Побочный эффект - Рэймонд Хоуки

Экланд поднял голову и сквозь медленно оседавшую пыль увидел, что пол треснул по всей длине здания, одна его половина вздыбилась почти на целый фут над другой.

Оглушенный, покрытый пылью с головы до ног, Экланд с трудом встал и, пробравшись среди обломков к лестнице, стал осторожно подниматься по ступеням, залитым кровью. Следом за ним двинулся капитан с шестью десантниками.

Поднявшись на этаж выше, Экланд и его подразделение повернули направо, а капитан со своей группой — налево.

Экланд почти сразу наткнулся на огнеупорную дверь. Держа палец на спусковом крючке, он осторожно, боком приблизился к двери и с опаской заглянул в смотровое окошечко. Его взору открылся длинный мрачный коридор с множеством дверей, некоторые из них слетели с петель. Весь пол был засыпан обломками, а на перевернутой тележке сидела маленькая дрожащая обезьянка, которой каким-то образом удалось выбраться из вивария.

Экланд отнюдь не был человеком с больным воображением, но коридор этот, показалось ему, таил в себе такое безысходное уныние, что ему вдруг не захотелось идти туда.

— Опасность? — спросил кто-то за его спиной хриплым шепотом.

Экланд мотнул головой.

— Пошли!

Он толкнул плечом двустворчатую качающуюся дверь. Перепрыгнув на глазную ванночку, обезьянка обернулась и принялась наблюдать, как десантники молча встали по обе стороны от первой по коридору двери: Экланд и капрал с кувалдой в руках — слева, сержант по фамилии Флинн — справа.

Экланд осторожно нажал на ручку, но дверь не поддавалась. Упершись спиной в стену, Экланд поднял дробовик и кивнул.

Капрал поплевал на руки, размахнулся и со всего маху ударил кувалдой по замку. Дверь с грохотом распахнулась, обезьянка в испуге бросилась наутек.

Экланд и Флинн ворвались в комнату и замерли по обе стороны от входа.

В большой, ярко освещенной лаборатории пахло формальдегидом и эфиром.

Они были здесь не одни. В центре комнаты позади деревянного лабораторного стола, широко раскрыв от ужаса глаза, стояла очень хорошенькая белокурая девушка в голубом домашнем халате — Клэр Теннант. Позади нее был Ли Квинтрелл, который одной рукой зажимал ей рот, другой держал у ее виска автоматический револьвер. Слева и справа, пригнувшись, стояли Гинзел и Санчес. У каждого было по кольту. Один держал на прицеле Экланда, второй Флинна.

— Еще одно движение, и я пристрелю ее! — крикнул Квинтрелл. Он был бледен, и вообще вид у него был какой-то встрепанный. В очках недоставало одного стекла. — Бросайте оружие! Руки вверх!

Экланд рассмеялся.

— Послушай, ты! Знаешь, что будет, если ты сейчас выстрелишь? От твоих приятелей мокрое место останется. А тебе придется решать, кто тебя пришьет: я или он, — сказал Экланд, кивком показав на Флинна. — Ведь кто из нас уцелеет, тот тебя и пришьет. Поэтому я тебе советую: побереги-ка лучше свою шкуру и выходи из игры.

Квинтрелл начал тихонько пятиться к двери, ведущей в соседнюю комнату, таща за собой Клэр.

До момента вылета оставалось не более сорока пяти минут, и Экланд понимал, что у него уже нет времени, чтобы увещевать Квинтрелла. Нужно что-то предпринимать, и немедленно. Что, если они с Флинном попытаются убрать Гинзела и Санчеса? Сумеют они выстрелить первыми? Решится ли Квинтрелл убить девушку, при том что она ему нужна живая?

Пока он раздумывал, трое мужчин отступили к двери и сошлись вместе. Экланд понял: сделай он или Флинн хоть один выстрел, они неизбежно ранят Клэр.

Все еще держа Экланда под прицелом пистолета, Гинзел другой рукой повернул ручку двери, и Квинтрелл начал осторожно пятиться в полутемную комнату.

Но далеко ему уйти не удалось — сзади кто-то нанес ему сильный удар по ногам. Продолжая прижимать к себе Клэр, Квинтрелл рухнул навзничь. И в ту же секунду, прежде чем один из головорезов, прикрывавших отход Квинтрелла, успел выстрелить, Экланд разрядил свой дробовик. Заряд, круша частокол пробирок, стоявших на переднем столе, поразил Гинзела в грудь. Тот рухнул на полку с лабораторной посудой.

Санчес быстро повернулся и, выстрелив в Экланда, кинулся в укрытие. Его пуля еще не успела достичь цели, как Флинн сделал ответный выстрел. Стеклянный аквариум, полный белых мышей, разлетелся вдребезги. Санчес вскрикнул, красное пятно расплылось позади него на стене, но он продолжал бежать.

Флинн перезарядил дробовик и снова выстрелил. На сей раз заряд попал в цель. Руки Санчеса взметнулись к лицу; он свалился, угодив головой прямо в шкаф, где хранились ярко раскрашенные модели молекул, и затих.

Экланд и Флинн бросились в соседнюю комнату.

Квинтрелл лежал на полу. Вокруг его головы растекалась кровь, ноги конвульсивно подергивались. Над распростертым телом Квинтрелла стоял Майкл Фицпатрик. Одной ногой он наступил на автоматический револьвер, очевидно выпавший из рук Квинтрелла. Майкл был в пижамных брюках и больничных тапочках, его правое плечо было забинтовано. Рядом с ним, прижавшись лицом к его ноге, всхлипывая, сидела на полу Клэр. Фицпатрик, отшвырнув штатив капельницы, который он держал в руках, помог Клэр подняться.

— Бог мой! — сказал Фицпатрик, обнимая Клэр. — Я так рад вас видеть, ребята!

Десантники не могли прийти в себя от изумления.

— Постой, постой, — сказал Флинн, — мы же думали, что тебя убили!

Фицпатрик начал рассказывать свою историю, но Экланд перебил его:

— Извините, вы потом расскажете. Здание с минуты на минуту рухнет, как карточный домик. Надо спешить, — сказал он, заглядывая в полутемную соседнюю комнату. — А что там такое?

— Понятия не имею, — ответил Фицпатрик, взглянув через плечо. — Нас держали запертыми в конце коридора.

— А как же вы здесь оказались? — спросил Экланд, отступая, чтобы пропустить Флинна, который за ноги потащил Квинтрелла из комнаты.

— Когда после взрыва здание осело, дверь в мою комнату открылась сама по себе. Я вышел и стал разыскивать Клэр, увидел, что происходит, и… — Фицпатрик кивком указал на большую расщелину в стене коридора, — и вот проник сюда…

Включив портативную рацию, Экланд выслушал донесения командиров остальных подразделений. Те по очереди докладывали, какие части здания захвачены.

— Снэйта не обнаружили? — спросил Экланд, делая знак Флинну, чтобы тот отвел Фицпатрика и Клэр вниз.

— Мы арестовали его. Он здесь, в холле, у главного входа, — ответили ему по радио.

Приказав командирам групп выделить людей для расчистки лужайки, Экланд спрятал в карман портативную рацию и вошел в соседнюю комнату. Ветер заунывно выл, задувая в щель, через которую пролез Фицпатрик, и снова Экланд ощутил то безнадежное уныние, которое охватило его, когда он впервые заглянул в коридор через смотровое окошечко.

Как только глаза его освоились с полумраком, Экланд увидел, что вся комната заставлена большими цилиндрическими контейнерами, напоминавшими лежащие на боку бочки. Возле каждого стояли капельницы и еще какие-то приборы. Там что-то щелкало и жужжало, раздавались странные попискивающие сигналы.

Экланд включил фонарь. Пол был устлан осыпавшейся с потолка плиткой, бумагами, рентгеновскими снимками. И среди всего этого мусора рыскали десятки белых лабораторных мышей, — глаза их светились, попав в луч фонарика, будто светлячки.

Экланд осветил ближайший контейнер и почувствовал, что у него волосы зашевелились на голове. Внутри, как бы плавая на воздушной подушке, находилась молодая смуглая женщина. К ее телу были прикреплены электроды и какие-то трубки — очевидно, для подачи физиологических растворов и дренажа.

Вызвав к себе медика и фотографа, Экланд пошел дальше. В следующем контейнере находился еще один пациент, на этот раз — мужчина. Грудная полость его была вскрыта.

Экланд услышал приближающиеся шаги и оглянулся — это был Фицпатрик.

— Вот взгляните-ка сюда.

Фицпатрик подошел и заглянул в контейнер.

— Боже милостивый! — Лицо его исказилось гримасой отвращения.

— Что же они тут творили?

— Снэйт мне об этом ничего не говорил.

— Ничего?!

Фицпатрик отрицательно покачал головой.

— Наверно, только в фильмах ужасов злодеи совершают такое… — Фицпатрик нагнулся, чтобы получше рассмотреть при свете фонарика лежавшего в резервуаре человека. — Мне кажется, что ему сделали пересадку и сердца, и легких. Да, я почти уверен в этом. Вон, видите швы на трахее и аорте… — Сунув руку в резиновую перчатку, прикрепленную к стенке контейнера, Фицпатрик осторожно приподнял веко мужчины. Зрачок был расширен.

Луч фонарика обежал заставленную контейнерами комнату.

— Ну и что же прикажете со всем этим делать? — спросил Экланд с возмущением. — Мы ведь не можем увезти всех этих бедняг с собой…

Фицпатрик, нагнувшись, взглянул на осциллограф, стоявший рядом с контейнером, где находился мужчина.