Иной разум. Тетралогия (СИ) - Ливадный Андрей Львович

— А сейчас? — спросил Иван, перелезая через поваленные взрывной волной деревья.

— Не знаю, — честно ответил Багиров. — Вспомнился тот бой на Каспии, у танкера… Тоже круто нас тогда зажали, и ребят пришлось хоронить, но тут… Иное совсем. Чувства совсем другие. Теперь задним числом понимаешь, что «духи» из каравана хоть и сволочи были, а свои. Дикий абсурд получается, командир… Крыша от этого едет.

— Не едет у тебя крыша… — возразил Лозин. — Цель тех афганцев, что вели караван, можно было понять. Ты знал, что они стреляют в тебя из-за денег, их черный бизнес так или иначе входил в сложившуюся систему наших внутренних проблем. А этих… — Иван неопределенно кивнул в сторону зарева, — мы не понимаем. Оттого и пустота в душе, и потеря любого человека невосполнима, неоправдана. Мы не находим объяснения этой войне…

— А как нам найти их правду?

— За тем и лезем, — ответил лейтенант.

Перебравшись через поваленные деревья, они оказались на небольшой просеке, в конце которой, врывшись в землю, застыл корабль Чужих, — тот, что первым отбомбился на старые укрепления.

— У тебя камеры шлема работают?

— Да.

— Снимай все на видео. Багиров молча включил запись.

Черный корабль от удара раскололся на три неравных фрагмента, так что попасть в его внутренние отсеки оказалось несложно — нужно было лишь подойти к любому из обломков и обойти его кругом, разбираясь, где обшивка, а где ее нет.

Иван так и сделал. Включив фонарь, он вошел в разлом между двумя фрагментами чужого корабля, освещая его внутреннюю структуру.

— Похоже на какие-то норы… — с нотками отвращения произнес Багиров.

Действительно, внутри корабль пришельцев был пронизан сложной системой округлых коридоров, диаметром около двух метров. Они не имели четкой симметрии, впрочем, как и сам корабль, который внешне напоминал обугленное корневище исполинского дерева. Никакого разнообразия красок, везде один и тот же глянцевито-черный материал, гладкий на ощупь и остро пахнущий чем-то чуждым.

Пройдя через разлом, Иван внимательно осмотрел все доступные взгляду подробности, но не нашел искомого. Вернувшись на несколько шагов назад, он указал на округлый лаз, который вел внутрь внушительного обломка и, по прикидке Лозина, должен был оканчиваться в одном из трех утолщений.

— Свети! — приказал он Багирову, первым ступая на скользкий, гладко отполированный пол тоннеля.

Коридор оказался коротким и действительно вывел их в небольшой зал идеальной сферической формы.

Все внутреннее пространство помещения было занято сложным сплетением непонятных выростов, похожих на причудливо изогнутые и навек застывшие ветви фантастического дерева. На ощупь это был все тот же черный материал, только уже не гладкий, а шероховатый, да и запах внутри сферического помещения стал резче, а свет фонаря внезапно выхватил из тьмы фигуры Чужих, которые в первый момент могли показаться сюрреалистическим скульптурным ансамблем.

Иван пробрался к одному из тел.

Чужой не подавал признаков жизни. Он был облачен в знакомый Лозину панцирь, сбоку на поясе в жесткой петле приторочена короткая полуметровая трубка, в которой Иван тут же распознал ручной лазер.

И опять, в какой уже раз лейтенанта поразила абсолютная чуждость, несовместимость техники Чужих с земными аналогами. Вне сомнения, они с Багировым находились в рубке управления кораблем, но на глаза не попалось ни одного механизма или прибора — только причудливое сплетение черных «ветвей» да три тела, которые органично сочетались с окружающей обстановкой.

Лозин подошел ближе, низко пригибаясь, чтобы не задеть головой жесткие, переплетенные между собой конструкции. Свет фонаря вновь осветил фигуру Чужого, и Иван смог отчетливо разглядеть, что четырехпалые кисти его рук по самые запястья погружены в узловатый клубок черных отростков.

Иван так или иначе собирался забрать тело, поэтому он ухватил Чужого чуть выше запястья и попробовал извлечь кисть его руки из отверстия, но та не поддалась слабому усилию. Пришлось действовать грубо, раздался неприятный звук, похожий на треск рвущейся ткани, и четырехпалая кисть вышла из отверстия.

Он посмотрел на пальцы Чужого и понял, что внутри отверстия нет никаких кнопок или манипуляторов, — с пальцев ксеноморфа местами была содрана кожа, а из свежих ранок капала розовая сукровица.

Багиров, наблюдавший за этой операцией, судорожно сглотнул.

— Он что, прирос к этой дряни?

— Нет… — ответил Иван, с таким же усилием извлекая вторую руку Чужого. — Скорее там внутри есть ответное гнездо, совпадающее по форме с его кистью.

— И что? — не понял Багиров.

— Ранки доказывают наличие там каких-то острых шунтов, — предположил лейтенант. — Я думаю, что они соединяют нервную систему Чужого непосредственно с кораблем, поэтому мы не видим вокруг привычных для нас органов управления.

— Пилоты и корабль составляют единое целое?!

— Да, — кивнул Лозин, с усилием протаскивая тело Чужого сквозь сплетение черных «ветвей». — Здесь наверняка имеют место биотехнологии, возможно, сам корабль не собран, а выращен, ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — ответил Багиров.

Им потребовалось минут десять, чтобы вытащить тело Чужого из обломков корабля. Выбившись из сил, они остановились, и Иван, воспользовавшись передышкой, вытащил из жесткой петли, закрепленной на поясе Чужого, излучающую трубку с утолщением на конце.

— Отойди в сторону, — приказал он Багирову. — Хочу проверить одно свое предположение.

Павел отошел на несколько шагов, наблюдая за действиями лейтенанта.

Лозин внимательно осмотрел оружие. Без сомнения, тонкий конец являлся излучающей частью, в утолщении же было заключено компактное устройство накачки, а маленький крючкообразный вырост, расположенный сбоку от утолщения, инициировал разряд.

Направив излучающую трубку на обшивку черного корабля, Лозин осторожно коснулся нароста, потянув на себя своеобразный «спусковой крючок».

Небольшую просеку внезапно озарила рубиново-красная вспышка, разряд ударил точно в то место, куда целился лейтенант, но, как он и предполагал, на черной, глянцевитой поверхности инородного корабля не осталось даже следа от попадания.

— Что это, командир? — раздался сзади голос Багирова.

— Ручной инфракрасный лазер, — ответил Лозин, внимательно осматривая тот участок обшивки, куда ударил разряд.

Ничего. Ни следов плавления, ни нагрева, будто черный материал полностью поглотил направленное на него когерентное излучение.

Вернувшись к телу Чужого, он молча кивнул Багирову:

«Понесли».

…

Приближался рассвет, когда небольшой отряд из семи человек смог наконец тронуться в путь, скрывшись под спасительной сенью лесного массива.

Идти было тяжело, бойцы, измотанные жестоким боем и бессонной ночью, кроме привычной экипировки, несли упакованные в скафандры тела двух Чужих и окоченевший труп Биша.

Впереди лежали сто пятьдесят километров лесных дорог, а в магазинах их оружия, после перераспределения боекомплекта, оставалось всего по восемь патронов…

Четверо суток спустя, на закате, они вышли к деревушке, где Лозин неделю назад позаимствовал внедорожник, отправляясь на поиски своего взвода.

Черные корабли неустанно кружили над лесом, день за днем тщетно прочесывая окрестности покинутых укреплений. Неизвестно, к какому выводу пришли Чужие, но Иван не строил радужных иллюзий — он сомневался, что исчезновение мертвого пилота, изъятого им из обломков корабля, останется незамеченным.

Безопасности ради следовало отталкиваться от наихудших предположений: Чужие знают, что часть людей уцелела в бою и скрылась. Это означало, что их будут искать упорно и целенаправленно.

Пока что лес надежно скрывал небольшой отряд от систем обнаружения, но теперь измученным людям предстояло преодолеть еще полсотни километров, двигаясь уже по открытой местности, и перед командиром встала дилемма: двигаться дальше пешим порядком, используя редкие кустарниковые заросли и перелески, либо рискнуть и воспользоваться одной из двух оставшихся в гараже двухэтажного особняка машин?