Одержимый - Рик Рид

Детектив Эл Шалти и репортер раздела криминальной хроники газеты «Чикаго ньюс» Бет Эллисон были любовниками. Они, конечно, не афишировали своих отношений и, может быть, не слишком сильно любили друг друга, но их связь была достаточно прочной. Обоих устраивал секс. Эл насыщался под завязку, а Бет, помимо этого, получала хороший материал для своих статей, который шел как эксклюзив.

В номере мотеля, где они находились, было очень жарко. Они только что кончили заниматься любовью. Оба взмокли, пот светлой дорожкой стекал по лицу Бет и по ложбинке между грудями. Эл тяжело дышал. Он отвернулся от Бет и стал рассматривать сцену охоты, нарисованную на стене. Бет провела рукой по бедру Эла и погладила его полунапряженный пенис, еще влажный после полового акта. Потом наклонилась к его уху и прошептала:

— Ты классно меня выдолбил.

Эл повернулся и посмотрел на нее, его темные глаза встретились с ее голубыми. Он прикоснулся к роскошной гриве ее светло-каштановых волос, будто тронутых морозцем. Десять минут назад, когда они занимались любовью, ему понравилось бы подобное признание, даже умилило бы. Но сейчас его покоробило. Он хотел, чтобы она замолчала.

Бет слегка покусывала его губы, а потом уперлась языком ему в ухо.

— А тебе нравится меня долбить?

Он улыбнулся, а потом засмеялся.

— Да, но я не хочу, чтобы ты сейчас говорила об этом.

Она погладила резко очерченные мышцы его груди, провела рукой по впалому, гладкому, как гладильная доска, животу.

— Не говорить... Тогда делать?

— Именно. — Он поцеловал ее, надеясь закончить разговор, вылезти из постели и привести себя в порядок перед работой. Эл сел и спустил ноги на пол.

— Куда ты так торопишься? — Она пощекотала его и засмеялась.

— В ванную. — Он вскочил, прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Глянул на себя в зеркало — его черные волосы взмокли от пота и закудрявились. Дерьмо, подумал он, я уже не люблю ее так, как прежде. Он постоял над унитазом и помочился. Но она самая лучшая из всех, кого я когда-либо трахал, а может быть, и из тех, кого я буду трахать. Он вспомнил о пресных встречах со своей невестой. Вспомнил ее навязчиво-заботливые указания: «сделай это... погладь здесь... поцелуй сюда...» Она делала из него автомат. А Бет вся в действии, готова выполнить любое его желание: готова заниматься любовью ночь напролет, столько, сколько сможет выдержать он. Она выжимала его досуха. Он задавал себе вопрос, сможет ли ее оставить, если весной женится. Каждый раз, когда они встречались, он собирался высказаться и поставить точку в их отношениях, но его всегда что-то останавливало. Она знала, что он обручен, но делала вид, что ее это не беспокоит. Он еще раз посмотрел в зеркало, провел пальцами по волосам и вернулся в спальню. Надел белую хлопчатобумажную рубашку и начал ее застегивать.

— Ах, как сексуально, — проговорила Бет, глядя на него, — твой очаровательный пенис так соблазнительно выглядывает из-под рубахи... Иди ко мне...

— Нет, Бет, я и в самом деле должен уходить. Мне нужно встретиться с Мак-Грю через пятнадцать минут.

Она села, вид у нее был недовольный.

— Что, прорыв в деле Резака?

— Я не имею права рассказывать тебе об этом, — ухмыльнулся он.

Бет вскочила и подошла к нему. Внезапно она схватила его член и начала тереть им свой влажный клитор.

— А теперь что скажешь, мальчик? — прошептала она ему в самое ухо и ущипнула его.

Он помотал головой, попытался оттолкнуть ее, вырваться, но ее силы словно бы удвоились, она навалилась на него, поцеловала его в шею, начала поглаживать грудь, живот. Затем взяла его член в рот и довела до полного возбуждения. И вдруг резко оттолкнула Эла.

— Я, пожалуй, тоже пойду с тобой, — сказала она весело, — сегодня в здании суда начинается процесс Дэвидсона. — Она имела в виду известного насильника.

— Что же ты со мной делаешь? — сказал он, глядя вниз на свой побагровевший, готовый к «работе» пенис. Эл чувствовал себя так, как будто он, подросток, тискает свою школьную подружку, а та «хранит себя» до замужества.

— У нас обоих сегодня много работы, — сказал Бет, улыбнувшись ему, — я, пожалуй, приму душ.

Когда она уже закрывала дверь, Эл придержал ее рукой.

— Нет, ты этого не сделаешь, — прошептал он, и голос его был хриплым от желания. Он схватил ее за руку и вытащил из ванной. Затем поднял ее, понес к кровати и бросил вниз.

— Ты, ублюдок, — говорила она, а глаза ее смеялись, — ты знаешь, что тебе это будет дорого стоить. — Она раскинула ноги и разомкнула нижние губы. — Это будет тебе очень дорого стоить.

После того, как все закончилось, Бет сказала:

— Ну, а теперь расскажи, какие новости в деле Резака?

— О каких новостях ты говоришь?

— Только не пытайся дурачить меня. Я покрутилась в полиции. И знаю, что есть новости. — Она сжала его лицо ладонями. — Я вижу это по твоей наглой сексуальной морде.

Он улыбнулся.

— Я не могу тебе рассказать. Задействуй свои источники.

— Я всегда так делаю.

— Ну хорошо. Это неточно, но одно подозрение подтверждается...

Послеобеденный выпуск «Чикаго ньюс» открывался статьей, озаглавленной: «В ДЕЛЕ РЕЗАКА ДОСТИГНУТ УСПЕХ». У статьи был подзаголовок: «Оперативно-следственный отдел верит в удачу». Статья была подписана Бет Эллисон и рассказывала о том, что факты, обнаруженные в последнее время, совершенно определенно указывают на Джозефа Мак-Эри, который недавно покинул свою квартиру на Лэйк-Шок-Драйв и исчез. Статья являлась эксклюзивным материалом, поэтому тираж газеты в этот день подскочил со ста пятидесяти восьми до трехсот восьмидесяти тысяч экземпляров.

Рэнди Мазурски был одним из трехсот восьмидесяти тысяч читателей, купивших в этот день «Ньюс» помимо привычной ежедневной газеты «Сан таймс». Когда он увидел на прилавке «Ньюс» с этим заголовком, руки у него задрожали, он с трудом вытащил из кармана деньги и протянул их киоскеру.

Перед этим он бесцельно бродил неподалеку от того дома, где они жили с Мэгги, и размышлял, как ему отыскать Джо. Вдруг его взгляд упал на прилавок киоска — среди примелькавшихся порнографических журналов высилась кипа газет с броским заголовком.

— Что происходит? — сзади стоял парень, дымя сигаретой. — Можно подумать, что они уже подвесили эту сволочь за яйца.

— Вот именно, — буркнул Рэнди, отходя от киоска. Он присел на край тротуара, не чувствуя, что грязный мокрый снег облепил внизу его брюки. Он трижды прочитал статью и подумал, что трудно поверить тому, будто полиция достигла успеха в том, в чем он сам потерпел неудачу несколько недель назад, когда разговаривал с Пэт Янг.

Он взглянул вверх на жемчужно-серое небо. Теплый ветерок взлохматил его волосы. Наступила весна.

Рэнди не хотел, чтобы полиция задержала Джо Мак-Эри. Не хотел, чтобы суд оправдал этого ублюдка, признав его душевнобольным. Так бывало уже не раз, а в результате психопаты разгуливают на свободе и убивают, убивают. Хватит жертв!

До своего кафе Рэнди мог добраться за пятнадцать минут, в этот день он работал в вечернюю смену. За последние два месяца он так часто не являлся на работу, что на него стали коситься. Шеф старался быть снисходительным, но сейчас его терпение полностью истощилось. Впрочем, Рэнди это не трогало. Он знал, что, как только обнаружит Мак-Эри, ему не придется больше работать.

Он сел в свою машину, забыв о кафе, и направился на Лэйк-Шор-Драйв. Быть может, ему удастся повидаться с женой Мак-Эри.

Энн выключила душ и завернулась в серое махровое полотенце. Протерев запотевшее стекло ладонью, она посмотрела на себя в зеркало. Под глазами — темные круги. Она заранее отказалась от двух сегодняшних съемок, зная, что плохо выглядит. Она взяла расческу, и тут в гостиной послышался звонок. Энн стянула с вешалки в ванной халат и надела его. Раздалось еще два настойчивых звонка.

— Кто это? — спросила Энн, подойдя к домофону.

— Рэнди Мазурски.

— Я не знаю человека с таким именем.

— Да, миссис Мак-Эри, это так. Но мне нужно поговорить с вами. — Он сделал паузу. — Это касается вашего мужа.

Энн приложила руку ко лбу и почувствовала, что начинается головная боль. Она вспомнила заметку в газете «Чикаго ньюс».

— Хорошо. — Она сбросила халат и надела джинсы и темно-синий свитер со стоячим воротником. В дверь постучали.

— Входите! — крикнула Энн, почувствовав, что у нее вдруг сел голос. Когда же это все кончится?!

Она открыла дверь и чуточку удивилась — на лестничной площадке стоял совсем молодой парень. Рыжеватый, долговязый. На нем были брюки из рубчатого плиса, бежевый свитер и лыжные ботинки. Энн терялась в догадках, какая связь может существовать между ним и ее мужем.

— Разрешите войти?