Древний свет - Сергей Симонов

— Твоя реплика, приятель. Ты ничего не забыл? — крылатый волк пристально смотрел на Мандоса; его глаза под красными светофильтрами светились недобрым алым светом.

— Но… я объявляю подобное лишь по велению Манве, — неуверенно возразил Мандос.

— Считай, что я его замещаю, — прорычал Р8. — И не буди во мне зверя.

— Говори, Намо, — негромко произнес Манве. — Они правы. У нас нет выбора.

— Ну… хорошо, — Мандос поднялся по склону холма до середины, повернулся к безмолвной толпе эльфов у подножия за кольцом кустов, и громко провозгласил:

— Слушайте все! Клятва Феанора исполнена и потеряла силу! По велению Манве Сулимо, Властелина Арды, с этой минуты теряет силу проклятие нолдоров! На несколько секунд наступила полная тишина. Затем Феанор, слегка наклонив голову, сказал:

— Благодарю вас, великие. Лугарев готов был поклясться, что в голосе Феанора не было ни капли благодарности, только ядовитейший сарказм. «Это не тот парень, чтобы кланяться, даже стоя перед богами», — подумал он. Толпа эльфов разразилась приветственными криками. Феанор помахал им рукой и повернулся к Левину.

— Скорее ставь Сильмариллы обратно в аппарат, — сказал он. — У нас мало времени. Их очень сложно настраивать, я долго с этим промучился.

— Да нет, у меня тут автоматическая юстировка, — ответил Левин, склонившись над лазером. Феанор присоединился к нему, и они вместе принялись копаться в резонаторе. Они вынули третий Сильмарилл из ручного лазера и установили его в резонатор большого. Мирная передача Сильмариллов окончательно нарушила планы Пилигримов. Лугарев решил, что они пока не опасны, так как слишком растеряны. Однако он ошибался. От отчаяния, или по умыслу, но именно в этот момент Пилигримы нанесли последний удар.

Все выглядело тихо и мирно. Пилигримы совещались о чем-то, сбившись в кучу. Ульмо и Йаванна с непреклонным видом размахивали руками, видимо, убеждая остальных не мешать пришельцам. Ороме, с потемневшим от гнева лицом, требовал обратного. Остальные Валары пребывали в смятении. Тулкас неподвижно лежал в стороне, над ним так же неподвижно склонились Нэсса и Ниэнна. БС следил за Пилигримами, но не подавал сигнала опасности.

Поэтому нападение явилось полной неожиданностью. Из толпы майаров, ожидавших решения своих повелителей, вдруг рванулся к темному ночному небу одетый пламенем сияющий силуэт. И, одновременно, вверх по склону холма из той же толпы ринулся громадный белый пес. Он был белоснежный, пушистый, глаза горели бешеным золотым огнем. Размер его казался просто чудовищным. Левин и эльфы как раз заканчивали возню с лазером, но еще не привели его в боевую готовность. Посмотрев на них, Лугарев увидел все три Сильмарилла внутри открытого резонатора лазера, и перед глазами у него наяву встала картина, увиденная ранее в зеркале Галадриэли. Несколько секунд все стояли, как зачарованные, и смотрели на огненное чудо, падающее на них с высоты. Это был сверкающий ангел с огненным мечом в руке. Он пикировал на них, падал камнем, сложив крылья, как падает сокол на свою добычу, и ослепительный меч в его руке был направлен прямо на Левина, Феанора и лазерную установку. Первыми среагировали киберноиды. Крылатый волк упал на брюхо, убрав голову в спинную нишу. Из передних лап, вновь ставших мотогондолами, выдвинулись четыре небольших гусеницы. Ноги завернулись назад, наверх корпуса. Из их опорных поверхностей выдвинулись спаренные стволы. К боковым сторонам образованной ногами башни пристыковались большие бластеры. Крылья завернулись назад, встав горизонтально вдоль корпуса. Приняв конфигурацию зенитной самоходной установки, Р8 обрушил на пикирующего майара ураганный огонь из шести стволов одновременно. Не то, чтобы майару это повредило, но прицел его оказался сбит.

Бело-фиолетовый поток плазмы отшвырнул его от вершины холма, в которую тот нацелился. Громовой удар потряс всю округу, когда майар врезался в склон Эзеллохара метрах в пятнадцати от лазерной установки. На месте его падения к небу взметнулся огненный столб. Ударная волна разбросала наемников в разные стороны. Но деревья устояли, только с Тэлпериона посыпался светящийся дождь.

— Что это было, черт бы его побрал? — возмущенно рявкнул, лежа на спине, Митчелл.

— Это майар Эонве, герольд Валаров, правящий нами от их имени, — ответил оказавшийся рядом с ним Элронд. Огненный столб превратился в сияющую фигуру человекоподобного существа с ослепительно белым мечом в руке. Пытаясь подняться, Лугарев увидел, что Галадриэль стоит на коленях и левой руке, вытянув правую в сторону майара, а на ее пальце ярко засветилось золотое кольцо, в котором белой звездой мерцал бриллиант. Элронд, пошатываясь, встал на левое колено. У него тоже было похожее кольцо, но с сапфиром. Камни в кольцах полыхнули слепящим огнем. Пламенная фигура отшатнулась и сделала шаг назад. Лежа на земле, Селестиэль увидела, что к ней ползет Маэдрос, старший сын Феанора. Поток силы, исходящий от Эонве, сбивал с ног, не давая подняться. Трава на вершине холма уже начала тлеть. Лазер был еще невредим, но Феанор и Левин сидели на земле, цепляясь за его шасси в тщетных попытках подняться на ноги. Маэдрос подполз к ней:

— Я чувствую в тебе силу… Имя… — прохрипел он.

— Что?

— Имя… его имя… я знаю… — рука со стальным крюком на конце показывала на сверкающий силуэт Эонве. Левой рукой сын Феанора вытащил откуда-то маленькую металлическую пластинку. На ней угловатыми даэронскими рунами было выбито имя. Настоящее имя врага.

— Я подслушал его… когда… мы с Маглором выкрали Сильмариллы… из его палатки… — Маэдрос говорил с трудом, хрипя и прерываясь. Зная истинное имя, можно было взять верх над майаром. Селестиэль прочитала его и содрогнулась. Это было не эльфийское имя. Не всякий эльф сможет даже произнести подобное. Они привыкли к звонким, мелодичным словам. Но она, освоившаяся уже с языком наемников, могла попробовать. Глядя на Элронда и Галадриэль, она подумала, что может попробовать и еще кое-что. Ее котомка валялась рядом. Она развязала ее и вынула весьма странный предмет. Кто-то из наемников швырнул в ноги майару парастатическую ловушку. Она раскрылась. Эонве отскочил в сторону и продолжил свою энергетическую атаку. Селестиэль очертила вокруг себя магический круг и вписала в него звезду. Весьма вовремя, трава за пределами круга уже загорелась. Р8 снизил прицел и начал обстреливать майара, впрочем, без особого успеха. Однако Эонве перенес атаку с наемников на киберноида. Селестиэль собрала свое странное приспособление и надела на левую руку. Это была двойная спираль, витки которой, продетые друг в друга, были покрыты золотом и серебром. Золотые и серебряные витки чередовались, образуя браслет. Витков было десять. От них отходила короткая золотая трубка. Браслет был надет около локтя. Трубка его входила в серую продолговатую коробку, из которой вверх торчала перламутровая рукоять, напоминающая рукоятку джойстика. Селестиэль взялась за эту рукоять. Снизу под ее кулаком из торца серой коробки торчал черный сужающийся конус, похожий на пламегаситель. Элронд и Галадриэль уже поднялись на ноги, сдерживая разъяренного майара своими Кольцами Власти. Селестиэль подумала, что в ее руках все это время было оружие, которым она, возможно, могла бы справиться со всеми Валарами сразу, но ирония судьбы заключалась в том, что пустить его в ход она не могла. Более четырех тысяч лет назад, в тайной мастерской в разоренном Эрегионе был сделан этот браслет. Ее отец вместе с Келебримбером, внуком Феанора, когда-то сделал в этой же самой мастерской Кольца Власти. Восстановив записи отца, Селестиэль сделала самый мощный из всех «талисманов», когда-либо изготовлявшихся эльфами. Кольцо Всевластия, сделанное Сауроном, по сравнению с ее браслетом было детской игрушкой. Но та самая серая коробка, (Левин, которым она обсуждала конструкцию, назвал ее «энергоконвертором») управлялась мысленным приказом, как и все приборы эльфов. Его она не сделала, а нашла в отцовской мастерской. И привести в действие не смогла, а другого у нее не было. Ее силы не хватало, чтобы привести ее в действие. Так она всюду таскала браслет с собой, не решаясь выбросить это бесполезное изобретение. А, может быть, предчувствуя, что близится день, когда оно ей понадобится? Но это тогда. А сейчас, когда она победила трех майаров, пусть и не самых сильных? Вон они лежат, как кучки тряпья, уже начавшие дымиться…

Белоснежный пес, о котором в суматохе уже все забыли, в этот момент достиг вершины холма и бросился на Селестиэль. Магический круг против него оказался бессилен. Собака была чудовищных размеров, не менее полутора метров в холке. Ее зубы сомкнулись на правой руке Селестиэль, растянувшейся от мощного толчка на земле. Лугарев услышал ее истошный вопль, обернулся, и волосы у него под шлемом от ужаса встали дыбом. Селестиэль лежала на земле в двух метрах от Тэлпериона, ее трепал и рвал огромный пес. Забыв обо всем оружии, висящем на поясе, Лугарев метнулся вперед, одним прыжком преодолев три метра, отделявшие его от собаки. Двести пятьдесят килограммов его тела, заключенного в робот — скафандр, сбили пса с ног, отшвырнув его от Селестиэль. Зажав собачью шею левым локтем, Лугарев ткнул в глаза собаки пальцами правой руки, одетой в металлическую перчатку. Он чувствовал, как большой палец входит в мягкую плоть. Пес взвыл от нестерпимой боли и рванулся, но Лугарев держал его мертвой хваткой. Они покатились по земле. Лугарев нашарил на поясе «Ингрэм», схватил его за коротенький ствол и начал бить пса автоматиком, как дубиной, нанося удар за ударом по голове между ушей и по оскаленной пасти. Он чувствовал, как кости подаются, как крошатся челюсти и зубы под ударами увесистого автомата. Рычание пса уже перешло в сплошной визг боли. Зеленая металлическая рука вдруг схватила собаку за горло и оторвала ее от Лугарева. Внутренний модуль Т20 поднял пса на вытянутой руке, оторвав от земли: