История Древней Греции - Николас Хаммонд

Ареопаг проверял новоназначенных архонтов, следил за их работой и принимал у них дела при оставлении должности; он контролировал состояние государственных дел, охранял государственное устройство и законы, назначал наказания без права апелляции и передавал штрафы в государственную казну. Таким образом, он являлся ключевым органом государства. Всегражданское собрание (ekklesia) обладало элементарными, но важными полномочиями. Оно избирало магистратов и, соответственно, кандидатов в члены Ареопага. Однако кандидатам необходимо было обладать «родословной и богатством», и, следовательно, членам гильдий путь наверх был закрыт дважды. Народное собрание, несомненно, обсуждало некоторые государственные дела и выносило по ним решения; степень его компетенции, вероятно, была ограниченной, и внесение вопросов в повестку дня находилось исключительно в руках Ареопага. Каждый гражданин имел право обратиться к Ареопагу, назвав закон, в нарушении которого он обвинялся.

Такое государственное устройство освящалось столетиями традиций. В VII в. оно имело практически те же достоинства и недостатки, что и другие греческие государства. Перед афинским правительством вставали аналогичные проблемы, но его задача была труднее, поскольку оно управляло крупным племенным государством, в котором власть родов была неприкосновенна. В 632 г. Килон, юноша из знатного рода, с помощью афинских сторонников и мегарских солдат захватил афинский Акрополь, намереваясь стать тираном. Народ объединился вокруг архонтов и блокировал Акрополь. Когда Килон бежал, его люди искали убежище у алтаря Афины, но многие были убиты на месте. За это святотатство ответственность несли Алкмеониды. Их вождь Мегакл, как архонт того года, являлся организатором блокады и, вероятно, набирал блокадные отряды в основном из членов своего рода. Кощунство легло пятном на все государство. В последующие кризисные времена чувство вины давило тяжелым бременем на общественное сознание. На исходе столетия решение по этому делу вынес специальный суд из 300 членов, избранных исключительно по принципу родовитости. Алкмеониды были признаны виновными; живые навечно изгонялись из города, а останки мертвых выкопали из земли и выбросили за пределы Аттики. Данный пример показывает нам силу религиозных убеждений и страх перед осквернением государства, идею родовой ответственности за поступки отдельных лиц и аристократический принцип отбора судей.

В 621 г., еще до суда над Алкмеонидами, секретарем (thesmothetes) с особыми полномочиями оглашать законы был назначен Драконт. Подобно Залевку и Харонду, он в первую очередь заботился не о работе государственных институтов, а об отправлении правосудия. Его юридический кодекс представлялся мыслителям последующих эпох крайне суровым. Например, долговые законы в некоторых случаях давали кредитору полномочия обращать в рабство и продавать несостоятельных должников и зависимых от него лиц. Самой насущной проблемой, которой занимался Драконт, была судебная процедура в случаях кровопролития. Ранее подобные дела, вероятно, разбирались в судах фратрии или филы, к которой принадлежали истец и ответчик, или в межфильном суде, если они принадлежали к разным филам. Межфильный суд назывался Пританеем, по имени помещения, в котором он собирался, а судьями в нем были цари, то есть четыре царя фил (phylobasileis) и, вероятно, архонт-басилевс. Но кровопролитие могло осквернить государство в целом. Поэтому Драконт упрочил позиции государства, учредив апелляционный суд, апелляцию в который мог подать суд филы или фратрии. Этот суд состоял из 51 члена, они назывались апелляционными судьями (ephetai) и избирались специально для рассмотрения конкретного дела, причем исключительно по принципу знатности.

Пританей и апелляционный суд рассматривали лишь дела о кровопролитии и убийствах. Верховный суд Ареопага рассматривал преступления против государства, в частности измену. Именно эти суды упоминаются в законе Солона об амнистии. «Тем, кто лишился прав до архонтства Солона, возвращаются все права, за исключением тех, кто во время действия этого закона находился в изгнании по приговору суда Ареопага, или по приговору апелляционного суда, или царского суда Пританея по обвинению в кровопролитии или убийстве, или по обвинению в измене»[17].

Закон Драконта об убийствах частично сохранился в точной копии, сделанный в конце V в. и зафиксировавшей подробности, в то время уже архаичные. Поэтому этот самый ранний дошедший до нас юридический документ представляет огромный интерес. В случае неумышленного убийства убийцу отправляли в ссылку. Дело разбирали цари, а предварительный вердикт выносил апелляционный суд в составе 51 члена. Преступника могли простить, если на это давали единодушное согласие: 1) мужчины – ближайшие родственники погибшего; 2) если они откажутся, то мужчины – родственники не дальше двоюродного брата; 3) если и они откажутся и при условии, что апелляционные судьи вынесут вердикт о непредумышленном убийстве, то 10 членов фратрии, избранных судьями по принципу родовитости. Эти условия демонстрируют силу семейной и родовой организации, которая единогласным решением могла даровать прощение и, значит, отменить приговор о пожизненном изгнании. Условие номер 3 относилось к случаям, когда убитый был членом не рода, а гильдии. В этом случае его интересы представляли не члены гильдии из его фратрии, а члены рода, так как представители фратрий избиралились лишь по принципу знатности. Далее закон определяет порядок обвинения, право которого имели аналогичные группы, и на этом запись обрывается.

Здесь, как и в случае суда над Алкмеонидами, очень важен аристократический принцип. Судей обоих судов и представителей фратрий избирали исключительно по праву родовитости (aristinden), вследствие чего исключались члены гильдий, так как они могли избираться лишь по праву богатства (ploutinden). Право обвинения и право прощения имели только племенные группы – семья, род или единокровные члены фратрии. Контроль со стороны государства был минимальным. Государство определяло судебную процедуру, а суд решал, являлось убийство умышленным или нет; но государство не присваивало право на обвинение, приговор и помилование (в отличие от нашего времени). Государство уважало, но не контролировало привилегии и полномочия составлявших его племенных групп, а члены гильдий, будучи равноправными гражданами, были исключены из участия в новой процедуре, установленной государством.

2. Юридические и экономические реформы Солона

Невзирая на законодательство Драконта и изгнание Алкмеонидов, фракционная борьба обострялась, и гражданская война грозила уничтожить государство. Страну раздирали многочисленные процессы: соперничество между ведущими родами, столкновения интересов различных округов, политические амбиции олигархов и демократов, раскол между богатыми и бедными и членами родов и гильдий. К особенно тяжким последствиям приводили долговые законы Драконта. Точный смысл этих законов и их применение уже давно являются предметами дискуссий. Нижеследующее объяснение основано на стихотворениях Солона и лучшем комментарии к ним – плутарховской биографии Солона.

Законы Драконта были разными для членов родов, чьи земли принадлежали роду и являлись неотчуждаемыми, и для членов гильдий, чья собственность была личной и отчуждаемой. Когда член рода брал в долг, он отдавал в залог не свой неотчуждаемый надел, а то, что было на нем выращено. В случае его несостоятельности закон требовал, чтобы он и его семья были прикреплены к земле на неопределенный срок и отдавали кредитору шестую часть урожая. Таких несостоятельных члены родов называли шестичастниками (hectemoroi), и на их земле устанавливали закладной камень (horos). Но их собственность не переходила к кредитору. Она была «порабощена» кредитором в том смысле, что земля и прикрепленная к ней семья теряли свободу, и их зависимое положение отмечалось закладным камнем. Член гильдии мог заложить свою собственность и семью, поскольку закон не запрещал продажу жены и детей; если же он оказывался несостоятелен, по закону кредитор становился владельцем должника и его семьи и мог продать их в рабство на родине или за границей, как пожелает.

Эти жесткие долговые законы в первую очередь отвечали интересам правящего класса. Возможности, которые предоставляли появление мобильного капитала, коммерческая экспансия и внутриполитическая борьба, побуждали людей к ростовщичеству и обогащению за счет как членов родов, так и членов гильдий. Очень скоро «весь простой народ был в долгу у богатых. Одни обрабатывали землю, платя богатым шестую часть урожая, их называли гектеморами и фетами; другие брали у богатых в долг деньги под залог тела; заимодавцы имели право обратить их в рабство; при этом одни оставались рабами на родине, других продавали на чужбину»[18]. Сам Солон так описывает ситуацию: «Вскоре все государство оказалось в постыдном рабстве, которое пробудило недовольство и гражданскую войну, и в ней погибли многие доблестные мужи… таковы были бедствия нашей родины… Многие бедняки, скованные позорными кандалами, были проданы в чужие земли».