Виктория - Лилия Фандеева

он и пульс есть. Очухается к утру на свежем воздухе. Бери биту, и валим отсюда. Чего он без вещей тащился с вокзала? Часы дорогие и телефон навороченный.

– На фига ему вещи, если у него пятьдесят штук в кармане. Я думаю, он не проездом. Приехал навестить знакомых и назад.

Машина уехала. Виктор то приходил в сознание, то терял его. Он, при лунном свете, понял, что находится среди деревьев. Это может быть лес, перелесок, роща, да что угодно. Вот только сил подняться не было. Он подполз к ближайшему дереву, пытаясь сесть и это ему удалось. Голова кружилась, сознание ускользало. В чувство его привел громкий собачий лай. Он открыл глаза и увидел белый густой туман, который лежал в метре от земли, делая картину нереальной. Деревья, как будто висели в воздухе. Лай приближался все ближе, и вот уже теплый влажный собачий язык коснулся его лица.

– Ты кто? – спросил Виктор пса, потрепав его осторожно за холку. Спасибо тебе за помощь. Как думаешь, твой хозяин мне поможет? – спросил он и увидел пожилого мужчину в метре от себя.

– Ты, парень, кто и как сюда попал? Тебе в больницу надо. Рана не глубокая и череп цел, но сотрясение хорошее, – осматривая его голову, сказал мужчина. – Идти сможешь? Давай руку, я тебе помогу. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Нам с тобой надо говорить, не отключайся. Понял?

– Понял. Только, простите, не знаю, что Вам ответить. Кто я, где я и зачем. То, что меня били, я помню, а вот кто и за что ума, не приложу.

Виктору показалось, что они шли слишком долго. Хозяин помог ему снять вещи, умыться и облачиться в хозяйскую одежду, после тщательного осмотра. Промыл рану на голове и наложил повязку, при этом все время, разговаривая с ним.

– Рана на голове не страшная, но рядом с ней еще шишка, а это значит, ты получил по голове дважды. Сотрясение мозга получилось хорошее. Ребра целые, а синяки от ударов. Номер, что был на твоей руке, скорее шифр в камере хранения. Только, где та камера? Может, на нашем вокзале? Ты давай в постель. Выпьешь травяной чай, я сделаю тебе укол и пойду, поработаю Холмсом. На обратном пути зайду в аптеку. Ты не дрейфь! Я бывший врач, на пенсии, мне скоро семьдесят. Лорд во двор никого не впустит, да ко мне и не ходит никто. Вернусь, поговорим.

Виктор не слышал, как вернулся его спаситель, как готовил обед. Он проспал до трех часов после полудня.

– Есть я тебе, не рекомендую, а вот отварами тебя буду поить. Я привез твою сумку с нашего вокзала. В ней паспорт, деньги, вещи и компьютер. Только интернета у нас нет. Если верить твоему паспорту, то мы с тобой тезки. Я тоже Виктор, но Владимирович. Ничего не вспомнил?

– У меня такое чувство, как будто либо я кого-то ищу, либо меня должны искать. Но это чувство или ощущение не связано с чем-то криминальным.

К вечеру у Виктора поднялась температура. Трошин вызвал утром фельдшера.

– Ты, Людмила Андреевна, уважь старика. Зайди голубушка в аптеку и купи все, что я тебе здесь написал. Антибиотик пока колоть не буду, но и гонять тебя лишний раз не хочу. Ты еще зайди к Степановне. Пусть даст что-нибудь от простуды. Ну, а хуже мне станет, не сердись, придется побегать тебе.

Двое суток Виктор находился в бреду, получая уколы и капельницы от старого доктора. Он поил его только отваром из трав. Прошло дней пять, и Виктор чувствовал себя намного лучше и легче. Он пил бульон и чай на травах, глотал таблетки вместо уколов. Они мало разговаривали. Доктор давал Виктору время поправиться и, возможно, что-то вспомнить. Виктор сам начал с ним разговор.

– Виктор Владимирович, а у Вас здесь милиция есть? Может мне туда обратиться? – спросил он нерешительно.

– Есть Витя у нас участковый, а в городе целое отделение. Придешь ты туда и что скажешь? Ты что не знаешь, как они работают? Нет, в милицию тебе рано. Тех, кто тебя избил, вряд ли найдут, а вот тебя, до выяснения личности, закроют. Ты доставай свой компьютер, посмотри, может он тебе, о чем напомнит.

– Я помню драку, но лиц не помню, лес, собаку и Вас. Этот город, где я прописан далеко отсюда? Чего меня сюда занесло? Раз я сдал вещи в камеру хранения, значит, не собирался здесь задерживаться. Что мне здесь было нужно, раз я поперся на ночь глядя с вокзала? – включая ноутбук в сеть, говорил он.

–Ты главное не отчаивайся. Через пару дней я схожу к участковому. Если тебя разыскивают, там должна быть твоя фотография или фоторобот. Ты главное поправляйся, с остальным разберемся постепенно. Ты меня, тезка, извини, но в твоей сумке есть второе дно. Я не любопытный, а ты не похож на бандюка. Разбирайся сам, держи нож.

– Не уходите. У меня от Вас тайн нет. Я бы рад вам все рассказать, да вот не о чем. Я умею читать, знаю компьютер и, судя по памяти его содержимого, знаю строительство, финансы и даже английский язык. Только мне это ничего не дает.

– У тебя была травма позвоночника не более года назад. И лечился ты даже не в Москве, а скорее всего за границей, – говорил Трошин, вскрывая дно сумки. – Витя, здесь деньги, много денег и карточка с фотографией.

– Вот видите: чем дальше в лес, тем больше загадок, – говорил он, рассматривая фотографию, на которой были изображены двое: молодая женщина и мальчик лет шести. – Возможно, это и есть моя семья. Тогда почему фото не в паспорте, а в тайнике? Как с такой памятью жить?

– Ты ее особо не напрягай. Может так случиться, что прошлое вообще стоит забыть. Поживешь со мной, а там видно будет.

– Как Вы объясните мое присутствие своим родным, если я у Вас надолго задержусь?

– Да так и скажу: внук коллеги, потерял память в аварии и я сам пригласил тебя на реабилитацию на свежий лесной воздух. Деньги у тебя есть, так что вопросов не будет. Мою дочь и зятя волнует только финансовый вопрос. На что я трачу деньги? Почему так много жгу света и перевожу много дров. А чем я питаюсь вопрос второстепенный. Недели через две, поедем в город и купим тебе теплую одежду.

Они встретили Новый 2014 год вдвоем, взяв в свою компанию и Лорда. Третьего января к Трошину приехали внуки. Это были близнецы