорной трубы. Рядом он слышал учащенное дыхание Саманты.

— Если это не полицейские, — прошептала она, — то кто же эти люди? Кто еще может сейчас болтаться в Каннок-Чейз?

В лагере было около сорока человека — мужчины, женщины и дети. Какие-нибудь путешественники… Повозки и фургончики были ярко раскрашены.

— Цыгане, — сказал он, наконец. — Такие же, как мы, изгои общества, ищущие прибежища в лесу. Саманта вздохнула с облегчением.

— Может быть, нам уйти, пока они нас не заметили?

— Не торопись, ангелочек. — Он продолжал внимательно изучать табор. — Там, где есть повозки, должны быть и лошади.

Саманта втянула носом воздух.

— Чувствуешь запах? — Она пристроилась рядом с ним, чтобы лучше видеть. — Интересно, что они там варят?

От пряного запаха у него заурчало в животе.

— Наверное, какую-нибудь похлебку.

В центре круга, образованного фургончиками, был разведен костер, на котором готовили пищу. Две женщины суетились возле большого чугунного котла, подвешенного над огнем.

Однако самым соблазнительным для него зрелищем были лошади. Николас заметил их в дальнем конце табора. Не менее двух десятков. Он улыбнулся.

— Неосторожно с их стороны оставлять лошадей там, откуда любой может их увести.

— Ты, наверное, шутишь. Нас поймают. — Она погремела цепью. — К тому же, как мы усядемся на лошадь вдвоем?

— Что-нибудь придумаем, когда придет время.

— Полицейские, возможно, уже разговаривали с этими людьми. А вдруг они им за нас обещали вознаграждение?

Николас на мгновение задумался. Она права: откуда им знать, сколько времени стоят здесь цыгане? Нет, появляться у них слишком рискованно.

— Я схожу туда, когда стемнеет, а ты останешься…

Он замолчал.

— Извини, — она криво усмехнулась, — но куда бы ты ни пошел, я пойду с тобой.

Взглянув на нее, Николас вспомнил, что однажды уже сделал ту же самую ошибку, но тогда это объяснялось тем, что он не привык быть с кем-нибудь в паре. А теперь… А теперь он просто хотел, чтобы она была в безопасности.

Это открытие поразило его: он ведет себя как порядочный человек. Ему хочется защитить ее!

— Но если ты решишься на это, я тоже не струшу, — продолжала Саманта, не подозревая о подлинной причине его молчания. — Не такая уж я неженка.

Ну, это вопрос спорный, подумал он, вспомнив, Как она чуть не лишилась сознания в его объятиях сегодня утром.

— Я знаю, — успокоил ее он, впервые пожалев о том, что она такая храбрая.

— Так что мы будем делать?