По ту сторону бездны - Татьяна Александровна Лакизюк

посередине, и из него хлынула черная слизь. Ее было так много, словно она выходила не из камня, а из бездны. Потоками черной лавы слизь стекала со стола на пол, затапливая его. Дойдя до стен, она поползла вверх, плотной массой облепляя каждый выступ.

Теперь задрожали не только золотистые пылинки. Склянки с эликсирами печально зазвенели, свитки с волшебными заклинаниями тревожно зашуршали, древние книги отчаянно захлопали толстыми кожаными переплетами, драгоценные камни в страхе попытались укатиться подальше и, подобно пылинкам, спрятаться в укромный уголок. Но слизь не дала им этого сделать. Облепив стены, она поднялась высоко-высоко и, словно морская волна во время шторма, зависла над обитателями Валоремии.

Склянки заворчали, пытаясь сдвинуть пузатые бока, а светлые книги захлопнули переплеты, пряча драгоценные страницы. На секунду вновь воцарилась тишина. Все смотрели на гигантскую волну Она словно красовалась и давала возможность полюбоваться собой. Вдоволь насладившись произведенным эффектом и убедившись, что все находятся на грани обморока, она слегка качнулась.

Кап!

Первая капля сорвалась сверху и упала на крохотный свиток, пытавшийся отползти в сторону. Слизь, попав на тонкую бумагу, зашипела. Вверх потянулась тонкая струйка дыма. Свиток отчаянно закричал и принялся кататься по полке, пытаясь сбить черный огонь, который все больше разрастался. Пара мгновений – и свиток, захлебнувшись последним криком, исчез, рассыпавшись горсткой пепла.

Кап!

Вторая капля попала на круглый бок затейливого флакона со снадобьем. Тот, пыхтя, с недоумением посмотрел на нее. Ну кто может справиться со стеклом? Но через минуту он кричал так же, как и свиток. Капля прожгла толстый бок, и снадобье белой лужицей растеклось по полке. Вскоре вместо флакона осталась кучка черного пепла.

Слизь, словно издеваясь, не спешила обрушиваться всей мощью, а медленно, по каплям уничтожала драгоценности Валоремии.

Но вот в центре камня началось движение. Из уродливых разломов появились две мохнатые лапы, и наружу выбрался толстый паук с черным брюхом в оранжевую полоску. Черная волна опала обратно и заплескалась у его волосатых страшных ног. У ног его черного могущества, великого Обсидиана. Покрутив лапами, паук с наслаждением потянулся. Сделал он это с таким омерзительным хрустом, что золотистые пылинки в страхе отвернулись, сбившись в плотный шар. Паук осмотрелся и сверкнул глазами.

– Так-так… Вот только этого нам не хватало, – воскликнул он.

Сделав несколько кругов по столу, он принялся за дело.

Сначала он починил камень, придав ему прежний вид. Вот только размером тот и впрямь стал меньше, Криолине не показалось. Дав второй раз жизнь хранителю, обсидиан потерял часть былого великолепия. Книги отдавали хранителю силу, а камень – душу, что не проходило для него бесследно.

Затем паук оплел все стены паутиной, ловко накинув сеть на шар трясущихся золотистых пылинок.

Не прошло и часа, как Валоремия стала прибежищем зла. Грязная, тусклая, оплетенная паутиной и черной слизью, покрытая плесенью и мхом, она ничем не напоминала уютную колыбель добра.

Не хватало только ведьмы или колдуна.

«Ну, за этим дело не станет», – удовлетворенно подумал паук и засел у двери, раздумывая, как выбраться наружу.

7

Протиснувшись через дверь, друзья оказались в огромной комнате, сверху донизу утыканной длинными блестящими иглами, толстыми, как черенок метлы, которые хищно скалили острые кончики.

Ребята, застыв на пороге, с удивлением уставились друг на друга. Во-первых, они не ожидали, что Эссантия оставит их вместе. Во-вторых, не понимали, как проходить это испытание, если каждые десять сантиметров заняты толстой иглой. Наступить на них невозможно, они пронзят насквозь, протиснуться между ними – тем более, расстояние слишком мало. Аметрин попробовал загнуть иглу руками, но она была настолько крепкой, что ничего не вышло. Подковы сгибать мог, а с иглой не справился. Эссантия постаралась на славу.

Пока друзья раздумывали, что делать, от потолка отделились два блестящих шара, которые медленно подплыли к ребятам и застыли напротив них.

– О! – воскликнул Эгирин. – Эссантия решила вернуть нам наши способности?

– Наверное, – откликнулся Аметрин. – Только она, похоже, немного перепутала. Напротив тебя мой шар с огнем, а мне она почему-то предложила твой, с цветком внутри.

– Ну да! Неувязочка вышла. Надо нам как-то поменяться.

Друзья засопели, пытаясь поменяться местами. Но сзади их подпирала сплошная стена, образовавшаяся на месте двери, а спереди жалили иглы.

– Не выходит, – прокряхтел Аметрин.

– Да уж без тебя вижу.

Шары начали рассерженно вибрировать, становясь все темнее. Вскоре на их поверхности появилась мелкая сеточка трещин.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – задумчиво проговорил Эгирин.

– Да… Если мы сейчас их не возьмем, то вообще останемся ни с чем.

Решившись, друзья, подбадриваемые тысячами зрителей, протянули руки и коснулись разгневанных шаров, которые уже закипали от нетерпения.

– Ничего себе, – зашептались драгомирцы. – Эссантия решила поменять их способности. Вот потеха-то сейчас будет.

Они потирали руки в предвкушении незабываемого зрелища. Только Луна не разделяла общей радости: она знала, каково это – управлять незнакомым даром, пытаясь подчинить своенравную стихию.

– Они справятся, – успокаивающе пророкотал Гелиодор.

– Да поможет им Эссантия, – эхом отозвалась Луна.

После того как юноши коснулись блестящих шаров, по телу обоих прошла волна и им почудилось, что их пронзила молния. Эгирин пошатнулся, едва устояв на ногах. Аметрин подхватил его под локоть, не дав упасть к иглам, которые обрадовались долгожданной жертве.

– Так! Что мы имеем? У тебя огонь, у меня земля, у нас обоих иглы. Выход там. Нужно дойти до него, используя предложенные способности. Ты можешь попробовать расплавить иглы огнем, я покажу как, а вот что делать мне?

– А ты можешь призвать корни. Они оплетут иглы, чтобы ты смог пройти.

– Я и корни? Помнится, Луна никак не могла справиться с этим заклинанием из-за своего несносного характера. А у меня-то характер еще хуже.

Луна, отлично все слышавшая, неопределенно хмыкнула, пообещав после поединков намылить кое-кому шею и показать свой несносный характер во всей красе. Сентария весело подмигнула подруге, прочитав ее мысли.

– Хотя… Если даже Сентария с ними справилась, то я и подавно смогу, – между тем продолжал Аметрин. – У меня все же выдержки побольше.

Сентария тут же подавилась улыбкой, и на лице ее отразились еще более кровожадные мысли, чем у Луны.

– Ну… Давай пробовать! – глубоко вздохнул Эгирин. – Что мне нужно сделать? Помахать руками?

Он изобразил что-то вроде боевого танца, насколько это было возможно на таком приступочке.

– Я тебе дам помахать! – вскричал Аметрин. – Сожжешь тут все вместе с иглами и со мной. Я-то не защищен от огня, в отличие от некоторых. Сосредоточься. Визуализируй сферу. Посади в нее огонь, а затем определи