Маневры 3 - Азк

После осмотра позиций артиллеристов, мы уже собирались возвращаться к себе в расположение, когда вышел на связь капитан ЧервонИй и доложил, что по данным двух наших групп, в трех-четырех километрах на запад от Стоянова встает на ночевку крупная колонна техники, в составе приблизительно сотни танков, полусотни орудий калибра сто и выше миллиметров, около трехсот грузовиков и много другой техники. Уточнив по радио район, я с Едрихиным и Знаменским развернули карту. Местность где противник стал на ночевку была выбрана им грамотно. С юга и севера он прикрылся болотистыми поймами двух речушек, с запада его прикрывали вторые эшелоны, а на востоке, со стороны Стоянова он наверняка выставил свой противотанковый заслон.

Все это позволит немцам провести спокойную ночь, и уже утром они смогут продолжить наступление. Вот эту мысль, я и озвучил. Реакция Знаменского меня удивила, он не стал с пионерским задором призывать к контрудару а предложил срочно организовать второй и даже третий эшелон обороны.

Подполковник Нечволодов

Все обсуждения, в том числе и это всегда проводились мной по привитому еще в училище замечательному правилу среди военных, которое называется "Порядок работы командира". Согласно ему, сначала надо уяснить задачу, потом максимально объективно оценить обстановку. И только после этого принять решение и отдать боевой приказ. И именно в данной последовательности, иначе будет полная жо#а. Мной это правило применялось неукоснительно, с самого начала моей службы. Не забывал никогда о своего рода военных советах, попросту совещаниях командиров. Я устраивал их даже когда был взводным, а моими «енералами» были сержанты и ефрейторы., Никогда не чурался выслушать всех, от младшего до старшего. Это давняя и полезная традиция нашей армии. Вот и сейчас, я не пытался найти решение как победить всю группу армий Юг — это невозможно по определению, да и немецкий корпус, кстати тоже. А технично задержать их продвижение — это «Да».

Именно поэтому, сидя сейчас внутри «Чайки», я готов был внимательно слушать обоих майоров.

— Что можете сказать товарищи майоры?

Первым к моему удивлению, опять ответил Знаменский: — Сегодня, в ходе первого дня наступления, противнику удалось завладеть мостом через Буг близ Хрубешува, который остался не взорванным. По нему через реку, перешло на нашу сторону не менее танковой дивизии противника. По захваченному плацдарму где она сосредотачивается, с обеда постоянно наносятся нашей авиацией бомбовые и штурмовые удары. Благодаря вашим зенитчикам, которые хорошо дали прикурить немецким ВВС, сила воздействия авиации противника намного меньше чем могла бы быть. Поэтому считаю, что завтра с плацдарма под Черниковым будет…

— Подождите майор… — разгладив лист карты, задал ему уточняющий вопрос: — Мост у Хрубешува, который вы упомянули, это тот который южнее Выгоданки?

— Так точно.

— Но под Черникувым есть еще один железнодорожный мост, почему вы его не упомянули?

— Этот мост расположен на тупиковой железнодорожной ветке, которая заканчивается на польской стороне не далее как в километре. С нашей сторон путь снят, и весь настил разобран. Даже солдат не могут перейти на наш берег. Там оборону успешно держат пограничники, гарнизон войск НКВД и пара дотов УРа.

— Ясно. Продолжайте…

Майор прокашлялся в кулак и продолжил: — Считаю, что с рассветом будет нанесен удар ограниченной силы или вспомогательный, основной целью которого будет на первом этапе — уничтожить у черникувского моста наши силы. Тогда быстро восстановив настил противник получит еще одну мощную переправу, по которой сможет переправить тяжелую технику и снабжать всем необходимым свои войска.

— Что вы предполагаете, дальше на этом направлении?

— Не ввязываясь в штурм дотов, которые расположены в двух-трех километрах от берега Буга, немцы будут продвигаться по нашему берегу в сторону Владимира-Волынского, с целью ударить во фланг и тыл 87-й дивизии. Ее командир, генерал Алябушев, установив, что противник стремится захватить Владимир-Волынский, решил сосредоточить основные усилия дивизии на ее правом фланге с целью ликвидировать плацдарм противника в районе Устилуга.

— Толково доложили майор. Продолжайте.

— А вот стояновская группировка, сегодня прошла практически без потерь, если не считать роту танков и пехоту на бронетранспортерах уничтоженную на дамбе. Получив жесткий отпор, они там ни сегодня, ни завтра не полезут.

Высказав все это на одном дыхании, Знаменский глубоко вздохнул.

— Т-а-а-к, а что скажешь ты, Александр Сергеевич?

— Все правильно, мне особо добавить нечего.

— А все же?

— Реально, до утра, мы можем организовать только одно мероприятие по срыву наступления противника — это провести контрартподготовку. Ее цель может быть достигнута при условии, если подготовка, способ и время перехода противника в наступление будут вскрыты своевременно и безошибочно, а координаты объектов для ударов артиллерии и авиации определены с высокой степенью точности.

— Кто у нас из разведчиков в том районе?

— Омельченко, Элькин и можно подтянуть Скороходова.

Развернувшись к Знаменскому, предлжил: — Вы связывайтесь со своим командиром корпуса и согласовывайте действия артиллерии корпуса и артиллерии сто тридцать пятой дивизии.

Когда майор вылез из «Чайки» к связистам, я обратился к Едрихину: — Тогда, Александр Сергеевич делаем так: эти трое, плюс все три ПРП и все наши РЛСки, я имею в виду АРК-1 и СНАР-10. Пусть выдвигаются прямо сейчас и по прибытии немедленно начать вскрывать цели. У немца железа много, пусть только мне кто-то из них доложит, что у него бегущая волна куда-то делась, вместо магнетрона поставлю на станцию!

— Командир, надо бы позиции разведчикам указать...

— Где карта?

— Вот, смотри Николай Макарович, по данным разведки немцы ночевку устроили здесь. Едрихин обвел карандашом кусок карты к западу от Стоянова. — Я предлагаю поставить наши эрэлэски на высотах 260, 257, 258, которые как раз с трех сторон охватывают район ночевки.

—