Одиночество менестреля - Владислав Адольфович Русанов

девчонкой в сравнении с «её светлостью». Пран Клеан альт Баррас сидел рядом с дочерью, по правую руку. Он не изменил трауру по погибшему брату — могильную черноту одежды нарушал лишь вышитый бирюзовым бисером герб его Дома. Слева от сводной кузины ярким пятном маячил главнокомандующий. В одежде Этуана альт Рутены сочетались бордовый и белый цвета, украшенные золотым шнуром на груди камзола. Накрахмаленный кружевной воротник упирался в подбородок так, что молодого прана можно было пожалеть. К вечеру запросто разотрёт кожу в кровь.

Места за столом ближе к краям занимали паны из Домов Кларины и Клеана, которых Реналла видела впервые и опознала принадлежность к семьям правителей лишь по гербам на одежде. Особенно выделялись двое. Из Дома Бирюзовой Черепахи — высокий пран с вытянутым лошадиным лицом, без остановки теребивший кружевные манжеты, которые из-за его привычки уже превратились из нежно-розовых, в грязно-серые с желтизной. А из альт Рутенов — толстяк, зачесавший волосы с левого виска на блестящую плешь. Он то и дело проводил по жиденьким прядям ладонью, разравнивая их. Но если родственник покойного супруга Кларины полагал, что таким образом спрячет лысину, то он здорово просчитался. От духоты и жары он так налился кровью, что соломенные волосы высвечивались на раскрасневшемся черепе, как полоски на боках зеркальной форели. С самого края пристроился декан Вожерона и окрестностей, благочинный отец Реми — усталый, издёрганный, с красными глазами и отёчным лицом. Не от пьянства или иного нарушения обетов, а от переживаний. Несколько дней назад ему доставили письмо от архиепископа Гурвика… Как доставили? У монахов есть свои пути и свои тайны, которыми они не делятся с мирянами. Глава Церкви Аркайла строго-настрого предписывал отцу Реми предать анафеме Кларину и всех, кто её поддержал. В случае неисполнения — отлучение от церкви самого декана. Конечно, священник, с первых дней поддержавший Дом Сапфирного Солнца — да и чего нужно было ожидать от троюродного дяди по мужу самозваной герцогини? — не подчинился, но теперь страдал, ожидая суровой кары от иерарха.

Остальные приглашённые расположились на лавках и табуретах напротив.

Наёмники справа. Капитан Жерон альт Деррен, его помощники-лейтенанты — коренастый Сергио альт Табаска и худощавый Жанель альт Новилл, получивший повышение из сержантов совсем недавно, после смерти прана Марцеля. Реналла пристроилась рядом с ними, только так чувствуя себя в безопасности. Дальше скучал лейтенант из Роты Сладких Демонов — седой и нелюдимый Роже альт Шеннон, представлявший своего капитана, безвылазно находящегося в Глевере. Капитан Тарн альт Вегас из Роты Шустрых Черепах с лейтенантом. В полном составе командование Роты Весёлых Горлопанов — капитан, три лейтенанта и знаменщик. Их кондотьер — маленький, рыжий с козлиной бородкой — отличался отчаянной храбростью, не переходившей, впрочем, в неосмотрительность. Любил сражаться верхом и бойцов подбирал себе под стать. Их главной задачей в этой вялотекущей войне было — носиться по тылам аркайлской армии, уничтожать обозы, вырезать отряды ремонтёров и фуражиров, поджигать биваки и всячески не давать покоя солдатам и офицерам Эйлии альт Ставоса. С чем «весёлые горлопаны» справлялись отменно. На их счету было уже несколько выведенных из строя батарей, а уж о моральном уроне, который они нанесли столичным войска, и говорить не приходилось. Уже одно то, что за голову прана Асеньо альт Некку назначили награду в сотню «лошадок» говорило о многом.

Офицеры дворянского ополчения и собранной праном Клеаном армии — слева. Среди них попадались серьёзные праны, кое-что смыслящие в военном деле. Например, капитан эскадрона рейтар Льен альт Зелло собрал отряд едва ли не за месяц, обмундировал, вооружил и обучил, вкладывая деньги наравне с праном Клеаном, и добился, чтобы его считали самым боеспособным воинским подразделением после кондотьерских рот. Или пожилой пран Жиль альт Даран из Дома Перламутровой Стрекозы, ветеран трёх унсальских кампаний, который подготовил пехотную баталию, не уступавшую слаженностью лучшим войскам герцога Лазаля. Это он так говорил, поскольку воевал ещё при старом герцоге и не признал ни Айдена, ни Маризу, считая Эрара альт Рутена прямым потомком любимого правителя и единственным достойным претендентом на престол. Но большинство всё-таки относились к войне, как к забавному времяпровождению. Что-то наподобие бала или охоты. Можно поучаствовать, когда есть желание, а потом, пресытившись развлечением, удалиться в родовое поместье и отдыхать. Поэтому в отрядах ополчения часто сменялись не только рядовые бойцы, но и офицеры. Капитан Жерон несколько раз заводил разговор с Клеаном альт Баррасом и, кажется, убедил его, что твёрдая дисциплина просто необходима, если мятежники не намерены окончить дни на плахе. Но когда отец Кларины начал «набирать повод и прижимать шенкель» вассалы заартачились, вспомнив, что присягали они Дому Сапфирного Солнца, то есть супругу нынешней герцогине-регентше, а не её батюшке, каким бы умным и богатым он не был. Пришлось их ставить на место, некоторых достаточно сурово. Два отряда оказали сопротивление, их разоружили, а предводителей взяли под стражу. Остальные сразу стали сговорчивее.

Мещан и мастеровых в этот раз не приглашали.

Четверо кринтийцев сидели на дубовой лавке сразу позади офицеров Роты Сталных Котов. Кухал Дорн-Куах, уже знакомый Реналле, а с ним — Лир и Энгус Дорн-Кью, братья-погодки, ещё не брившие усов, но отмеченные парочкой шрамов каждый, и Морин, та самая племянница, которую вспоминали во вчерашнем разговоре. Реналле она показалась мрачной и хмурой. Возможно от того, что по дороге от резиденции Роты до ратуши, кринтийка ни разу не улыбнулась, зато постоянно зыркала по сторонам, напоминая Бардока постоянной собранностью и настороженностью. Молодым женщинам свойственно каждую встречную особу близкую по возрасту оценивать, как возможную соперницу, но в случае с Морин Реналла растерялась. По меркам Аркайла племянницу Кухала никто бы не назвал красавицей. Слишком густые брови, слишком длинный нос, слишком широкий подбородок. Тяжёлая коса цвета ночи и синие глаза немного спасали, но рост! Реналла едва дотягивалась макушкой до плеча Морин, то есть, девица с полуострова могла спокойно смотреть глаза в глаза тому же прану Жерону или менестрелю альт Грегору. Но держалась она приветливо. Наговорила Реналле кучу комплиментов, правда, сохраняя лёд в глазах. Так что и не поймёшь — искреннее дружелюбие или наигранное.

Пран Гвен альт Раст и его спутники ждали начала суда под охраной четверых стражников с протазанами. Если подумать, то стража стояла, скорее, для красоты. Ну, куда бы они делись из помещения, заполненного вооружёнными и умеющими драться пранами? Но, коль положено преступника содержать под стражей, то так тому и быть. Глава тайного сыска выглядел осунувшимся, но не удручённым. С любопытством поглядывал на