Весёлый Роджер на подводных крыльях - Авторский сборник - Владимир Васильев

Капитан неопределенно пошевелил пальцами.

– Да ты наливай, наливай, – добавил он негромко.

Маврин подчеркнуто четким движением взялся за бутылку.

Коньяк они допили. Бутерброды доели. Промолчали минут пятнадцать, и тут шлюз тихо пропел, открываясь. Вошел Герман Шапиро, физик, химик… и обладатель еще дюжины специальностей, как это принято у звездолетчиков. Велосипед Герман зачем-то протащил сквозь шлюз и прислонил к стене рядом с дверью в кухню.

– Что случилось? – ровным голосом спросил он и натолкнулся взглядом на бутылку из-под коньяка, по прежнему стоящую на краю пульта. Брови Германа поползли на лоб.

– Да, вот, – небрежно сказал капитан. – Кто-то мой коньяк спил, пришлось Серегу раскручивать. Ты не знаешь – кто?

Шапиро замялся. Кончик носа у него предательски покраснел.

– Я думал, это коньяк Самарина…

– Самарин коньяк в библиотеке прячет, – сообщил Маврин со знанием дела. – На второй полке, слева. За «Железной башней» Строгова. Она как раз толщиной с бутылку, и высотой тоже.

Шапиро мельком взглянул на диаграммер, и вздохнул.

– Так что случилось-то?

– Полюбуйся на фар-спикер, – посоветовал Маврин.

Единственная строка все еще тлела в кубе монитора. Шапиро взглянул и насупился.

– Что это еще за новости?

– Это значит, – жестко сказал капитан, – что Самарин, кажется, прав.

Шапиро не успел ответить – снова пропел шлюз и в рубку ворвался расхристанный, как всегда, Леша Самарин. Комбинезон у него был застегнут косо, и не на все пуговицы, ботинки – незашнурованы, а кепка надета задом наперед. Он единственный из экипажа носил кепку – никто не знал зачем или почему. Может быть, мерз?

– Что Самарин? Что Самарин? Самарин всегда прав!

Он задержал взгляд на диаграммере.

– Ух! Всего-то! Я думал, дальше отползли. Какое число сегодня? Я часы забыл. И месяц какой заодно?

– Десятое апреля, – не задумываясь ответил Маврин.

– Девчата где? – осведомился капитан.

Самарин пожал плечами:

– Прихорашиваются, где же им быть? Это мы, балбесы, чуть гиперпроснулись – и в рубку…

Самарин улыбнулся, но тут взгляд его упал на монитор фар-спикера и улыбка медленно сползла с его губ.

– Да, – сказал капитан. – Похоже, мы-таки дождались.

Он внимательно глядел на Самарина, и Серега Маврин внимательно глядел на Самарина, и невозмутимый Шапиро тоже. А Самарин, штатный циник «Форварда» вдруг впервые за много лет полета стал растерянным – у него даже губы задрожали. Он молчал. И продолжал неотрывно глядеть на единственную строку на мониторе.

– Леша, а Леша? – ласково сказал умница-Шапиро. – Где ты прячешь коньяк? А то кэп с Серегой все выпили…

Капитан мрачно пропел панихиду экспедиционной дисциплине. Про себя пропел, конечно, не в голос.

– Коньяк? – отозвался Самарин нетвердо. – В библиотеке… Сейчас принесу…

И он уныло поплелся к шлюзу. Его бутылка оказалась непочатой.

Они приканчивали ее, когда вошли девчата – все как одна свежие, подтянутые и благоухающие.

– Привет, звездные волки! – радостно поздоровалась Марина, жена капитана. Увидев тару с коньяком и без, она удивленно округлила глаза.

– Ничего себе! Пьянка на рабочем месте? Мы что, уже прилетели? Досрочно?

– Вот именно, – буркнул Самарин. – Прилетели.

Самарин снова становился циником. Жена его, Тамара, мельком взглянув на диаграммер, немедленно принялась по-людски застегивать и одергивать его комбинезон, и тихо что-то выговаривала ему.

– Фар-спикер принял сообщение, – официальным тоном объявил капитан. – Попрошу ознакомиться и высказаться.

Для ознакомиться понадобилось меньше минуты.

– Значит ли это, – вздрагивающим голосом спросила Зося Симушкевич, жена Германа, – что наш полет досрочно завершен по сценарию Алексея?

– По форсированному сценарию Алексея, – поправил Самарин.

Зося повернулась к нему.

– По форсированному сценарию Алексея, – согласилась она и вопросительно поглядела на капитана.

Капитан почему-то обрадовался возвращению Самарина в роль штатного циника. Самарин с дрожащими губами нравился ему куда меньше – как капитану восьмой звездной. А вот как человеку… Впрочем, вздор! Ты – капитан, Виктор. Сейчас ты капитан, и отвечаешь за них всех. В том числе за собственную жену.

– Ребята, – сказал капитан терпеливо. – Я знаю не больше вашего. Я видел ту же строку на мониторе, что и вы. А Сережа Маврин ее принял – только и всего. Я сижу здесь, – капитан взглянул на часы, – уже полтора часа. И полтора часа пью коньяк. Потому что боюсь: все окажется именно так, как расписывал Самарин, и нам ничего не остается как вернуться на Землю средствами наших далеких потомков и вместо того, чтобы стать первоисследователями одной из звезд, сделаться историческим курьезом эпохи досветовых полетов.

У нас есть два пути. Путь первый: плюнуть на все, и не прерывать пульсациию. И, скорее всего, стать курьезом бессильным в своем упрямстве и упрямым в своем бессилии. И путь второй: замедлиться и узнать в чем дело.

– Вдруг окажется, что все не так уж плохо, – вставил Шапиро. – Вдруг они просто догнали нас, потому что научились летать немного быстрее. И хотят просто сэкономить нам пару лет.

Самарин поразмыслил и немедленно возразил:

– А если окажется, что это какие-то необъяснимые глюки фар-спикера? Тогда мы потеряем несколько лет на прерванной пульсации.

Все невольно взглянули на Маврина, повелителя пульс-связи.

– Ну, – спросила Маша, простив, наверное, уже своего непутевого мужа. – Могут у твоей шарманки случиться глюки?

Маврин неопределенно пожал плечами:

– До сих пор не случались. Но кто поручится?

Некоторое время все переглядывались.

– Я с трудом могу представить себе человека, который в подобной ситуации протестовал бы против решения замедлиться и выяснить в чем дело, – осторожно сказала Марина, и украдкой переглянулась с мужем. Капитан мысленно поблагодарил ее.

– Я тоже, – присоединился Шапиро.

– Два, – подытожил капитан. – Точнее три, я тоже за остановку. Остальные? Я не торроплю. Можете подумать.

– Что тут думать! – воскликнул Маврин. – Я чуть сразу не остановил пульсацию. Но потом все-таки решил посоветоваться с нашим уважаемым капитаном! – Маврин картинно поклонился в сторону Виктора.

– Спасибо, – серьезно сказал капитан. – Уважил!

Зося мучительно улыбнулась. Именно мучительно. Капитан тотчас пожалел, что решился шутить в такой неприятной ситуации.

– Ну, что Зося? – участливо спросила Маша. – Просоединимся в к мужьям? Не допустим в семьях разногласий?

Зося зябко передернула плечами.

Капитан хотел сказать: «Итак?», но вспомнил, что пообещал никого не торопить.