Катарсис. Том 2 - Василий Головачёв

— Ну, ликвидировать серого мага совсем непросто, однако опасность велика. Трафик по Тиграну готов?

— Если его будет реализовывать Крутов со товарищи, то он может выйти на грэя через Умара Тимергалина. Однажды полковник уже спас Умара Гасановича, это облегчит понимание.

— В трафике по Тиграну три ключевых момента, в каком из них лучше использовать Крутова?

— Его, на мой взгляд, целесообразно использовать в конечной стадии трафика, — сказала Добужинская.

— Согласен, — кивнул Сергий, — хотя не люблю применять слово «использовать» в отношении людей. Итак, наша первая задача — спасти серого, вторая — заставить силы Сатаны поверить в существование единого центра Сопротивления в Юрьеве-Польском, чтобы отвлечь их на бесполезное зондирование, и третья — подготовить пакет информации о противозаконной деятельности Легиона и Братства Черного Лотоса для передачи в Думу.

— Я не верю, что это что-нибудь изменит, — хмыкнул начальник контрразведки. — Дума коррумпирована снизу доверху, и недаром с арабского это слово переводится как «куклы».

— По-древнерусски оно тоже звучало когда-то довольно красноречиво, — засмеялась Добужинская. — «Доума», до ума, значит. Итак, приступаем, просветленный? Закон сохранения справедливости должен заработать!

— Я знаю это, — сказал Сергий, поднимая рюмку с вином. — Нет в мире силы, способной остановить идею, время которой созрело. Это сказал Виктор Гюго, и это — закон!

Рюмки, сдвинувшись, тихо зазвенели в ответ.

Ковали — Москва

КРУТОВ

Егор не смог выполнить приказ координатора явиться к одиннадцати часам утра ко входу в Троице-Сергиеву лавру. В понедельник двадцать шестого апреля он был в Ветлуге на похоронах Парамона Арсеньевича, троюродного дядьки Лизы, вечером двадцать пятого получив телеграмму от его сына, Петра Парамоновича Качалина.

Старику Качалину исполнилось девяносто семь лет, и умер он, по словам Петра, так же светло и тихо, как умели умирать только русские старики. За день до смерти он сходил в баню, затем надел чистую ослепительно белую рубаху, лег в светлице под образа и потребовал:

— Зовите всех прощаться, завтра уходить буду.

И ушел в шесть утра с улыбкой на губах, будто знал, что душа его попадет куда надо — в миры Слави-Ясуни или в Правь — мир Духовный, доступный лишь праведникам.

Крутов, узнав об этом, заикнулся было о вере старика в Бога и получил поразивший его ответ, что вера для русского крестьянина понятие не религиозное, а бытийное, что это — обычаи. Парамон Арсеньевич не был волхвом, как дед Спиридон, но тоже был хранителем русского тайноведения и верил в вечную жизнь.

Лишь после похорон Егор и Лиза, переночевав в своем бывшем «дворянском» доме на улице Герцена, где, как они когда-то мечтали, открылся музей старины, поехали в Сергиев Посад, не зная, будет ли Крутова ждать координатор трафика, представитель Катарсиса, и уже в дороге получили по телефону указание, предписывающее Егору явиться не к лавре, а в Юрьев-Польский, районный центр Владимирской губернии, где у собора Михаила Архангела его должен был встретить сам руководитель «семерки», службы реализации трафиков. Точное время не указывалось, и Крутов понял, что за его передвижением следят люди Катарсиса.

В город они прибыли в час дня, изрядно проголодавшись, и первым делом зашли пообедать в кафе недалеко от древней части Юрьева, расположенной на мысу между речкой Колокшей и ее притоком Гзой.

Когда-то центр города окружал земляной вал длиной в два километра и высотой в шесть — десять метров, впрочем, сохранившийся и до наших дней, хотя высота его в результате оплывания уменьшилась. По валу стояла крепостная стена с тремя воротами, к которым подходили дороги из Москвы, Владимира и Переславля-Залесского. Эти укрепления и церкви древнего Юрьева составляли его кремль. За крепостными же стенами располагались посады, жители которых в случае военной опасности укрывались в крепости.

Пятиглавый собор Михаила Архангела принадлежал к сооружениям бывшего Михайло-Архангельского монастыря и был построен в 1806 году на месте старой деревянной церкви. Территориально он стоял в пределах древних земляных валов недалеко от западной части крепостных стен постройки 1555 года и колокольни с «готической» остроконечной крышей.

Именно у входа в колокольню Крутова и встретил руководитель «семерки» — службы реализации Д-трафиков, или, как можно было ее еще называть, подразделения спецопераций. Впоследствии Егор узнал, что база подразделения находится в Ростове Великом, но, поскольку речь шла об исключительно важном задании, проинструктировать новичка решил сам начальник, хотя Крутов должен был подчиняться непосредственно руководителю группы физического воздействия. Всего же подразделение спецопераций состояло из четырех отделений: группы психологического давления, группы физического воздействия, «сновидения» — группы наведения и оптимизации трафика — и отделения технического обеспечения.

Звали начальника службы реализации трафиков Никитой Петровичем Фоменко, в Ростове он работал руководителем местного отделения Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ) и был в курсе всех проблем, решаемых силовыми структурами на уровне губерний.

Выглядел он скорее тренером по футболу, нежели служакой или рафинированным интеллигентом: крепкий, широкоплечий, лет сорока с виду, с короткой стрижкой, лицо продолговатое, с серыми цепкими глазами и волевым подбородком. Чем-то он походил на самого Крутова, да и костюмы предпочитал носить полуспортивного типа. На встречу он явился в джинсах, ветровке и рубашке-апаш темно-синего цвета.

Несколько секунд они оценивающе смотрели друг на друга, как бы проверяя соответствие интуиции с первыми впечатлениями, причем Крутов по привычке «сканировал» пустой двор церкви боковым зрением и внутренним чутьем, затем сошлись и пожали друг другу руки.

— Никита Петрович Фоменко, — представился начальник «семерки».

— Егор Крутов, — ответил бывший полковник.

— Вас должен был проинструктировать непосредственный руководитель группы, но я сделал исключение. Проблема, которую нам предстоит решить, очень серьезна и сложна: спасение грэя, — поэтому ошибиться ни в коем случае нельзя. Трафик рассчитан на точное исполнение каждого точечного воздействия.

— Я готов.

— К вам вскоре присоединятся ваши друзья, а пока давайте пройдемся, поговорим.

— Какие друзья? — не понял Егор.

— Федотов, Воробьев, Мария Арсеньева. Или вы против?

— Нет, но… — замялся Егор, хмыкнул, — не ожидал просто… Разве у них нет своих дел?

Они медленно двинулись вдоль крепостной стены по красивой песчаной дорожке. Еще когда Крутов входил во двор монастыря, он отметил отсутствие на его территории людей и священнослужителей, но не придал этому значения.

— В данном случае ваша сфера ответственности выше, поэтому группа влияния должна быть укомплектована психологически совместимыми профессионалами. Ваша жена еще полностью не восстановилась, — остановил Фоменко попытку Егора вставить слово, — поэтому роль берегини и защитника в этой операции будет играть Мария. В дальнейшем мы, возможно, обговорим варианты участия Елизаветы Романовны в Замысле.

Крутов проглотил возражения, кивнул, несколько смущенный мгновенной реакцией начальника «семерки». Волхвом от него «не пахло», но ведуном он, очевидно, был сильным.

— Один вопрос, — не удержался Крутов, приноравливаясь к шагу Фоменко, неторопливо двинувшемуся в обход собора. — Как вы меня нашли? Ведь мы не договаривались о времени рандеву.

Никита Петрович ухмыльнулся, вскинул вверх сжатый кулак, растопырил пальцы, и тотчас же над головами мужчин с троекратным чириканьем пролетел воробей.

— Зооконтроль, — догадался Крутов. — За мной следили птицы. Так вы тоже Витязь?

— Однако, кроме зооконтроля, мы имеем, конечно, и соответствующую технику, — не ответил на вопрос Фоменко. — Что еще вы хотели бы уточнить, прежде чем мы заговорим о деле?

— Кто такой грэй?

— Серый маг, так называемый «маг свободного выбора». В нашем случае речь идет об академике Тигране, президенте Центра нетрадиционной медицины. Ему грозит опасность.

— И вы разработали трафик, чтобы спасти его и тем самым подтолкнуть к сотрудничеству с Катарсисом?

В глазах начальника «семерки» мелькнули насмешливые и вместе с тем уважительные искорки.

— Вы необычайно проницательны, Егор Лукич.

— Но ведь вербовка такого рода — оружие обоюдоострое. Мне кажется, для правильной оценки последствий у вас должна быть служба морально-этического контроля.

— Такая служба существует, хотя и называется иначе.