"Рот Фронт!" Тельман - Игорь Минутко

Когда он поднялся на трибуну, аплодисментам не было конца. Затем наступила мертваятишина.Тельман говорил без написанного текста, со страстью и убежденностью пламенного борца рабочего класса.Микрофон был включен, и я, как руководитель митинга, получил из зала первую записку, в которой говорилось: «Говорите, пожалуйста, тише!» Я положил записку на трибуну. Тельман прочел ее и одну минуту, только одну минуту, говорил тише. Затем темперамент опять взял свое. Мы, снова получили записку: «Попросите товарища Тельмана говорить немного тише». Я опять положил перед ним записку. Он недоуменно посмотрел на меня, но я только пожал плечами.Что мне оставалосьделать?Яведь знал,что он не любил выступать перед микрофоном. Несколько минут он опять говорил тише. Все были довольны. Но затем Тельман вновь оказался во власти своего темперамента. Можно ли было вообще говорить тихо, когда речь шла о счастье и будущемнемецкого рабочего класса, о счастье и будущем всего немецкого народа? Нет, конечно, нельзя было...

После митинга мы опять поехали на квартиру секретаря окружного комитета партии по организационным вопросам. В пути Эрнст Тельман положил свою руку на мое плечо и тепло сказал мне: «Вы хорошо сделали, и, знаешь, прежде всего меня радует то, что присутствовало так много молодежи». Это была высокая похвала. Я был очень рад и на очередном заседании окружного руководства КПГ сообщил о ней товарищам. Похвала Тельмана придала нам новые силы...

Реквием

...Четырнадцатого сентября 1944 года в двадцать часов сорок пять минут германское радио в передаче, посвященной обзору событий в стране за август, бесстрастным голосом диктора, как бы между прочим, среди более грозных новостей с фронта (бои уже шли на территории «тысячелетнего рейха») сообщило:

- Во время англо-американского воздушного налета на окрестности Веймара двадцать восьмого августа было сброшено много бомб и на концентрационный лагерь Бухенвальд. Среди убитых заключенных оказались бывшие депутаты рейхстага Брейтшейд и Тельман.

На следующий день эта информация, опять-таки среди прочих, набранная мелким шрифтом, появилась в берлинских газетах.

Фальшивка была сшита наскоро, белыми нитками. В Германии ежедневно в девять часов вечера передавалась сводка о налетах авиации союзных войск на города страны. Двадцать восьмого августа в ней отмечалось: «Над имперской территорией ни одного вражеского боевого соединения замечено не было».

Это сообщение процитировали листовки, напечатанные в коммунистическом подполье и распространенные в Берлине и других крупных городах Германии.

Казалось, Европу, которая приближалась к финалу почти семилетней кровавой бойни, доселе невиданной человечеством, уже ничем не удивишь. Однако на мгновение Европа оцепенела, потрясенная чудовищным известием: в фашистском застенке убит Эрнст Тельман!..

Тайное да будет явным.

Минуло время. Факты и документы тех роковых дней стали известны всему миру.

Четырнадцатого августа 1944 года Гиммлер, занимавший в конце своей подлой карьеры посты: рейхсфюрера СС, главы полиции, министра внутренних дел и главнокомандующего резервных войск вермахта, - имел продолжительную беседу с Гитлером в его штаб-квартире в Восточной Пруссии, которая вошла в историю под зловещим названием «Волчье логово».

Обсуждалось положение в стране, на фронтах... Иллюзий не было: кровавая авантюра с мировым «тысячелетним рейхом» арийской расы заканчивается позорным крахом. Тогда же Гиммлер напомнил Гитлеру о том, что необходимо решить судьбу Тельмана. Впрочем, фюрер никогда не забывал своего антипода в германской истории. Оставить ему страну после своего ухода? Никогда!..

Против фамилии Тельмана по указанию Гитлера Гиммлер сделал пометку: «Подвергнуть экзекуции».

...Рано утром 17 августа 1944 года дверь камеры Эрнста Тельмана в каторжной тюрьме Баутцена открылась.

- Выходите, Тельман! Без вещей.

В коридоре рядом с испуганным стражником стояли двое молодых людей в штатском атлетического сложения. Эрнст Тельман шагнул им навстречу... Знал ли он, какая ему уготована участь? Безусловно, знал. В этой заключительной горестной главе нашего повествования последний раз прозвучит его голос - из «Ответа на письма товарища по тюремному заключению», написанного в начале 1944 года, за полгода до роковой ночи.

Один из молодых людей на правую руку Тельмана надел наручник, вторая клешня которого сжимала левую кисть конвоира.

- Пошли! - последовал тихий приказ.

Так, скованные наручниками, они прошли по коридорам тюрьмы; второй в штатском следовал за ними.

У тюремных ворот ждала черная легковая машина. Шофер тоже был в штатском. Моросил теплый ласковый дождик. Эрнст оказался на заднем сиденье, стиснутый с боков сильными телами.

Путь предстоял дальний. Ехали молча.

О чем думал Эрнст Тельман в этой своей последней дороге по любимой Германии? Миновало одиннадцать с половиной лет одиночного тюремного заключения. Со всей определенностью мы знаем одно: на свою Голгофу - по убеждениям, состоянию духа - ехал тот же человек, который 3 марта 1933 года переступил порог камеры президиума берлинской полиции на Александерплац.

...Приближалась полночь. Миновали спокойный, уютный, зеленый Веймар, призрачно освещенный летним небом. Город был цел, он не подвергался налетам союзной авиации; весь мир знал Веймар как центр, сердце немецкого искусства: в минувшем веке здесь жили и создавали свои бессмертные произведения Иоганн Себастьян Бах, Фридрих Шиллер, Иоганн Вольфганг Гёте и Ференц Лист...

Остались позади городские окраины, проехали еще совсем немного; мокрое шоссе было абсолютно пустынно.

Впереди Тельман разглядел указатель: «Бухенвальд - 3 км». Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя смысл этого слова был ему известен хорошо...

...Здесь, на склонах горы Эттерсберг, в 1937 году фашисты руками политических заключенных построили концентрационный лагерь, получивший элегическое название - Бухенвальд, что в переводе означает «Буковый лес».

Он не был фабрикой уничтожения, он был «лагерем медленной смерти», где практиковался нацистский принцип «уничтожения трудом». Лагерь стал пересыльным пунктом рабов. Крупные концерны покупали у СС заключенных и заставляли их работать до полного физического истощения. Узников буквально морили голодом, доводя многих до самоубийства. Здесь, в Бухенвальде, за восемь лет фашисты подвергли неслыханным мучениям и издевательствам 238 тысяч человек, а 56 тысяч уничтожили.