Сын Человеческий - Руслан Хазарзар

Однако Терциус не столь явно нарушает естественную правду, как, например, автор Евангелия Детства, ибо Иисус третьего Евангелия в данном случае заходит не намного дальше тщеславного Иосифа Флавия, который о самом себе заявляет, что уже четырнадцатилетним юношей он возбуждал в людях изумление своими познаниями и умственным развитием (Jos.Vita.2).

Откуда же появилась у Терциуса эта легенда? Оказывается, аналогичные истории о выдающихся способностях, проявленных уже в отрочестве, сопровождают многих великих мужей мира сего (см., напр., Herodotos. Historia.I.114; Suet. Augustus.94). Так, немецкий теолог О. Пфлейдерер отмечает, что в эпоху Христа была распространена история о мудрости отрока Гаутамы — будущего Будды (623–544 гг. до н. э.), — в которой рассказывается о том, что его родители во время праздника потеряли сына и лишь после долгих поисков отец нашел его в кругу святых мужей, погруженных в благочестивое размышление, причем отрок Гаутама советовал изумленному отцу больше помышлять о возвышенном.[443]

Впрочем, нам не обязательно искать аналогии в иноземных для Иисуса культурах, ибо мы можем их найти и в истории Израиля. Так, по свидетельству Иосифа Флавия (Jos.AJ.II.9:6), Моисей был разумен не по годам, а по словам Филона (Philo. De vita Mosis.II.83), этот будущий вождь израильтян уже ребенком любил не детские забавы и игры, а только серьезный труд, и к нему пришлось рано приставить учителей, которых он, однако, вскоре превзошел по всем категориям.

Также и Самуил был еще младенцем, когда мать принесла его в скинию Силомскую — Храм еще не был построен — на служение Иегове (1 Цар.1:24–25). Кроме того, Иосиф Флавий свидетельствует: «Когда Самуилу исполнилось двенадцать лет, он уже начал пророчествовать» (Jos.AJ.V.10:4). О том, что история Самуила служила Луке образцом или прототипом, свидетельствует также следующие обстоятельства: во-первых, свой рассказ он начинает с замечания о том, что родители Иисуса каждый год ходили в Иерусалим на праздник Пасхи, подобно тому как в истории Самуила говорится (1 Цар.1:3,21; 2:19), что его родители ежегодно ходили в Силом приносить жертву Яхве; во-вторых, заключительное замечание Терциуса о том, что Иисус «преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков» (Лк.2:52), очевидно, тождественно с заключительным же замечанием об отроке Самуиле, что он «более и более приходил в возраст и в благоволение у Господа и у людей» (1 Цар.2:26).[444]

В заключение этой главы остановимся еще на одной детали. В Толковой Библии к стиху, в котором сказано, что родители Иисуса «не поняли сказанных Им слов» о своем предназначении (Лк.2:50), есть следующий комментарий: «Тогда Иосифу и Марии Бог еще не всё открыл о назначении Иисуса Христа», — то есть родители Основателя еще не знали, что Иисус — «не от мира сего» (Ин.8:23).

Я не знаю, чтó христианские экзегеты хотели вложить в туманное не всё, но во всяком случае, если полностью доверять Библии, Иосиф и Мария должны были понимать, что Иисус — Существо неземное. Ведь сам архангел Гавриил сообщил Марии, что она зачнет от святого духа и родит Сына, которому даст «Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лк.2:26–38); также и Иосифу ангел сообщил, что Мария зачала от святого духа и родит Сына, который «спасет людей Своих от грехов их» (Мф.1:20–21). Ведь пение ангелов (Лк.2:13–14), поклонение пастухов (Лк.2:16–19) и магов (Мф.2:1–3,9-12), а также откровения ангела Иосифу (Мф.2:13,19–20,22) и пророчество Симеона о предстоящих страданиях Иисуса и просвещении язычников (Лк.2:25–35), безусловно, полностью сообщают Иосифу и Марии о предназначении Иисуса.

Но тем не менее они не поняли сказанных Им слов!

Таким образом, одной фразой Терциус доказывает неисторичность собственных фантазий о благовещении Гавриила, об ангельском пении, о поклонении пастухов и о пророчестве Симеона, а также фантазий Примуса о чудесных явлениях ангела и о поклонении волхвов. Кроме того, отмеченный стих Луки полностью исключает возможность непорочного зачатия.

26. Галилея

Точное название Галилеи — Галúль (גָּלִיל — округ, область). Русское произношение Галилея возникло от греческого написания Γαλιλαία {Га-ли-лáй-а}.

Галилея была известна с древних времен (Нав.20:7; 21:32). Она относилась к Израильскому царству во времена Давида и Соломона, хотя последний и подарил несколько городов Галилеи тирскому царю Хираму (3 Цар.9:11). Во времена израильского царя Пэкаха (פֶּקַח, 737–732 гг. до н. э.) ассирийский царь Тиглатпаласар III (в Синодальном издании Библии — Феглаффелласар; в Танахе — תִּגְלַת פִּלְאֶסֶר {Тиг-лáт Пиль-э-сэр}) захватил Галилею и многих ее жителей переселил в Ассирию (4 Цар.15:29). Уже тогда пророк Исаия называл Галилею языческой (Ис.9:1), ибо на ее территории, как и во всем Израильском царстве (1 Цар.15:23; 3 Цар.11:4-10; 16:13,26; 17:31–32; 18:20–29; 22:53; 4 Цар.1:2–6; 10:18–31; 17:7-18), наряду с иудейским культом уживались другие религиозные культы и идолопоклонство всякого толка. После падения Израильского царства (722/721 г. до н. э.) смешанное по крови население Галилеи все более отдалялось от культа Яхве, но он продолжал существовать за пределами Иуды и покорил собою самаритян. После падения Иудейского царства (587 г. до н. э.) и реформ Ездры и Неемии, направленных на обособление Иерусалимской храмовой общины от всех остальных областей Палестины,[445] культ Яхве практически перестал исповедоваться в Галилее. Однако с победой Маккавеев Галилея в середине II века до н. э. вновь становится иудейской страной и относится к Иерусалимскому храму (ср. 1 Макк.5:9-23 и Jos.AJ.XIII.2:3). Отметим, что галилеяне так и не присоединились к храмовой общине самаритян, хотя храм на горе Гаризим располагался ближе, чем столица Иудеи.

По-видимому, именно из-за того, что Галилея сравнительно поздно окончательно приняла иудаизм, коренные иудеи относились к галилеянам с высокомерием. Галилеяне разговаривали на искаженном наречии, смешивая различные придыхания, и из-за этого происходили всякого рода недоразумения (Мф.26:73; Мк.14:70; Деян.2:6–7; Вав Талм. Эрубин.53а; Б’решит Рабба.26, in fin.). В вопросах культуры иудеи считали галилеян невеждами и недостаточно правоверными (Ин.7:49; Мишна. Недарим.2:4; Иер Талм. Шаббат.16, in fin.; Вав Талм. Баба Батра.25б; Эрубин.53а); выражение Г’лили шотэ (גְּלִילִי שׁוֹטֶה — глупый галилеянин) превратилось в фразеологизм (Вав Талм. Эрубин.53б). Основываясь на всем этом, иудеи не могли предположить, что из Галилеи может прийти пророк (Ин.7:52), хотя позже было установлено, что пророки Илия Фесвитянин,[446] Иона из Гафхефера[447] и Наум Елкосеянин[448] происходили из северных областей Израиля. Возможно, Назарет обладал особенно дурной славой среди городов Галилеи (Ин.1:46).

Население Галилеи было смешанным, как об этом говорит полное и, вероятно, изначально данное название страны — Г’лиль hаггóйим (גְּלִיל הַגּוֹיִם — округ язычников, Ис.9:1 = Й’шайаhу.8:23). В эпоху Христа среди жителей этой области было множество неевреев — финикийцев, сирийцев, арабов и даже греков (Strab.XVI.2:34; Jos.Vita.12).

Таким образом, Галилея испытывала не только гнет римских завоевателей, но и духовное давление со стороны ортодоксального иудаизма. Тем не менее именно из среды крестьянского населения северных областей Израиля выходили великие вожди в борьбе за чистоту религии Яхве и против иноземного владычества, каковым, например, был Иуда Галилеянин. Объясняется это тем, что, в отличие от имущих и образованных слоев населения, земледельцы и скотоводы Галилеи, несмотря на плодородие страны, были до крайней степени истощены податями и ростовщичеством и часто, разорившись, ступали на скользкую дорогу грабежа и мятежей, призывая к восстанию против владычества Рима (Jos.AJ.XVII.10:4–5; Vita.11).

Если не считать Тибериады с ее римским стилем (Jos.AJ.XVIII.2:2; BJ.II.9:1; Vita.12–13,64), построенной около 15 года Иродом Антипой в честь кесаря Тиберия, и Сепфориса,[449] именуемого также Диокесарией, в котором находились театры, школы, бани и ристалища, то в Галилее совсем не было больших городов. Но она, покрытая маленькими городками и большими деревнями, была плотно населена энергичными, мужественными и трудолюбивыми людьми. Этот земледельческий народ (Jos.BJ. III.3:2), не знающий роскоши, равнодушный к красоте формы и к искусству, проживал в самом красивом и плодородном округе Палестины, который Антонин Плакентий в самом конце VI века уподобил раю (Antoninus Placentius. Itinerarium.5). Нас не должно смущать современное состояние этой выжженной солнцем страны; в начале нашего летоисчисления Галилея была покрыта богатой растительностью (Jos.AJ.XVIII.2:3; BJ.III.3:2; 10:8), и Антонин сравнивал ее плодородие с плодородием Египта: «Provincia paradiso similis in tritico, in frugibus similis Aegypto» (Antoninus Placentius. Itinerarium.5).[450] В продолжение марта и апреля поля Галилеи представляли собой сплошной ковер из цветов разнообразных оттенков. Среди животных встречались горлицы, дрозды, жаворонки, черепахи, журавли и множество иного зверья. Ни в одной другой области Палестины горы не расположены так живописно и романтично, как в Галилее. Именно на горе, по преданию, Иисус подарил человечеству свою самую бесценную проповедь (Мф.5:1 и сл.).