Полдень, XXI век (ноябрь 2012) - Коллектив авторов

Во-первых, в нем отсутствует забота о стариках, поскольку нет смысла длить мучительную дряхлость, если есть возможность переродиться молодым. Всех достигших 65 лет убивают, а до этого рекомендуют лишить себя жизни добровольно.

Во-вторых, падает любовь к детям, поскольку истинным наследником человека является его собственное перевоплощение. Всех детей, достигших 7 лет, отдают в интернат, материнская любовь считается преступлением.

И вообще ценность индивидуальной жизни падает, поскольку бессмертие души в реинкарнациях все равно гарантировано. Можно сказать, что идеология тоталитарного суперорганизма является всего лишь идеологическим прикрытием для дискредитации индивидуальности. А теория переселения душ – лишь идеология, позволяющая обществу требовать от граждан любого самопожертвования, вплоть до самоубийства. Коллективное существо «Живущий» оказывается коллективным лишь до тех пор, пока люди добровольно соблюдают правила. Но когда человек вспоминает про свою индивидуальность, выясняется, что «Живущий» – это внешняя тираническая сила, у которой есть тюрьмы и полиция.

Добровольность – вот та энергия, от дефицита которой умирали все утопии.

В «Легкой голове» Славниковой верующие христиане убеждают главного героя: способность к самопожертвованию – величайшее достоинство человека, но самопожертвование может быть только добровольным; государство, заставляя человека пожертвовать собой, совершает грех.

В работах современного историка Сергея Эрлиха говорится, что важнейшим поворотом в истории западной цивилизации был переход от кровавой жертвы, приносимой богам, к самопожертвованию – символом которого является добровольная смерть Христа. Как известно, Христа сравнивают с жертвенным агнцем, но это был первый агнец в истории, сам пошедший на жертву. И этот пример – жертвы не другими, но собой – открыл дорогу европейскому гуманизму.

Важнейший вопрос, который ставится «фантастикой мирного труда», – это вопрос о добровольности принятия людьми некоей жизненной стратегии. Готовы они добровольно и с радостью трудиться, дробя камни молотом, – как в «Живой земле» Рубанова? Готовы ли они добровольно уходить из жизни во имя демографической стабильности – как в «Живущем» Старобинец (а еще раньше в «Часе быка» Ефремова)? Готовы ли они добровольно жертвовать собой ради предотвращения терактов – как в «Легкой голове» Славниковой? Готовы ли они посвящать жизнь бескорыстному служению обществу? Готовы ли они отдавать все время и силы некоему перспективному и сулящему путь к звездам научно-техническому проекту?

Если да – то мир наполняется светом и радостью, и мы шагаем прямо в утопию.

Но если нет – то труд, самопожертвование и звездные корабли поворачиваются к нам своей другой стороной.

Тогда труд становится общественными работами по приговору суда.

Тогда – как в «Легкой голове» Славниковой – самопожертвование превращается в доведение до самоубийства.

Тогда – как в «Живущем» Старобинец – общество, которому служишь, оказывается кибернетическим чудовищем, считающим, что твоя жизнь и твоя индивидуальность не имеют значения.

Тогда – как в финале «СССР ™» Идиатуллина – директора заводов обвиняют рабочих в предательстве – за то, что те думают только о жилье и зарплате. Будь у директоров возможность, они бы, чего доброго, и отомстили за предательство.

Тогда и мирный космос может рассматриваться как «государева забава», транжирящая народные деньги.

Валерий Окулов «Имажинативная социомеханика»

(Был ли Логик фантастом?)

На фантконвенте Еврокон-78 в Брюсселе приз за лучший НФ-роман был присуждён Александру Зиновьеву, бывшему советскому учёному, жившему тогда в Мюнхене, – за книгу «Зияющие высоты», опубликованную в 1976 году в Лозанне (Швейцария) и принёсшую автору мировую известность. Непростую книгу, многослойную и разноплановую, но ни в коей мере не «научно-фантастическую»! Такие дела. При выдумывании её «автору никто не помогал. Никто не читал. Никто не высказывал ценных критических замечаний. И автор всем благодарен за это» был от души.

Сатирико-социологический анализ фундаментальных законов общественного бытия с НФ сближает разве что пояснение к нему: «Книга составлена из обрывков рукописи, найденных случайно». Сравните с подзаголовком («Рукопись, обнаруженная при странных обстоятельствах») повести братьев Стругацких «За миллиард лет до конца света», опубликованной в том же 1976-м.

Конечно, книга Зиновьева о перипетиях жизни разнообразных Ибановых в Ибанске, где все мероприятия исторические, предоставляет богатые возможности для её трактовки. Во-первых, как сатиры на советское общество, и эта трактовка до 1991 года была наиболее востребованной, благо сатиры там хоть отбавляй! Даже «злопыхательства», как предпочитали говорить в восьмидесятые. Примеров этого в книге масса.

«Социзм есть вымышленный строй общества, который сложился бы, если бы в обществе индивиды совершали поступки исключительно по социальным законам, но который невозможен в силу ложности исходных допущений. Социзм имеет свою ошибочную теорию и неправильную практику, но что здесь есть теория и что есть практика, установить невозможно как теоретически, так и практически..» К полному «изму» – путь по спирали, высшие витки которой опускаются ниже низших, за счёт чего и достигается поступательное движение вперёд.

В семисотстраничной книге множество сатирических картинок и портретов. К примеру: некто был знаком «с достижениями болтовни по поводу открытий современной физики», другие «вели дискуссию по всем канонам научной дискуссии: каждый кричал своё и не слушал другого». Там много всего… Наша реальность не может быть описана ни в какой теории, легче построить атомный реактор, чем хорошее хранилище для картошки. А народ в этой реальности должен вести себя так, как будто начальство на самом деле не смешное, а умное, доброе, справедливое…

Вот суждения о власти, науке, искусстве. Сама власть есть главное дело. Воспроизводство власти есть часть этого дела. Ибанское общество – весьма сложная дифференцированная и иерархически структуризованная система привилегий… И не важно, что некто не может «отличить Гегеля от Бебеля, Бебеля от Бабеля, Бабеля от кабеля, кабеля от кобеля, кобеля от Гоголя…»

Ибанскую науку Зиновьев рисует только в гротескном ключе: «В науку пробрались несколько настоящих ученых»! «Ураган научных открытий нашего времени в значительной мере есть социальный ветер, а не ветер познания… Лет через сто узнаем, кто был настоящий учёный…» Ещё примечательное: «Матореализм как высшая стадия материализма до возникновения диамата. Мат – универсальный сверхязык, на котором можно обращаться даже к внеземным цивилизациям»… А в ибанском искусстве закон один: чем выше зад, который удаётся вылизать художнику, тем крупнее художник!