Зима Скорпиона - Каплан Эндрю

Скорпион решил отвлечь внимание Шелаева. Он положил счетчик Гейгера на ветку дерева, за которым теперь прятался, затем, подготовившись к рывку, включил его звуковой сигнал, выстрелил в направлении, где в последний раз видел движение, и рывком пробежал к другому дереву ближе к дому, слыша за спиной пиканье счетчика. И тут же раздались выстрелы, видимо, ему удалось обмануть Шелаева. Он затаил дыхание и прислушался. Звук был очень тихим, но Скорпион все же услышал его. Кто-то тихо подбирался к оставленному им счетчику. Потом звук прекратился. «Пора», — решил Скорпион.

Низко пригнувшись, он пробежал к дому и обогнул его, остановившись под маленьким окном. Он рискнул подняться и заглянуть в дом. Свет, который он видел, шел от свечи на столе. Дом был обставлен. Чувствовалось, что в нем живут. Скорпион снова пригнулся и на четвереньках прополз к углу дома. Он ждал и слушал. Издалека едва слышалось пиканье счетчика Гейгера. Звук, похоже, шел все еще оттуда, где он оставил счетчик.

Что-то не так, чувствовал Скорпион. Шелаев уже должен был добраться до счетчика. Но оттуда не доносилось ни звука. «Безопаснее будет у другой стороны дома», — подумал Скорпион. Держа Glock наготове, он обогнул угол и наткнулся на большой куст, ветки которого просунулись в выбитое окно.

Скорпион начал обходить этот куст, как вдруг сильный удар по запястью, а затем мощный захват вынудили его выронить пистолет. Он чувствовал, что Шелаев захватывает сзади его куртку. «Чистый прием самбо, за которым должен последовать удар ногой», — понял Скорпион, применяя двумя руками прием Крав-мага для освобождения от захвата и делая шаг назад, чтобы уклониться от удара ногой. Но он тут же получил удар сбоку по голове, сбивший с него очки ночного видения, и боковой удар в ребра. «Шелаев дьявольски ловок, силен и быстр», — подумал Скорпион, мгновенно ответив захватом с броском, на что Шелаев ответил контрзахватом. Они боролись вслепую, быстро обмениваясь ударами.

В темноте Скорпион заметил блеск ножа. Он понял, что дело идет о его жизни и в отчаянии нанес Шелаеву отвлекающий удар в колено, чтобы перехватить руку с ножом приемом Крав-мага и обезоружить противника. Хотя в темноте это было почти невозможно, Скорпион заметил на рукояти выступ-мушку. «Бог мой, спецназовский стреляющий нож», — понял он, блокируя самбовский захват и попытку броска. Ему едва хватило силы двух рук, чтобы преодолеть огромную силу Шелаева. Затем Скорпион нанес быстрый прямой удар ногой и выхватил нож.

Ожесточенная схватка продолжалась. Скорпион, отразив очередной удар и помня слова Коити, что самбист в таких случаях ждет удара ногой, сделал шаг вперед и ударил Шелаева локтем в горло, а затем применил гильотинный захват в сочетании с броском через бедро, свалив Шелаева на землю. Тот умудрился ударить Скорпиона локтем в лицо, но он успел приставить острие ножа к глотке Шелаева, держа большой палец на кнопке, при нажатии на которую лезвие ножа пробило бы Шелаеву горло.

— Я хочу поговорить, — выдохнул Скорпион. — Я друг Алены.

Он почувствовал, что Шелаев прекратил борьбу.

— Где пистолет? — спросил Скорпион.

Шелаев показал на карман. Продолжая держать нож у горла Шелаева, Скорпион вынул из кармана Шелаева пистолет СР-1 «Гюрза» и переложил его в свой карман.

— Кто вы? — спросил Шелаев по-русски.

— Мы уже виделись, в Днепропетровске. Я — журналист, помните?

— Килбейн, — сказал Шелаев, поднимаясь на ноги после того, как Скорпион отпустил его. Он сдернул с себя очки ночного видения, которые в ходе борьбы повисли у него на шее. — Такой борьбе вы научились явно не в журналистской школе.

— Вы не поверите, как опасны девушки в Колумбийском университете, — сказал Скорпион, подбирая свой рюкзак и очки ночного видения. Они говорили на смеси английского и русского языков. С помощью очков ночного видения Скорпион отыскал свой Glock.

— Чего вы хотите? — спросил Шелаев.

— У меня в рюкзаке была бутылка горилки, если только она не разбилась. От вас я хочу только обещания, что вы не убьете меня, — сказал Скорпион, не имея возможности разглядеть лицо Шелаева в темноте.

Через несколько минут они сидели в доме за столом, передавая бутылку из рук в руки. В доме царил ледяной холод, и Скорпион не снимал куртки. Перед тем как войти в дом, он сходил к дереву, где оставил счетчик Гейгера. Там он, прячась в деревьях, далеко забросил стреляющий нож и прикрепил к куртке пуговицу-видеокамеру. Входя в дом, он включил ее. Единственным источником света была стоящая на столе свеча, отбрасывавшая их тени на стены. Скорпион вынул из «Гюрзы» обойму и положил разряженный пистолет на стол между ними.

— Как вы нашли меня? — спросил Шелаев.

— Кое-что сказала Алена.

— Алена говорила обо мне? — массивный кулак Шелаева сжался, хотя его лицо ничего не выразило. Скорпион покачал головой:

— Она сказала только то, что вы спрятались там, где вас никто не найдет. Ирина догадалась…

— Ирина?

— Ирина Михайловна Шевченко. Мы занимаемся тем, что пытаемся обелить свои имена, ведь нас обвиняют в убийстве Черкесова.

— Вы и Ирина Шевченко убили Черкесова? Полный вздор, — фыркнул Шелаев.

— Скажите это милиции и всем, кто ищет нас.

— Но почему Алена что-то говорила обо мне? — Шелаев внимательно смотрел на Скорпиона. В его глазах отражался огонек свечи. — Как вы нашли ее?

— Нам подсказал лысый человек из кафе «Черная кошка», где она работает. Он высказал предположение о Кукольном театре. Сначала исчезла Алена, а потом и ее друзья Екатерина и Федор. Он беспокоился о них.

— И Алена сказала, куда я собираюсь? Вот курва! — прорычал Шелаев.

— Ее жестоко пытали, — сказал Скорпион. — Когда мы нашли ее, у нее было внутреннее кровотечение. А Екатерина и Федор были уже мертвы.

— Ах ты ж! — вскричал Шелаев, ударив кулаком по столу так, что едва не опрокинул свечу и горилку. Он вскочил и стал ходить по комнате, колотя кулаком по ладони. Потом обернулся к Скорпиону:

— Кто это сделал?

— А как вы думаете?

— Скажите! — потребовал Шелаев, сжимая кулаки.

— Кулаков. Мы нашли их под сценой в Кукольном театре. Он держал ее голову в чане с ледяной водой.

— Врете. Кулаков не мог сделать этого. Он — свой, — сказал Шелаев.

— Кулаков — извращенный сукин сын, и вы это хорошо знаете. Он делал то, что ему приказал Горобец. А удовольствие, которое он получал, мучая людей, особенно голых женщин, это был ему дополнительный бонус.

— Почему я должен верить вам?

— Потому, что это правда, — сказал Скорпион, сделав глоток горилки и передав бутылку Шелаеву.

— Где сейчас Алена? — спросил Шелаев, тоже глотнул горилки и отодвинул бутылку.

— Мы отвезли ее в «Медиком» в Вышгороде. Ирина с ней. Алена была вся изрезана. Плюс внутреннее кровотечение. Но врач сказал, что она будет жить.

Шелаев потер лицо рукой, потом спросил Скорпиона:

— Вы убили Кулакова?

Скорпион покачал головой.

— Нет, он сбежал.

Шелаев самодовольно ухмыльнулся:

— Как же вы допустили это?

— Там было двое. Второй напал на Ирину, пришлось спасать ее.

Какое-то время оба сидели молча. Это было странное свидание при свече в темном доме, где они были одни посреди радиоактивного леса. Что-то подсказывало Скорпиону, что эту сцену он будет помнить до конца жизни.

— Зачем Прокоп пытал ее? — спросил Шелаев.

— Чтобы найти вас. Вы знаете, что это так, иначе не прятались бы от них.

— Вы ошибаетесь! Я был уверен, что за мной охотятся люди Кожановского или мусора из СБУ. У Горобца нет причин. Я исполнял приказы.

— Не будь дураком! — сказал Скорпион. — Ты свидетель. Только ты можешь связать Горобца со смертью Черкесова. Твоя смерть была предопределена.

— Но ведь это была его идея убить Черкесова. Его нужно было убить.

— Почему?

— Он был предателем, этот мерзкий ублюдок, — вскричал Шелаев, опять стукнув кулаком по столу.

— Кто сказал тебе это? Горобец?