История Крестовых походов - Жозеф-Франсуа Мишо

Пока греческие государи организовывали новые державы и пытались устроить свои дела, между вождями латинян началась распря, грозившая серьезными последствиями. Император Балдуин, решив проинспектировать свои владения, приехал в Адрианополь, где был встречен с почетом, после чего направился в Фессалоники. Это насторожило короля Фессалоникийского, который в приезде незваного гостя усмотрел покушение на свои права и решил его не допускать. Балдуин, увидевший в этом акте проявление сепаратизма, упорствовал в своем намерении, а придворные обоих государей распаляли их страсти. Бонифаций, женатый на вдове Исаака Ангела, привлек на свою сторону греков и направился к Адрианополю, собираясь начать осаду города. С великим трудом венецианский дож и граф Блуасский потушили вспыхнувшее было пламя междоусобной войны и заставили противников, отбросив беспочвенные подозрения, примириться и продолжать освоение завоеванных земель. Вновь приобретенные города и области щедро раздавались баронам, которые теперь присягали на верность императору и королю Фессалоникийскому. Появились в изобилии сеньоры Аргосские и Коринфские, великие герцоги Ливанские, герцоги и принцы Афинские и Ахейские. Французские рыцари предписывали законы граду Агамемнона и столице богини Афины, отечеству Ликурга и Эпаминонда, словно покинули Запад не ради освобождения отчизны Христовой, а ради богов Гомера и мирской славы античной эпохи!..

1205 г.

Впрочем, долго наслаждаться своими завоеваниями крестоносцам не пришлось. Сделавшись обладателями империи, которую труднее было сберечь, чем завоевать, они не сумели привлечь к себе ни подданных, ни соседей. Царь болгарский Калоян отправил в Константинополь послов, предлагая мир и союз. Балдуин ответил царю надменно, угрожая лишить его престола. Латиняне не только обездолили греков, отобрав их имущества, но и унизили презрением, отказываясь брать в свои войска. Неправедные гонения обесточили сердца православных священников, возбуждавших народ против оккупантов. Сама же империя латинян не знала единства, являя собой конгломерат непокорных и нестабильных феодальных владений. Хищничество католического духовенства довершало тенденцию к распаду, сея нечестие в самом святилище; многие прелаты, жадные к собственности, захватили светские феоды, а так как при этом они не несли полагающейся военной службы, империя лишалась защитников. Богатства и климат Греции расслабили победителей, развратили их, лишив мужества и стойкости закаленных воинов, и, что самое главное – побежденные увидели и почувствовали это: те, кого еще недавно презирали крестоносцы, теперь начинали презирать их самих. Взявшись за оружие, греки вступили в союз с болгарами, составив обширный блок всех, гнушавшихся рабством. На очереди был второй акт: после избиения греков избиение латинян.

Буря разразилась внезапно. Клич освободительной войны вдруг пронесся от Гемуса до Геллеспонта. Крестоносцы, рассеянные по городам и селам, внезапно оказались окруженными свирепым неприятелем. Венецианцы и французы, находившиеся в Адрианополе и Дидимотике, не смогли устоять против многочисленных врагов; одни были убиты, другие в беспорядке бежали, с болью видя свои знамена сорванными с башен и замененными хоругвями болгар. Дороги покрылись бежавшими воинами, не находившими пристанища в стране, которая еще вчера трепетала от звона их оружия. Беда усугублялась тем, что каждый город не знал об участи соседей: все сообщения были прерваны, и только слухи питали объятых страхом латинян; говорили, что столица объята пламенем, что все крупные центры ограблены, что все воинство франков рассеяно и истреблено. Ужас перед общим погромом был настолько велик, что заглушал все прочие чувства: в панике брат оставлял умирать брата, сыновья – отца.

Как только молва обо всех этих бедствиях достигла Константинополя, Балдуин собрал графов и баронов и призвал к принятию экстренных мер. Крестоносцы, воевавшие по ту сторону Босфора, получили приказ немедленно присоединиться к главной рати. Однако не дожидаясь их прихода, горевший нетерпением император выступил с теми ограниченными силами, которые находились под рукой, и через пять дней был под стенами Адрианополя. Столицу Фракии защищало стотысячное ополчение греков. Армия Балдуина насчитывала не более восьми тысяч воинов; число это удвоилось после присоединения венецианцев и беглецов. Силы были слишком неравными, но крестоносцы, привыкшие пренебрегать всеми препятствиями, никогда не страшились превосходства сил неприятеля. Пока они готовились к осаде, пришла весть о подходе несметной армии болгарского царя Калояна. Новый союзник греков величал себя главою Священного похода и грозил истребить всех франков, обвиняя их, что под знаком Креста они опустошили и разграбили христианские земли. С болгарским царем шли орды татар, или куманов, которые покинули области между Дунаем и Борисфеном в надежде на легкую и обильную добычу. Подобно скифам, они сражались конным рассыпным строем и обладали исключительной маневренностью. Именно им Калоян отдал приказ заманить в засаду конницу франков, что и было успешно проделано. При виде татар император и граф Блуасский во главе своих рыцарей бросились им навстречу. Татары для виду отступили и франки преследовали их на расстоянии в две мили. Они уже считали себя победителями, когда враги вдруг развернулись, окружили их и при содействии подошедших главных сил принялись избивать. Граф Блуасский пал первым; Балдуин еще пытался оспорить победу, когда вокруг него все попадали под тучей дротиков и стрел, и он, оставшись почти в одиночестве, был схвачен и закован в цепи. Печальные остатки его войска отступили в неописуемом беспорядке, и к ночи осада Адрианополя была снята.

Отступление крестоносцев, по существу, было бегством. Болгары и куманы преследовали их; только на полпути к столице, встретив войска Анри Геннегаусского, спешившего из областей Азии, латиняне несколько приободрились и сумели установить подобие порядка в своем отходе.

Последствия этой трагедии тут же дали о себе знать. Многие рыцари, в поспешном бегстве побросавшие оружие и знамена, примчавшись в Константинополь и поведав о происшедшем, вызвали повсеместные горе и уныние; только греки столицы тайно торжествовали и молились за новые победы болгар. И теперь, подобно тому как известия о победах обеспечили прилив добровольцев, поражение вызвало подобный же отлив: великое число крестоносцев усматривало спасение лишь в бегстве на Запад и поспешно отплыло на венецианских кораблях. Тщетно папский легат и кое-кто из вождей пытались удержать беглецов, угрожая всеобщим презрением и гневом Божьим; они отказались от собственной славы и, покинув империю, возвестили миру о пленении Балдуина и крахе всей эпопеи.

Калоян меж тем шел по стопам побежденных, не давая им передышки. Греки совместно с болгарами брали область за областью. Попутно татары истребили двадцать тысяч армян, покинувших берега Затрата и следовавших за графом Геннегаусским, причем рыцари не смогли им оказать ни малейшей помощи, так как сами боялись окружения. Вскоре были потеряны почти все владения латинян: за Босфором им удалось сохранить только замок Перес, а на европейском берегу Родост и Селиврию. Правда, завоевания в собственно Греции были еще в безопасности; но эти отдаленные области лишь разделяли силы крестоносцев. Анри Геннегаусский принял звание правителя; он проявил чудеса храбрости, пытаясь отвоевать некоторые города, но в этих боях лишь потерял значительную часть своего войска. Армия болгар, подобно смерчу, уносила все на своем пути; она разорила берега Геллеспонта, простерла опустошения до Фессалоник, и сам Константинополь ежедневно страшился увидеть у стен своих дикие орды. И если этого не произошло, то лишь вследствие раскола, который вдруг начался среди союзников.

1203 г.

Папа тщетно увещевал французов и итальянцев оказать помощь победителям Византии; он не мог, да и никто не смог бы, пробудить у европейских государей и воинов ревность к делу, которое, как ныне было очевидно, представляло одни лишь бедствия и опасности. Участь Балдуина оставалась неизвестной; на этот счет ходили различные слухи, но все попытки графа Геннегаусского выведать что-либо оказались неудачными. Когда же год спустя папа по его просьбе обратился с запросом к Калояну, тот ответил, что Балдуин «...отдал дань Природе, и освобождение его уже не во власти смертных...». После такого ответа Анри в качестве ближайшего родственника покойного не оставалось ничего иного, как собрать жалкое наследие брата и занять его престол. Новое царствование началось среди слез и печали: в эти дни умер престарелый Энрико Дандоло, успевший увидеть крах своего так лихо начатого предприятия, за ним последовал Бонифаций Монферратский, погибший на поле боя, причем голова его стала победным трофеем Калояна...