Нет места лучше дома - Мэри Кларк

— Вы часто с ним встречались? — спросил Джеф.

— По правде говоря, я вообще не хотела с ним встречаться, — ответила Робин. — Иногда он звонил и приглашал на чашечку кофе. Развод произошел совсем недавно, и он был в расстроенных чувствах.

— Мисс Карпентер, у нас есть все причины полагать, что именно Чарли Хетч перемазал краской дом на Олд-Милл-лейн, — сказал Джеф.

— Это совершенно невозможно, — не согласилась Робин. — С чего бы Чарли стал это сделать?

— Именно это мы и хотим узнать, — ответил Джеф. — Чарли когда-нибудь приходил к вам в офис повидаться?

— Нет, никогда.

— Джорджет знала, что он ваш родственник?

— Нет. Не было причин говорить о нем.

— Могли ли Джорджет или Генри иметь какие-либо отношения с ним?

— Возможно. Я имею в виду, что иногда люди, которые продают дома, уезжают, но, конечно же, кто-то должен присматривать за участком. Чарли был садовником и также занимался уборкой снега зимой. Если Джорджет обладала правом эксклюзивной продажи участка, то она была заинтересована, чтобы за участком присматривали. Поэтому вполне возможно, что она была знакома с Чарли, если тот работал на одном из этих участков. Но его имя ни разу не прозвучало в течение года, пока я с ней работала.

— Тогда это подтверждает, что Генри Палей мог познакомиться с Чарли еще до прошлой недели.

— Конечно.

— Когда в последний раз вы разговаривали со своим единокровным братом, мисс Карпентер?

— Месяца три назад.

— Где вы сегодня были между тринадцатью сорока и четырнадцатью десятью?

— В офисе. Дело в том, что Генри обедал с Тэдом Картрайтом. Когда он вернулся чуть позже часа дня, я перебежала улицу, чтобы купить сэндвич и вернулась. У Генри была встреча с клиентом в тринадцать тридцать.

— Она состоялась?

Робин задумалась, затем ответила:

— Да, состоялась, но мистер Мюллер, потенциальный покупатель, позвонил и сказал, что задерживается и сможет встретиться с Генри только после четырнадцати тридцати.

— Был ли Генри в офисе с вами до этого времени?

Робин Карпентер колебалась. Ее глаза наполнились слезами, и она прикусила губу, чтобы не выдать дрожь.

— Не могу поверить, что Чарли умер. Не потому ли, что?.. — она умолкла.

Джеф выждал паузу, затем медленно и отчетливо сказал:

— Мисс Карпентер, если у вас есть информация, полезная для расследования, вы обязаны ее предоставить. Что вы только что хотели сказать?

От спокойствия Робин не осталось и следа.

— Генри пытался шантажировать меня! — взорвалась она. — До того, как я начала работать с Джорджет, я какое-то время встречалась с Тэдом Картрайтом. Конечно, когда я поняла, насколько Джорджет презирает Тэда, я не стала рассказывать ей про него. Генри пытается все перевернуть так, чтобы казалось, будто я подкапываюсь под Джорджет. Это неправда. Правда то, что Генри Палей не был сегодня в офисе после того, как ушел в тринадцать пятнадцать, и вернулся он только около шестнадцати часов. Фактически он вернулся буквально за несколько минут до того, как вошел сержант Эрли и сказал, что Чарли мертв.

— Показ дома был перенесен с тринадцати тридцати на четырнадцать тридцать? — уточнил Джеф.

— Да.

— Спасибо, мисс Карпентер. Я понимаю, как все это было для вас мучительно. Если вы подождете несколько минут, пока ваши показания будут готовы для подписи, сержант Эрли отвезет вас домой.

— Спасибо.

Джеф посмотрел на своих помощников, которые все это время тихо делали записи.

— Есть вопросы у кого-нибудь из вас к мисс Карпентер? — спросил Джеф.

— Только один, — сказал Пол Уолш. — Мисс Карпентер, какой у вас номер мобильного телефона?

50

Без четверти три Дрю Перри позвонил ее редактор Кен Шарки, который сказал, что в полицию поступило сообщение, что Чарли Хетч, садовник участка на Холланд-роуд, где была убита Джорджет Гроув, был застрелен. Кен послал кого-то на место происшествия, чтобы осветить событие, но он хочет, чтобы Дрю побывала на пресс-конференции, которую Макингсли, несомненно, должен устроить.

Дрю уверила Кена, что не пропустит пресс-конференцию, но не поделилась с ним ошеломляющей информацией, которую только что узнала. Она была занята прослеживанием трех поколений материнской линии Лизы Бартон. Лизины мама и бабушка не имели братьев и сестер. У ее прабабушки было три сестры. Одна из них никогда не была замужем. Одна была замужем за мужчиной по имени Джеймс Кеннеди и умерла, не оставив потомков. Третья сестра прабабушки была замужем за Уильямом Келлогом.

Девичья фамилия Силии Фостер Нолан была Келлог.

«Один из репортеров Нью-Йорка ссылался на этот факт, когда писал о вандализме, — вспомнила Дрю. — Я только написала, что она была вдовой финансиста Лоренса Фостера. Я думаю, про ее происхождение и подробности биографии написал тот парень из „Пост“. Он написал, что она познакомилась с Фостером, когда занималась дизайном его квартиры. Он также написал, что у нее была своя собственная дизайнерская фирма „Интерьеры Силии Келлог“.

Дрю спустилась в кафетерий здания суда и заказала чашку чая. К ее радости, в кафетерии почти никого не было. Ей нужно было время на размышления: она только-только начала разбираться в родословной, о которой сейчас узнала.

Она сидела, держа чашку обеими руками, и смотрела невидящими глазами куда-то вперед.

«Может, то, что она тоже Келлог — просто совпадение? — подумала Дрю. — Хотя нет, я не верю в такие совпадения. Силия Нолан именно того возраста, в каком была бы сейчас Лиза Бартон. А то, что Алекс Нолан купил именно этот дом в качестве сюрприза — тоже совпадение? Может быть, с вероятностью один на миллион. Но если он купил его, чтобы сделать ей сюрприз, значит, Силия точно ничего не рассказывала ему о своем прошлом. Господи, даже представить себе не могу, как Силия была шокирована, когда он привез ее туда. А ведь ей пришлось делать вид, что она ужасно рада.

И как будто этого ей было недостаточно, так еще в день переезда ей пришлось увидеть ту надпись на лужайке, замызганный краской дом, куклу с пистолетом и череп с костями, вырезанный на дверях. Неудивительно, что бедняжка лишилась чувств, увидев всех этих репортеров.

Повлияло ли это на ее душевное равновесие? — раздумывала Дрю. — Ведь именно Силия Нолан нашла тело Джорджет. Возможно ли, что шок от пребывания в этом доме и внимание прессы привели ее в такое бешенство, что она убила Джорджет?»

Дрю даже думать не хотела об этом.

Позже на пресс-конференции Дрю была необычно молчаливой. То, что сержант Эрли конфисковал джинсы, мокасины убитого садовника и вырезанные им из дерева фигурки могло означать только одно для Дрю. Они свидетельствовали о причастности Чарли Хетча к вандализму.

Дрю надеялась на то, что у Силии Нолан было неоспоримое алиби на тридцать минут с часу сорока до двух часов десяти минут того дня. Вскоре она почувствовала, как в ней возрастает уверенность в том, что у нее никакого алиби и вовсе не будет.

День выдался долгим, но после пресс-конференции Дрю вернулась в офис.

В Интернете она нашла несколько статей, посвященных Силии Келлог. Среди них было интервью в «Архитектурном Дайджесте», проведенное семь лет назад. Когда она приобрела известность как дизайнер, Силия открыла свой собственный бизнес, и ей звонили из журнала как одной из самых талантливых, непохожих на других дизайнеров.

Журнал напечатал ее биографию, согласно которой она была дочерью Мартина и Кэтлин Келлогов. Дрю заметила: Силия скрыла, что была их приемной дочерью. Она выросла в Санта-Барбаре. Прочитав дальше, Дрю нашла ту информацию, которую искала. Сразу после того, как Силия переехала в восточную часть Америки, чтобы поступить в Институт Технологии Моды, семья Келлогов переехала в Неаполь, штат Флорида.

Нетрудно было найти их телефон в справочнике. Дрю записала его в свой блокнот. Она полагала, что еще не пришло время им звонить.

«Они, несомненно, будут отрицать, что Лиза Бартон — их приемная дочь, — размышляла Дрю. — Теперь нужно сделать компьютерную фотографию Лизы, а потом решить, следует ли делиться моими подозрениями с Джефом Макингсли. Если я не ошибаюсь, то Малютка Лиз Борден не только вернулась, но, очень вероятно, плохо владеет собой и убивает. Ее адвокат сказал, что не удивится, если она однажды вернется и вышибет мозги Тэду Картрайту.

Мне нужно узнать, кто такой Зак. Если она начинала раскачиваться в горести от его имени, когда содержалась под арестом, это значит, что она в чем-то его винила».

51

Когда мне представляли Тэда Картрайта, я была уверена, что при виде меня в нем что-то шевельнулось. Он не мог оторвать взгляда от моего лица, и я уверена, что, глядя на меня, он видел мою маму. Я знала, что почему-то в этот вечер я была очень сильно похожа на нее.

— Очень приятно познакомиться, миссис Нолан, — сказал он.

Его голос был резким — звучным, властным, уверенным, тем же самым голосом, который перерос в неприятную презрительную насмешку, когда он толкнул мою маму на меня.