Знак Сокола - Дмитрий Хван

— Ну а на этот раз, — продолжал Паскевич, — наши амурцы пленных понять не могли, как ни старались. Что за ерунда, думаю, ведь даже среди китайцев всегда есть маньчжурские офицеры. А тут аж шестнадцать человек нахватали, а толку — ноль. Потом понял — корейцы.

На корейцев Лазарь применил химические заряды ослабленной концентрации. Игорь Матусевич при сунгарийском гарнизоне формировал из пленных корейцев отдельный отряд, намереваясь использовать его в будущем. На это его надоумил Вячеслав Соколов в связи с его видами на скорое сотрудничество со Страной утренней свежести. Получалось своего рода Войско польское Берлинга, только по-корейски, хотя выходцы из Руссии о таковом и не слыхивали, в их истории обошлось без Второй мировой, да и Первой не было.

— Так что, Серёга, действуй! — хлопнул Лазарь Кима по плечу. — И ты тоже, — посмотрел он на жующего Сонга.

Тем временем дауры уже разбили пленённое войско на несколько частей для большего удобства управления им. Наиболее пострадавшим оказали помощь. Несколько человек в результате ночной сумятицы поломали кости, многие получили вывихи и растяжения. Офицеров изолировали в отдельную группу, дабы те не влияли на простых солдат. Мимо них и прошли Ким с Сонгом, испытывая на себе уничтожающие взгляды. А Пак Ёнсу даже успел выкрикнуть в их адрес грязные ругательства, понося предателей.

Выступая перед первой группой солдат, Сергей упомянул это:

— Только что один из ваших офицеров назвал меня предателем. Но так ли это? Кого я предал? Маньчжуров? Предать тех, кто дважды прокатывался по нашей родине кровавой ордой и убивал ваших братьев и отцов? Насиловал ваших сестёр и матерей! Разрушал дома, сжигал посевы! Предать их — лучший выход. Отомстить — это долг каждого из вас! Некоторым из вас я говорил о том, что северяне не держат на нас зла…

— Говорил! — выкрикнул кто-то. — Но будет ли так?

— Будет, — успокоил пленников Ким. — Но для начала я хотел бы спросить вас — хочет ли кто-нибудь повернуть дула ваших аркебуз и острия ваших копий против нашего общего врага — маньчжуров. Вы видели сожжённую Нингуту. За ней будет сожжён и Гирин, а вскоре и сам Мукден! Я призываю вас не оставаться в стороне, а действовать совместно с северянами ради наших интересов, ради нашей родины — Кореи!

— Я был среди тех, кто напал на крепость северян несколько лет назад, — подхватил Кангхо. — Войско маньчжуров было полностью разбито. Чтобы взять эту крепость, нужно обложить её с воды и иметь много дальнобойных пушек. И войско должно быть огромным. Ничего этого сейчас у маньчжуров нет. А силы северного князя растут день ото дня! Братья, многие из вас влачат дома жалкое существование. Присоединяйтесь к нам! За службу вы получите земельный надел, и никаких янбанов не будет.

— Присоединяйтесь к нашим товарищам, которые уже выбрали для себя полную свободу от янбанов и маньчжуров! — провозгласил Сергей.

Восторженных выкриков конечно же никто не ждал, но главным было заставить солдат задуматься. Две с половиной сотни корейцев у ангарцев уже были сведены в отдельное формирование, и пополнение ему бы не повредило. Через некоторое время пленённые солдаты начали задавать вопросы, интересуясь своим будущим. Грозит ли им наказание, если они всё же захотят вернуться домой, отпустят ли их? Да какой земельный надел им гарантируется? И правда ли, не нужно будет работать на янбанов? Да и бывает ли земля без янбана?

В итоге около половины воинов, из числа самых бедных людей, бывших батраков, а также слуг, сразу решили присоединиться к своим товарищам. Остальные не все категорически отказались, решили хорошенько подумать. Те, у кого были семьи, не желали оставаться в неведомой стране, а хотели вернуться домой. Ангарцы не препятствовали этому.

К офицерам подошли индивидуально — помимо призывов к патриотизму действовали и серебром.

В итоге к формируемому отряду присоединился и десяток офицеров, а после них и ещё с полсотни колеблющихся солдат сделали свой выбор в пользу ангарцев. Тех же, кто возвращался назад, направили к Сунгарийску, посадили на один из маньчжурских кораблей и привели к Нингуте, снова спалив всё то, что успели построить маньчжуры.

Вместе с частью корейского отряда в Нингуту ушло и письмо к мукденским властям с требованием немедленного заключения мира и проведения переговоров. Соколов надеялся начать диалог с маньчжурами с предложения мира.

В Сунгарийске Ким рассказал о Гирине. Оказалось, Матусевич уже знал о новых верфях врага и планировал напасть на них в начале осени, когда маньчжурами уже многое будет сделано.

— Я понимаю, что пока мы лишь дёргаем тигра за усы, — говорил Матусевич Киму. — Мы не сможем сдержать врага на земле. Но мы должны контролировать реки. А реки, как ты сам знаешь, — лучшие дороги.

— А мы не опоздаем с нападением на Гирин, Игорь Олегович? — спросил воеводу Сергей.

— Нет, — покачал головой Матусевич. — Там сейчас нет и двадцати кораблей. Да, не удивляйся, у старого волка везде есть свои шпионы. Кусок серебра у некоторых сильно меняет мировоззрение, — рассмеялся он.

— А то письмо, не рановато ли? — осторожно проговорил Ким.

— Не волнуйся, они ему не последуют. Зато мы первые предложили мир. У кого сила, тот диктует правила, а благодаря механикам и химикам Соколова она у нас есть. А без неё я не был бы столь самоуверен.

Присев за стол, воевода достал небольшой свёрток и протянул его Киму.

— Это погоны капитана, согласно указу Соколова, — улыбнулся Игорь. — А ещё принимай командование над своими соплеменниками, будем готовить из них нормальных солдат.

Глава 11

— Расходитесь по домам! — Немцы из отряда Белова, угрожающе хватаясь за палаши, наезжали лошадиной грудью на жидкие группы шведов, собиравшихся у городского рынка, чтобы посудачить о новой власти.

Они явно были недовольны новыми владельцами епископского замка. Кетлерам, пусть и таким необычным способом, вернулось их прежнее достояние на землях Ливонии. Немцы же, наоборот, теперь чувствовали себя хозяевами положения, считаясь только с датчанами. Они открыто говорили, что шведов надо отправить прочь с Эзеля, поскольку они могут перекинуться к врагу.

— Убирайтесь, вам сказано! — В ход пошли уже плётки, послышались гневные вопли избиваемых шведов, сыпавших проклятья в адрес немцев.

Конный отряд фактического хозяина острова возвращался из городка Зонебург, что стоял на противоположном берегу острова. Там, в городке, отстоявшем от Аренсбурга километров на семьдесят, Белов осматривал развалины ливонского замка. Он хотел узнать, можно ли восстановить укрепления, взорванные в прошлом веке датчанами. Оказалось, что проще доломать старые стены и поставить новый замок на прежнем фундаменте, тем более что подземелье осталось невредимым. Нужно было только разобрать развалины.

— Ну что там? Ханс! Иоганн! — Брайан направился к лающимся со шведами немцам. — Оставьте их, возвращаемся в замок!

— Герр Брайан, следует наказать наглецов!

— Нет, возвращаемся!

Белов, поёживаясь от холодного морского ветра, поворотил коня. Голые ветки деревьев уже не скрывали за собой возвышающийся епископский замок Аренсбурга. Вскоре отряд в три десятка всадников громко цокал копытами лошадей по деревянному мосту через полузатопленный ров. Стража открыла низкие ворота, и всадники заехали внутрь укреплений.

Белову замок понравился сразу, он пленил его своей строгой простотой и ровными линиями стен из светлого камня. Такой же чёткой была и планировка укреплений. Небольшой квадратный замок с двумя возвышающимися башнями окружало четыре бастиона с куртинами между ними. Все бывшие в крепости пушки датчане вскоре увезли на Готланд после официальной сдачи острова представителю курляндского герцога. Также на датских кораблях уплыло около полутора сотен датчан, остальные же остались после заявления Белова об их уважении и неприкосновенности в связи с тем, что датский король Кристиан является личным другом нового хозяина Эзеля.

Со шведами, составлявшими немалую часть населения острова, полюбовного соглашения достичь не удалось. Те глухо ворчали по поводу смены власти и, не таясь, обещали скорую высадку шведов. Лучше всего Белов наладил контакт с ливонскими немцами, насчитывающими до трети местного населения. Они-то и вошли в дружину Белова, который щедро платил им за службу. Сейчас его отряд составлял до двух с половиной сотен немцев и датчан, расквартированных в Аренсбурге и ближайших селениях.

— Брайан, надо что-то делать! Если они говорят правду, а я в этом не сомневаюсь, — проговорил Кузьмин, — то свеев на острове надобно вскорости ожидать.

— Против небольшого отряда мы выстоим, — уверенно отвечал Белов. — Крепость хороша, и, ведя прицельный огонь, мы сможем остановить атаку.