Селена. По следу Жезла - Наталья Корепанова

– Так получилось, – смущённо пожал плечами парень. – Я ж не нарочно. Поздно почувствовал, что дальше След теряется.

– Ладно. Куда идти?

Мы перешли на кольцевую, проехали ещё одну остановку, снова пересели, и, в конце концов, оказались на Третьяковской. Выйдя на улицу, зашагали в потоке прохожих, куда-то свернули и, наконец, вышли к закованной в бетонные берега реке, прогулялись по набережной, взошли на мост… и я остановилась, словно на стену натолкнулась, прошипев сквозь зубы:

– Стоять!

Мои спутники замерли, вопросительно глядя на меня.

– Нэйтас, посмотри на парня в синей рубашке, который на перилах сидит. Вон, около фонаря. Что у него в руках? Жезл? – прошептала я.

– Жезл, – согласился Нэйтас, бросив взгляд на синерубашечника и сразу отвернувшись.

– Откуда у него Жезл? – возмутилась я. – Это не Гэттор, и не Стэнн. Как у него Жезл оказался?

– Давай подойдём и спросим, – предложил дед Горыныч.

Я кивнула, и мы, не спеша, чтобы не спугнуть, зашагали к парню, разглядывавшему Жезл так, словно тот у него только что в руках оказался. Он его и крутил, рассматривая со всех сторон, и пальцем ковырял, и даже на зуб попробовал. Я уж испугалась, не съест ли он его, пока мы добираемся.

Но, наконец, мы дошли до парня, выстроились в полукруг, взяв его в окружение, и я, шагнув вперёд, вежливо поздоровалась:

– Здравствуйте!

Парень вскочил, настороженно оглядывая нежданных гостей.

– Это что у вас? – я кивнула на Жезл, который он так и держал в руках.

– А тебе-то что? – грубо ответил этот тип, возмутив меня до глубины души своим хамством. Мне захотелось объяснить ему, как надо разговаривать с дамами, но я сдержалась. Его не перевоспитаешь, а Жезл надо было забрать во что бы то ни стало.

– Да ничего, – пожала я плечами. – Просто у моего знакомого сегодня точно такую же штуку спёрли. Интересно, правда?

И, сменив интонацию, зловещим шёпотом спросила:

– Сам отдашь, или отбирать придётся?

Парень посмотрел на нас диким взором, оглянулся по сторонам, и вдруг одним движением перекинулся через перила, повис на кончиках пальцев на краю моста и – прыгнул в реку. Мы кинулись к перилам и увидели этого камикадзе уже стоящим на палубе выплывающего из-под моста прогулочного катера.

– Блин! Как не вовремя катер подвернулся! – простонала я. – Уйдёт ведь!

– Не уйдёт! – твёрдо сказала Ефросинья Анисимовна. – Вон ещё катер стоит, берём на абордаж.

И она кинулась к стоящему у парапета маленькому открытому катерочку, ожидающему желающих прокатиться по водной глади. Мы бросились за ней.

Вскочив на катер, Ефросинья Анисимовна, не обращая внимания на сидевшего на скамье капитана, рванула к рубке.

У капитана оказалась отменная реакция. Несмотря на ошеломление, вызванное неожиданным нападением, хозяин катера мгновенно сориентировался в обстановке и, вскочив, ринулся за ней, но Нэйтас вскинул руку вперёд ладонью, сделав останавливающий жест, и мужчина сразу успокоился, уселся на лавку и уставился на бегущие за бортом волны.

– Ты был к себе слишком строг, – уважительно посмотрела я на молодого мага. – Ты хороший колдун.

– Да разве это колдовство? – смущённо улыбнулся тот. – Так, детские фокусы.

Катер, управляемый твёрдой рукой Бабы Яги, набирал ход, и мы быстро догоняли уже довольно далеко отплывший пароходик с воришкой. Я бы сказала – слишком быстро. О том, что у нас что-то неладно, я поняла, когда люди, идущие по набережной, стали останавливаться, показывать на нас пальцем и фотографировать. Но мне уже некогда было разбираться в причинах такого внимания. Я во все глаза высматривала парня с Жезлом.

– Вон он, на палубе!

Как раз в этот момент парень обернулся и, увидев нас, попятился от перил. Может, он испугался, что мы вооружены и пытался спрятаться от пуль среди пассажиров – не знаю.

– Как мы его ловить будем? – выкрикнула я, пытаясь перекричать шум ветра.

– Я сейчас прыгну! – проорал в ответ Нэйтас.

– Не надо никуда прыгать, – спокойно сказала баба Яга, но мы её очень хорошо услышали, несмотря на то, что она стояла спиной к нам. – Горыныч сейчас его доставит.

Я оглянулась, отыскивая Степана Ильича, но его в катере не было. А ведь я точно помнила, что он сидел позади меня, да ещё в восторге в ладоши хлопал, подскакивая на месте от возбуждения, вызванного такой лихой погоней.

Я опять посмотрела на воришку, тихонько продвигавшегося в сторону закрытой палубы, видимо, желая спрятаться под её крышей. Но вдруг, на глазах изумлённой публики, он взмыл вверх и, с диким воплем, перебирая ногами, словно бегун, прыгающий через барьер, по воздуху помчался к берегу.

Раздался общий удивлённый вопль, защёлкали затворы фотоаппаратов, а парень от ужаса выпустил Жезл, который камнем полетел в воду.

– Жезл! – заорала я, но тут Нэйтас протянул вперёд руку, и Жезл, у самой воды сменив траекторию движения, влетел к нему в раскрытую ладонь. Нэйтас так крепко сжал его, что я поняла: отобрать у него Жезл теперь можно будет только вместе с жизнью.

Баба Яга развернула катер, и мы помчались обратно к мосту.

– А куда Горыныч вора доставит? – поинтересовалась я.

– Да в тот сквер, где мы кровь Стэнна увидели. Сдаётся мне, этот парень сможет нам прояснить ситуацию.

– Далеко, – погрустнела я. – Пока мы доберёмся…

– Ты собираешься туда на метро ехать? – фыркнула Баба Яга. – Мы сюда так долго добирались, потому что по Следу Жезла шли. А сейчас-то просто телепортируемся, да и всё. Через пару минут уже на месте будем. Можно было бы прямо отсюда уйти, но больно уж много свидетелей нашего исчезновения будет. Нехорошо.

И Баба Яга махнула рукой на столпившихся на берегу зевак, которые до сих пор таращились на наш катер.

Мы причалили к берегу, вышли из катера и быстро пошли прочь. К нашему счастью, от пристани не были видны наши приключения, поэтому никто к нам с фотоаппаратом не кидался, с вопросами не приставал, и мы, дойдя до ближайшего дома, вломились в первую попавшуюся нам на пути дверь, которую Нэйтас открыл лёгким прикосновением Жезла. Спрятавшись от людских глаз, мы, наконец, телепортировались в сквер, где нас уже ждал дед Горыныч с насмерть перепуганным воришкой.

Правда, когда мы ещё только удалялись от моста, мне послышался чей-то крик: «Лена!», но я даже оглядываться не стала. Мало ли в Москве Лен живёт. Вряд ли у меня тут знакомые оказались.

– Ну, наконец-то вы пришли, – проворчал Степан Ильич, увидев нас. – Я уж думал, вы покататься решили. Вот вам ваш воришка. Что с ним делать будете?

– Да ничего не будем, – пожала плечами Ефросинья Анисимовна. – Нам Жезл нужен был, а не этот мальчишка. Можешь его отпустить.

– Подождите! – воскликнула я. – Как – отпустить? Пусть сначала расскажет, как у него Жезл оказался! И где теперь Стэнн. И откуда тут кровь.

– А и верно, – кивнула Баба Яга. – Как-то я поторопилась. Давай, парень, рассказывай. А то не видать тебе свободы, как своих ушей.

Всё ещё не пришедший в себя после полёта парень торопливо закивал:

– Всё расскажу, только не трогайте!

Мы расселись вокруг него на траве, и он начал своё повествование.

День у карманника Чики не задался с самого утра. Сначала его в троллейбусе сцапала за руку какая-то бдительная тётка, когда он хотел у неё из кармана мобилу вытащить. Хорошо, что это на остановке случилось, двери открыты были, удалось вырваться и сбежать. Потом в метро его задержал полицейский, которому показалось, что Чика себя ведёт подозрительно. Отпустил, конечно, но пришлось и оттуда линять, не солоно хлебавши. Прошвырнулся по проспекту, но и там не повезло. Совсем расстроившись от такой невезухи, Чика купил себе шаурму и банку пива и решил отдохнуть в сквере под кустиком, вдалеке от людских глаз. Но только он расположился, как вдруг, откуда ни возьмись, ему чуть не на голову свалились два каких-то мужика и начали друг на друга руками махать. Один – высокий, с длинными лохмами, а второй – толстяк коротконогий. Погода, до того радовавшая солнышком и теплом, вдруг резко испортилась. Внезапно стало темно, а с практически чистого неба ударил гром и засверкали молнии. Чика перепугался до ус…

Тут парень замолчал, покосившись на Ефросинью Анисимовну, и продолжил более культурно.

Перепугался он очень, так, что живот скрутило. А мужики всё не уходили. В руках одного из них он увидел какую-то интересную штуку. Палка с резным набалдашником и, судя по всему, золотая. Очень уж блестела красиво в свете молний.

Тут лохматый вдруг сделал резкое движение рукой, палка с набалдашником вырвалась из рук толстяка и отлетела прямо к Чике. Ему бы схватить её, да дёру, но он с перепугу сидел, как пришибленный, и шагу сделать не мог. А высокий вдруг опять махнул руками, раздался дикий грохот, так что у парня уши заложило, а коротконожка вдруг заискрил, как неисправный выключатель, и куда-то исчез. Сразу стало тихо, и молнии сверкать перестали. А мужик этот, что руками махал, начал оглядываться, видимо, в поисках своей палки, и тут увидел Чику. И пошёл к нему. Чика пополз в кусты: мало ли как дело обернётся, вдруг тот мужик его тоже молнией вдарит. Но мужик заулыбался и сказал: