За Императора! - Сэнди Митчелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В результате я провел большую часть ночи без сна, перебирая варианты, пока в полном отчаянии не провалился в привычные кошмары, наполненные бегством по бесконечным коридорам от металлически мерцающих убийц и хитиновых волн, с ревом катящихся на меня. А еще там была зеленоглазая соблазнительница, пытающаяся высосать из меня душу во имя Хаоса, которому она поклонялась[36].
Наверняка, было что-то еще, но это я, к счастью, забыл сразу по пробуждении.
Юрген, появление которого предвосхищалось запахом, возник возле меня и налил мне, как обычно, кружку чаю из листьев танна. Но вместо того чтобы, по обыкновению, исчезнуть с моих глаз, он помедлил около моего стола.
— Что-то еще, Юрген? — спросил я, ожидая некоего рутинного вопроса касательно бумаг, которыми я не утруждал себя. Если мне предстоит умереть сегодня, глупо тратить свои последние часы на заполнение бланков. А если я не умру (клянусь Императором, я сделаю для этого все от меня зависящее), он прекрасно разберется с бумагами вместо меня, пока я буду отсутствовать. Это, собственно, и подразумевается под работой помощника, в конце концов.
Юрген откашлялся, и Броклау, кажется, с трудом подавил рвотный спазм.
— Я бы хотел отправиться с вами, сэр, — наконец выдал Юрген. — Я тем бандитам, кого вы берете с собой, уж простите меня, не доверяю, и мне было бы ох как спокойнее, если бы вы позволили мне присмотреть за вашей спиной.
Я был тронут, не побоюсь признаться. Мы вместе прошли военные кампании последних тринадцати лет и вместе противостояли бесчисленным напастям, но его преданность никогда не переставала восхищать меня. Возможно, потому, что мне самому за определением этого понятия приходилось лезть в словарь.
— Спасибо, Юрген, — сказал я. — Почту за честь.
Из-под воротника его рубашки, как обычно расстегнутого и заляпанного чем-то, вверх к щекам пополз легкий румянец. Кастин и Броклау это тоже впечатлило.
— Ну, я тогда займусь подготовкой.
Он отдал честь и развернулся кругом с четкостью, которой я давно не наблюдал за ним, после чего, чеканя шаг, двинулся к выходу.
— Поразительно, — заметил Броклау.
— У него развитое чувство долга, — сказал я, ощутив некоторый оптимизм в отношении своих шансов на выживание впервые с тех пор, как приказ Эмберли разорвал их с беспощадностью артиллерийского снаряда. Мы с Юргеном за прошедшие годы прошли через несколько весьма щекотливых ситуаций, и я знал, что могу целиком и полностью положиться на него.
— Он отважный человек, — сказала Кастин и, кажется, сама подивилась этой мысли.
По большей части люди избегали Юргена, испытывая отвращение к его внешнему виду и запаху. Кроме того, он смущал какой-то… неправильностью, но я был знаком с ним уже так долго, что научился видеть его глубоко спрятанные добродетели. Хотя именно я был последним, от кого можно было ожидать понимания их ценности.
— Полагаю, что это действительно так, — ответил я.
По дороге сюда, к одному из складских ангаров в нашем секторе лагеря, я заставил их пробежаться и не без удовольствия отметил, что никто из них особо не запыхался. За недели заключения они не потеряли формы, чего я боялся; но, с другой стороны, не думаю, чтобы им было там чем заняться, кроме как физкультурой. Они, казалось, были удивлены тем, что я отпустил охрану, — все, за исключением Сореля. Выражение его лица, казалось, вообще не способно меняться, и этим он по-настоящему пугал меня, хотя по моему виду сказать этого было нельзя: я совершенно расслабленно сидел на ящике из-под боеприпасов.
— Я обещал дать вам шанс искупить вину,- произнес я.- И сегодня собираюсь сдержать слово.
Это привлекло их внимание. Веладе насторожилась; Холенби, как всегда, тормозил и выглядел растерянным; Сорель вроде бы соизволил проявить чуть больший интерес к происходящему; Келп и Требек просто глазели на меня, но, по крайней мере, кажется, не собирались опять наброситься друг на друга. Благодаря то ли моему влиянию, то ли моей незаслуженной репутации, но скорее всего, просто из-за лазерного пистолета у меня на бедре, кобуру которого я оставил демонстративно расстегнутой. Я сделал приглашающий жест, и Эмберли шагнула вперед, выйдя из тени, где она стояла не шевелясь, так что черная накидка делала ее почти невидимой.
— Ну что ж, вот они, — сказал я. — Целиком в вашем распоряжении.
Эмберли кивнула и прошлась вдоль строя солдат, поочередно всматриваясь в глаза каждому. Они мрачно и молча пялились на нее в ответ.
— Это инквизитор Вейл. У нее для вас есть небольшая работа.
Веладе громко поймала ртом воздух, когда Эмберли подняла руку, представляя взорам свое электроклеймо. Сегодня она гораздо больше подходила под популярное представление об инквизиторе, чем та сексапильная салонная певица, которую я увидел на светском приеме, или жизнерадостная молодая женщина, которую я начал узнавать ближе. Чувствовалось, что солдаты должным образом напуганы, по крайней мере, большинство из них.
— Что за работа? — спросила Требек.
Я ждал, что Эмберли ответит, но, когда ее молчание затянулось, понял, что она оставляет собеседование мне. Не то чтобы я понимал больше, чем остальные, но, конечно же, готов был поделится тем, что знаю. Чем дольше эти оболтусы проживут, тем дольше я смогу прятаться за ними от опасностей, поджидающих нас внизу, в подземельях.
— Разведка, — сказал я. — На нижних уровнях. Ожидается сопротивление.
— С чьей стороны? — снова спросила Требек.
Я пожал плечами:
— Вот это нам и предстоит выяснить.
— Я так понимаю, что наше выживание не предполагается, — встрял Келп.
Эмберли метнула на него взгляд, заставив солдата потупиться.
— Это зависит от вас, — произнесла она. — Например, комиссар определенно собирается выжить. Я предлагаю вам последовать его примеру.
— Какая нам разница! — воскликнула Веладе с удивительной горячностью. — Даже если мы выберемся живыми, нас ждет только новая самоубийственная миссия.
— Я бы на вашем месте побеспокоился об этом позже, когда выживете, — обронил я.
Но Эмберли задумчиво склонила голову, будто в словах Веладе был резон. Я бы точно поостерегся огрызаться на инквизитора, но, полагаю, солдат чувствовала, что ей все равно нечего терять.
— Правильно подмечено, Гризельда, — ответила инквизитор.
Веладе и остальные, похоже, были несколько ошарашены тем, что ее назвали по имени. Я понял, что это прием из разряда искусных психологических манипуляций, и про себя наслаждался, наблюдая за работой мастера. Эмберли внезапно улыбнулась, снова проявляя всю силу своего прихотливого характера.
— Хорошо же, вам нужен стимул. Если вернетесь целыми, даю слово, что вас не станут переводить в штрафной легион. Как вам это?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});