Русская вера, или Религиозные войны от Святослава Храброго до Ярослава Мудрого - Сергей Шведов

Между прочим, этот визит свеонов к франкскому императору является одним из краеугольных камней норманнской теории. Вот что пишет по этому поводу Вернадский: «Говоря в общем, не может быть сомнения, что в IX и X веках под именем «русские» («русь», «рось») чаще всего подразумевались скандинавы. Чтобы это продемонстрировать, достаточно будет упомянуть только три случая:

1. Согласно «Бертинским анналам», несколько «русских» прибыли вместе с византийскими посланниками к императору Людовику в 839 г.; согласно их собственным утверждениям, они были шведами по происхождению.

2. В договоре между князем Олегом и Византийской империей 911 г. внесены имена «русских» посланников; большинство из них явно скандинавы.

3. Константин Багрянородный вносит в свою книгу De Administrando Imperii (написанную в 945 г.) названия днепровских порогов как на славянском, так и на «русском». Большинство «русских» названий обнаруживают скандинавское происхождение.

Следовательно, неоспоримым является то, что в IX и X веках название «русь» употреблялось по отношению к скандинавам. А если так, то вся полемика между норманнистами и антинорманнистами основана на недоразумении со стороны части последних, и все их усилия, в лучшем случае, можно назвать донкихотством. Но, несмотря на это, ценность вклада антинорманнистов в изучение Древней Руси нельзя отрицать» («Древняя Русь»).

Я приношу свои извинения поклонникам маститого ученого, но в приведенном выше отрывке все неправда. Во-первых, никаких шведов «Бертинские анналы» знать не знают, там речь идет о свеонах. Я не исключаю, что свеоны участвовали в этногенезе шведского народа, но проводить знак равенства между свеонами IX века и шведами века, скажем, XV, а тем более XX, просто некорректно. С таким же успехом мы можем назвать вятичей московитами или, наконец, русскими. К счастью, никому из ученых-историков это даже в голову не пришло. Столь же некорректно видеть в русах IX века русских, ибо русские, как и шведы, – это продукт этногенеза, в котором участвовало множество племен, как славянских, так и неславянских. В современной Европе, да и в мире тоже, просто нет и не может быть этнически «чистых» наций, ибо все мы продукт смешения родов, племен и народностей.

Об именах мы уже говорили. Не могу понять, почему люди далеко не глупые, профессионалы, с легкостью делают столь поспешные выводы на пустом месте. Почему любое имя тут же объявляется «скандинавским» только на том основании, что оно нерусское. Можно подумать, что кроме русских и скандинавов, в крайнем случае германцев, никто на этом континенте не жил и не живет. Да, норманнисты пробовали перевести «русские» названия порогов, приведенные в труде Константина Багрянородного, на скандинавские и германские языки, но получился, честно говоря, пшик. То же самое произошло и с финно-угорскими, и с иранскими языками. Да что там «русские», если даже «славянские» названия порогов читаются с огромным трудом и тоже далеко не все.

Выше мы сообщали, откуда пришли на Русь варяги во главе с Рюриком. Теперь нам остается выяснить, куда они, собственно, пришли. Какой была Русская земля в середине IX века. Сразу скажу, забудьте о номадах, бродящих по лесам, изобретении господина Сороса и его блудливых подручных, по недоразумению называющих себя историками. Их, с позволения сказать, труды – это даже не искажения фактов и уж тем более не добросовестное заблуждение. Это упражнения деляг, без совести и без чести, готовых за пригоршню долларов облить помоями даже мать родную. В лихие годы реформ эти людишки развили бурную деятельность на ниве очернения прошлого собственной страны, а ныне вроде как поутихли. Иные даже перекрасились и сегодня если и швыряют грязью в свою страну, то исключительно из «патриотических» соображений, дабы не дать развиться русскому национализму и даже, страшно подумать, русскому фашизму. Такая забота со стороны людей, еще вчера готовых продать Родину за бутылку баварского пива и громогласно заявлявших об этом со всех экранов, не кажется мне искренней. И более того, заставляет пристальней вглядываться в «новых патриотов», желающих в который раз «осчастливить» собственную страну.

«Из первого довода летописи ясно и несомненно видно, что племена, призывавшие варягов, вели и до призвания их жизнь политическую, государственную, какой бы она формы ни была, ибо составляли уже союз, общину или братовщину из четырех сильных племен – руси, чуди, славян и кривичей, занимавших своим населением (не по соображению слов летописи «земля наша велика», а по вычислению пространства, в пятинах Новогородских заключавшегося) несколько сот тысяч и, может быть, до одного миллиона квадратных верст в северо-восточном углу Европы, могшем при самом бедном и редком населении, полагая только по пяти человек на квадратную версту, составлять до 5 000 000 душ, имевших свои города, как, например, Новгород, Старую Ладогу, Старую Русу, Смоленск, Ростов, Полоцк, Белозерск (Белоозеро), Изборск, Любеч, Псков, Вышгород, Переяславль; одним словом, 148 городов, насчитанных Баварским географом в 866 году у одного только племени северо-восточных руссов. Между дикарями, на таком протяжении живущими, нельзя даже предполагать и взаимных сношений, а тем еще менее единства мысли, какое выразилось у руси, чуди, славян и кривичей относительно вызова к себе князей на престол. Из второго довода летописи, где сказано: «Наша земля велика и обильна», явствует, что племена, призывавшие князей варяжских, не сейчас составили государственное тело, а напротив, прожили уже столько веков, может быть, государственною жизнью, что успели составить пространное государство и скопить народное богатство, ибо их земля была «велика», заключала в себе четыре больших племени и обиловала всем, даже и городами – этим несомненным признаком государственной или политической жизни, потому что существование городов свидетельствует уже о разделении труда и образованности народа» (Егор Классен, «Варяги»).

Как видим, для Егора Классена, обрусевшего немца, прекрасно знавшего историю народов, проживавших на континенте, в том числе и IX века, Русь отнюдь не являлось захолустьем Европы. Чего нельзя сказать о его современных коллегах-историках, старательно выискивающих только ту информацию, которая принижает значение их страны безотносительно века и общественного строя. Их почему-то страшно заботит самосознание великоросса: вдруг возгордится, вдруг возомнит себя пупом земли и захворает манией величия. А потому не скифы мы и даже не азиаты, вопреки мнению Блока. А так, середка на половинку, недоразумение, невесть откуда возникшее на пути «из варяг в греки». Под варягами, естественно, понимаются деревенские парни из Скандинавии, бодро плывущие в своих бесчисленных ладьях не только по рекам, но по морям и океанам аж в саму Америку. Хорошо, если бы они там и остались бы. Сколько бы мы бумаги сэкономили – жуть.

«Традиционная терминология нашей отечественной историографии иногда просто вводит в отчаяние эдаким «комплексом неполноценности», укоренившимся по совершенно несостоятельным причинам бог знает с каких времен. Там, где западный автор смело пишет о «королевстве» (хотя его «королевство», вроде кельтских или англосаксонских, и объединяло-то несколько деревень), наш автор стыдливо говорит «племя» (хотя бы «племя» занимало территорию, сравнимую с солидными современными государствами). Случай, где иностранец скажет об «империи», наш историк обозначит «союзом племен». Там, где для кельтов или германцев фигурирует «король», у славян обязательно будет действовать «вождь», а вместо «города» – «городище». Сами понимаете, что такая терминология невольно вызывает перед глазами картину племени дикарей в звериных шкурах» (Шамбаров, «Когда оживают легенды»).

Трудно не согласиться с талантливым исследователем. Скромность в отечественной исторической науке очень часто оборачивается глупостью, а то и подлостью. Автор этих строк в одном из своих романов взял да и написал «Радимитская земля», а заботливые редакторы меня тут же поправили, по их мнению, следовало писать «земля радимичей». Каюсь, я не слишком силен в тонкостях корпоративной терминологии наших историков, потому и махнул на исправления рукой – какая, мол, разница. И крупно промахнулся. Оказывается, Радимитская земля – это государственное образование, а земля радимичей – просто место поселения. К счастью, редакторы не догадались выкинуть из текста радимитских, вятских и полянских князей, которых я в этом романе изобразил, а потому роман не понес большого ущерба. Так что в данном случае я беру на себя смелость утверждать, что Радимитская земля – это Радимитское княжество, что Северская земля – это Северское княжество, одно из самых процветающих государств, по мнению Шамбарова, на территории Древней Руси, которая хоть и ощущала свое единство, но все-таки не настолько, чтобы составить единый государственный или, если угодно, имперский организм. Когда в IX веке войны хазар и арабов сменились торговлей, последние, проникая на север, отмечали существования трех сильных славянских государств: Куябу, Арсанию и Славию. С Куябой, то есть Киевом, все ясно, под Славией арабы, скорее всего, имели в виду государство новгородцев-словен. А вот что касается Арсании, то речь скорее всего идет о Ярдании, Русском каганате, расположенном на Дону. Название этому государству арабы вполне могли дать по названию реки – Ярь-дон, тем более что в некоторых источников слово «Арсания» пишется как «Артания».