Опасная любовь командора - Ульяна Муратова

монументальная из них с надменным видом окинула помещение взглядом, а потом остановила его на нас с Уной.

— Вы знаете, у меня случился внезапный приступ мигрени… — протянула она.

— Проходите, мы поможем его снять, — тут же отозвалась Уна, а я вызвала в памяти два подходящих заклинания.

Нужно ещё посмотреть, что именно эту мигрень вызывает. Вдруг опухоль?

Хотя, судя по виду, перед нами пусть не особенно сильные, но всё же одарённые аристократки. Быть может, проблема в мышцах шеи?

— Хеганья, дорогая, пойдёмте отсюда. Разве вы можете позволить лечить себя Болларам? Всем же известно, что они теперь ещё и у Разлома служат. Переквалифицировались в солдатских… утешательниц, — поджала губы вторая дама, и вдруг стало предельно ясно, зачем они вообще появились на нашем пороге. — И как не стыдно! Такой позор!

— Будьте добры, представьтесь, — холодно попросила я.

— Нобларина Дэроль, — фыркнула она мне в лицо.

Никаких Дэролей я не знала, ну и пусть.

— Нас к Разлому распределил лично император. В связи с нехваткой целителей. Я обязательно попрошу брата упомянуть на встрече с государем, что Дэроли в открытую критикуют решения властей и, вероятно, желают, чтобы у Разлома не хватало медиков. А теперь пошли отсюда вон, старые сплетницы! — не своим голосом закончила я.

— Да как вы смеете так разговаривать?! — взвизгнула третья. — У меня служит сын! Мы всем расскажем, как в вашей клинике встречают пациентов!

Полные торжественной и презрительной гадливости, они заторопились на выход, а я стояла, как оплёванная.

— А чего ещё ожидать от девиц, которые позволяют себе носить брюки! — громко запричитала Дэроль и изо всех сил хлопнула дверью на прощение.

Уна повернулась ко мне с застывшим от шока лицом:

— Адель, да что с тобой! Это же пожилые нобларины!

— Они пришли нас оскорблять! — огрызнулась я.

— Непринятое оскорбление принадлежит оскорбившему, — степенно проговорила Уна. — Я понимаю, что ты… в сложном эмоциональном состоянии, но отвечать на подобные выпады — ниже нашего достоинства. Нужно было просто проигнорировать, они бы покудахтали ещё и ушли…

— Хватит, Уна. Ты можешь терпеть и игнорировать хоть плевки в лицо, а я больше не буду! Не собираюсь! — взорвалась я.

— Да что на тебя нашло? Где твои манеры? — отпрянула сестра. — Можно подумать, в их словах есть хоть капля правды! Защищаясь, ты лишь показываешь, что они тебя задели! Брен же учил нас, что реагировать нужно холодно и равнодушно.

После слов сестры на щеках проступил злой румянец.

— Знаешь, я лучше пойду домой. А ты не служила у Разлома, поэтому тебе подобного не скажут, — наконец выдохнула я, борясь с досадой.

— Адель, мне больно видеть, что с тобой сделал этот Разлом, — сочувственно проговорила Уна. — Прости, что потащила тебя с собой в клинику. Тебе действительно лучше побыть дома и немного прийти в себя. Выпей настойки матерворта и поспи. Твоим расшатанным нервам явно требуется отдых.

От вкуса матерворта меня уже воротило, потому что я только и делала, что пила успокаивающие отвары. Но Уна была права. Нервам требовался отдых, потому что я отчётливо осознавала, что близка к срыву.

И даже если бы на пороге в данную секунду появился Кеммер и рассыпался в извинениях, я бы его не простила. Просто не смогла бы. Слишком обидным было его поведение.

Какие мерзкие подозрения ни возникли бы у меня в отношении него, я бы не стала делать скоропалительные выводы. До последнего старалась бы верить в его невиновность, даже если всё указывало бы на обратное…

А он!..

Я вылетела на улицу, в тёплую весеннюю ночь. Всё тело горело от досады. Даже думать о Кеммере было по-настоящему больно, только подобную боль не уберёшь заклинаниями, а увлекаться сильнодействующими успокоительными мне не стоило.

До дома шла в странном трансе, а в вестибюле меня встретил брат. Он распахнул объятия и подождал, пока я подойду и уткнусь лицом ему в грудь.

— Когда пришли вести о прорывах, я молился, чтобы ты была жива. К счастью, списки погибших и пропавших без вести появились почти сразу. А потом выяснилось, что с тобой всё в порядке. Адель, я так волновался! Почему ты не написала ни строчки?

Стыдливо посмотрела на брата и честно призналась:

— Была в таком шоке, что почти не соображала. Раненых оказалось так много, я едва успевала за всеми уследить. Прости, Брен. У меня не было времени даже на еду и сон, что уж говорить о письмах.

— В следующий раз, пожалуйста, найди его! — с едва уловимым упрёком сказал он.

Хотела ответить, что сами они ничего мне не написали, но вместо этого сказала:

— Следующего раза не будет. Меня уволили.

— Что? — нахмурился брат. — За что?! Идём побеседуем. Я хочу знать все подробности.

Он привёл меня в гостиную, усадил на диван рядом с собой и обнял за плечи. Пришлось рассказать о прорыве, смерти лейтенанта Мервела и ультиматуме командора. О случившемся позже я, разумеется, промолчала.

Брат долго переваривал мои слова, а потом признал:

— Что ж, оспаривать тут нечего. Блайнер в своём праве. Боги, кто бы только знал, как я ненавижу эту семейку! Но я ему отчасти даже благодарен. На той авиабазе теперь действительно слишком опасно. Если твари научились прорывать норы, то бетонными пробками их не остановить. Ты сама как? — он приподнял моё лицо за подбородок и пытливо уставился в глаза.

— Плохо, — не стала лгать я, и он крепко меня обнял.

— Бывают такие дни, Адель. Но вместе мы справимся. Так ведь?

— Так, — кивнула ему, молясь, чтобы на этом он оставил расспросы.

— Иди отдохни. Если тебе хочется сладкого, то попроси девочек испечь медовый пирог.

От мысли о сладком начало подташнивать, потому что вспомнились приторные конфеты, Фоль и омерзительное чаепитие.

— Пожалуй, просто посплю, — отодвинулась я от Бреура. — И почитаю. А ещё мы поссорились с Уной, потому что я прогнала посетительниц.

Пришлось рассказать ещё и об этом. Брат выслушал без одобрения, но ругаться не стал. Распорядился:

— В ближайшие дни отдыхай, в клинику лучше не ходи. Там справятся близняшки. Если потребуется — вызовут меня. Однако Уна всё же права. Реагируя столь остро, ты лишь показываешь, что они попали в цель.

— Хорошо… — пробормотала я, кивнув. — Мне