Слово авторитета - Евгений Сухов

Руслан Газаев был самым слабым звеном и одновременно наиболее важным. С его устранением срываются контракты на сумму почти в двести миллионов долларов, что в свою очередь ведет к очень большой головной боли…

— Ладно, — поднялся полковник. — Когда ты с ним встречаешься?

— В десять часов вечера он должен прийти ко мне.

— Как только он даст свое согласие — сразу звони, — проговорил Крылов и, не прощаясь, вышел из комнаты.

Руслан не сумел бы объяснить даже себе, почему эта женщина имеет над ним такую большую власть. Почему он мчится через весь город, стоит ей только звякнуть ему на сотовый и плаксивым голосом сообщить, что она скучает?

В ней не было тех достоинств, от которых способно застонать мужское сердце. Длинные ноги и стройная фигура? Ну и что! Достаточно зайти в любой кабак — и за хорошие деньги можно договориться с самим совершенством. Василисой Премудрой тоже не назовешь, не те мозги. Капризна, как пятилетний ребенок, а к тому же и необычайно жеманна. Но все ее недостатки компенсировал какой-то природный шарм, так выгодно отличавший ее от большинства женщин.

Возможно, секрет привязанности Руслана к Елене заключался в том, что она напоминала ему его первую любовь. Правда, у той девушки волосы были вороного цвета… Как бы там ни было, но Матрешка была его единственной слабостью.

Руслан лежал расслабленный, вытянувшись во весь свой двухметровый рост, и со вкусом покуривал, выдыхая дым в самый потолок.

Конечно, эта женщина может показаться кому-то пресноватой в постели, но Руслан не требовал от нее изысков, главное — чтобы умела любить.

— Руслан, — проговорила Матрешка.

— Да, дорогая?

Двигаться не хотелось, лежать бы так целую вечность.

— Я хочу на море.

— Ты шутишь? — не поверил Газаев.

— Нет, я говорю очень серьезно.

— Хорошо, я дам тебе денег.

— Я хочу поехать с тобой.

Подумав, Руслан отвечал:

— Не могу, работа. — Это был тот редкий случай, когда он был вынужден отказать любимой.

— Ну, Русланчик, я тебя прошу!

Газаев удивленно посмотрел на девушку. Сговорились они, что ли? Вчера его уговаривал уехать из Москвы этот странный полковник, утверждая, что на него готовится покушение, а сегодня его Леночка захотела отдыхать. С полковником-то ладно, пришлось его убедить, что личная охрана у генерального директора выглядит попредставительнее, чем у российского президента. С любимой труднее, отказывать ей — грех.

— Дорогая, не заставляй меня говорить «нет», — голос Газаева звучал ровно, но вместе с тем в нем сквозили раздраженные нотки. — У меня работа, ты даже представить себе не можешь, какие суммы на мне завязаны. Если я уеду, то контракты просто сорвутся! Мне придется заплатить неустойку, а это, моя девочка, миллионы долларов.

Руслан Газаев улыбнулся, подумав о том, что на этот аргумент полковник Крылов отвечал: «В таком случае вы рискуете потерять голову».

Лена повернулась на бок, подложила под свою крохотную головку ладонь и капризно произнесла:

— Вчера я встречалась со своей подругой… Она отдыхала на Кипре. А вот ты даже представить не можешь, какой у нее замечательный загар! Я бы хотела иметь точно такой же. Чтобы все девчонки мне завидовали. Я хочу выглядеть так же, как и она.

Руслан неожиданно расхохотался, аргумент был веским, даже многомиллионные контракты в сравнении с ним выглядели смехотворно.

Отсмеявшись, он произнес:

— Ну что с тобой поделаешь, едем на Кипр.

— Я хочу завтра, — надула она красивые губки.

— Хорошо, поедем завтра, — сдался Руслан, беспомощно подняв руки.

— Русланчик, ты просто прелесть, — чмокнула Матрешка в колючую щеку Газаева. — Я сейчас позвоню, — метнулась она к телефонной трубке, не стесняясь наготы.

Внутри Газаева легкой волной колыхнулось волнение. Эта детская простота способна свести с ума любого мужчину.

— Куда ты собралась звонить, ведь сейчас уже два часа ночи, — укорил Руслан.

— Хочу сказать Иринке, что на Кипр мы выезжаем уже завтра, — победно сверкнула глазками девушка.

— Ох уж эти женщины!

Трубку на том конце провода мгновенно подняли, как будто абонент сидел перед телефонным аппаратом и дожидался именно этого звонка. Руслан не услышал, как Сдержанный мужской голос произнес: «Слушаю», — и Матрешка, буквально задыхаясь потоками радости, произнесла:

— Мы завтра вылетаем на Кипр. Ты даже не представляешь, как я хочу иметь такой же загар, как у тебя. Вот увидишь, все девчонки просто лопнут от зависти!

— Непременно, — прозвучал в трубке низкий мужской голос.

— Ну все, пока, целую тебя, встретимся после отдыха, — отключила Матрешка телефон.

Глава 25.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ИЗМЕНИЛИСЬ, СЛЕДУЕТ ПОВЫСИТЬ СТАВКИ

В этот раз встреча состоялась в центре Москвы — недалеко от Тверской, в маленьком, но очень уютном кафе. Заведение было оформлено с претензиями, и прежде чем добраться до пивного зала, следовало пройти по извилистому каменному лабиринту, своды которого нависали очень низко. Создавалось впечатление, что стоит только распрямиться — и можно ободрать плечи о каменную кладку.

Пивной зал был невелик, с тяжелыми сводами, какие можно встретить разве что в подвалах средневекового монастыря. Филин сидел напротив, невозмутимый и неулыбчивый, как и прежде. Сева Вологодский не переставал удивляться его способностям: со времени их последней встречи Сева успел трижды поменять номер мобильного телефона, но Филин доставал его с такой поражающей легкостью, как будто был осведомлен о каждом его шаге.

Вологодский внутренне содрогнулся — а что, если так оно и есть в действительности?

Здесь же за столиком дымил Миша Хвост, с интересом разглядывая картину, висящую напротив и состоящую из множества треугольников и кружков.

Зал был пустым, если не считать невзрачного старика, сидящего в самом конце зала и с большим удовольствием потягивающего светлое пиво из высокого стеклянного бокала.

Официант в черном фраке, юркий и длиннотелый, с плавными движениями, очень напоминал разнеженного на солнце ужа. Он поставил на стол кружки с пивом и незаметно уполз в сторону, оставив после себя лишь запах дорогого одеколона.

— Ты чего звонил? — сделал первый глоток Сева Вологодский.

Внутри неприятно заныло от дурного предчувствия. Получилось несколько резковато, ну да чего уж теперь!

Филин отпил пиво и проговорил сочным голосом:

— Обстоятельства нашего договора изменились.

— Ты чего лепишь? Или опять бабок захотел? — грубовато спросил Сева Вологодский. — И так уже достаточно получил.

Филин выглядел абсолютно спокойным. Он знал себе цену и прекрасно представлял, сколько стоит человеческая жизнь. Холодные глаза ничего не выражали, так смотреть может только снайпер, отыскавший через оптический прицел очередную цель.

— Так вот, речь идет действительно о повышении суммы. Оружие еще до сих пор не получено. Если бы мы знали, что это будет такой проблемой, то давно бы воспользовались собственными каналами, это во-первых, — раскладывал он по полочкам. — Во-вторых, хочу вам сказать, почти все наши клиенты уехали за границу. И разыскать их будет очень непросто, что также связано с увеличением расходов. Остается вопрос, каким образом ментам удалось предупредить наших клиентов? Здесь два варианта: или легавым удалось как-то вычислить потенциальные жертвы, или среди вас имеется «крот». Как бы там ни было, но они крепко сидят у нас у всех на хвосте, а это большой риск! А он, как вы сами понимаете, должен быть хорошо оплачен.

— Послушай, как там тебя, — хмуро посмотрел Миша Хвост на Филина. На него всегда очень сильно действовало разливное пиво. — А тебе не кажется, что «крот» может находиться среди вас?

Впервые на лице Филина появилось что-то очень похожее на улыбку.

— Это исключено. На кон поставлены куда большие ставки, чем наши собственные жизни.

— Нам не жалко денег, но мы не привыкли к постоянным наездам, — повысил голос Миша Хвост. — Мы тоже не дети и кое-что успели повидать в этом мире…

— Успокойся, Миша, — ласково остановил вора Сева Вологодский. — Чего нам опускаться до мальчишеских разборок, все-таки мы серьезные люди и должны говорить достойно. — Он повернулся к Филину и ледяным тоном заговорил:

— Деньги не наши, они идут из «общака», и поэтому мы должны быть особенно бережливыми…

А если мы все-таки откажемся… платить?

Филин оставался невозмутимым, похоже, он был готов к такому повороту.

— Хочу сразу заметить, что я ничего не решаю в одиночестве. У нас синдикат. Так вот, если ставка не будет поднята, мы отказываемся от этого дела.

Слишком велик риск. Слово за вами.

— Сколько же вы хотите?

Филин сделал два совсем небольших глотка.

— Сумма должна увеличиться еще на сто тысяч долларов.