Фрейд: История болезни - Петр Люкимсон

Фрейд увлеченно бродил по улицам итальянских городов, прикупал античные или выдаваемые за античные статуэтки, закладывая таким образом основу своей будущей коллекции антиквариата, но так и не смог преодолеть в себе «синдром Ганнибала» и посетить манящий его к себе Рим.

Вернувшись из Италии к концу сентября, Фрейд сразу же садится за письмо Флиссу, чтобы сообщить ему: «Я больше не верю в свою „невротику“…»

Найдя в себе смелость отказаться от одной созданной им теории, Фрейд тут же выдвигает следующую. Подводя итоги совершенного им «самоанализа», он пишет: «Я обнаружил и у себя тоже, что я был влюблен в мать и ревновал ее к отцу, и теперь я считаю это общим событием для всех людей в раннем детстве. Если это так, то можно понять, почему на людей производит столь сильное впечатление история о царе Эдипе. Эта греческая легенда основана на желании, знакомом каждому по своим собственным чувствам. Все когда-то в мечтах хотели быть подобными Эдипу, и каждый сжимается от ужаса, видя, как в этой легенде мечта становится реальностью…»

Фрейд отправил Флиссу письмо с этим своим поистине эпохальным (как к нему ни относись) открытием 15 октября, но проходит неделя, за ней другая, а Флисс явно не спешит с ответом. «Поскольку я еще не говорил об этом никому другому, представляя, как все будут озадачены, я бы хотел узнать твое мнение…» — пишет Фрейд Флиссу в ноябре.

Видимо, он опасался и еще одного разочарования, и еще одного провала, а потому его идея об Эдипе и сидящем в каждом мужчине влечении к матери и ревности к отцу была впервые опубликована лишь на страницах «Толкования сновидений», до выхода которого оставалось еще больше двух лет.

Продолжая самоанализ, Фрейд говорит, что он не только помог ему восстановить события прошлого, «первый испуг», «первые разногласия» и т. д., но и выявить в психике некие первичные феномены, возникшие при самом формировании человека разумного как отдельного биологического вида и с тех пор ставшие неотъемлемой частью его природы, переместившейся в сферу бессознательного. Поясняя, что он чувствует, спускаясь в глубины собственной психики (а значит, по убеждению Фрейда, и человеческой психики вообще), он цитирует стихи Гёте из посвящения к «Фаусту»: «И возникают дорогие тени, /А с ними, как забытая легенда, / И дружба первая, и первая любовь…»

В последующие месяцы Фрейд в письмах Флиссу развивает теорию детской сексуальности, следствием которой становится мастурбация, затем заменяемая алкоголем, наркотиками или табаком (как уже отмечалось, в данном случае просто невозможно отделаться от мысли, что Фрейд говорит о своем личном опыте борьбы с онанизмом).

В этот же период на фоне очередного всплеска антисемитизма Фрейд окончательно присоединяется к организации «Бней-Брит» и 7 и 14 декабря делает перед членами общества доклады о своей теории сновидений, которые затем войдут в его книгу «Толкование сновидений».

Вступление Фрейда в «Бней-Брит» странным образом совпало с пробуждением его интереса к двум темам — анальной эротике и бисексуальности.

В письме Флиссу от 14 ноября он высказывает гипотезу, что природа всех сексуальных перверсий кроется в сохранении древних сексуальных ориентиров, связанных «с анальной, ротовой и глоточной областями». Эти древние сексуальные зоны, по его предположению, были затем отвергнуты в ходе эволюции и стали восприниматься как «отталкивающие», потому что их использование не реализовывало функцию продолжения рода. Понимая всю рискованность подобных рассуждений, Фрейд даже в письмах Флиссу придает им полушутливый характер и называет «дреккологией» — «наукой о говне». Он также сообщает Флиссу, что открыл связь между анальной эротикой, испражнениями и страстью человека к деньгам. Что касается бисексуальности…

«Это случилось 12 ноября 1897 года, — с уже знакомым читателю пародийным пафосом пишет он в письме. — Солнце находилось в восточном секторе, Меркурий и Венера были в конъюнкции…» За этим шутливым замечанием Роже Дадун видит важное признание: «Меркурий и Венера — это Гермес и Афродита, их соединение порождает Гермафродита — фигуру с тысячелетней историей, олицетворяющей собой бисексуальность…»

Далее Фрейд пишет, что он «отказался от того, чтобы видеть в либидо мужской элемент, а в проявлении покорности — женский», и затем начинает развивать эти идеи, которые потом будет активно пропагандировать в различных работах.

В письме от 4 января 1898 года он отправляет Флиссу «номер 2 „Дреккологических докладов“» и одновременно пишет: «Я полностью принял твою концепцию бисексуальности и считаю ее самой важной, после концепции защиты, с точки зрения моих работ. И если, поскольку я несколько подвержен неврозу, личные мотивы заставляют меня испытывать некоторую неприязнь, то эта неприязнь направлена именно на идею бисексуальности, которую мы рассматриваем как несущую тенденцию к торможению».

Флисс продолжил развивать идею бисексуальности в свойственном ему духе, связывая между собой бисексуальность и билатеральность, так что в письмах друзья стали называть в шутку эту пару «би-би». Фрейд явно уже не относился к этим идеям Флисса серьезно (как, впрочем, и Флисс ко многим его идеям), но он не отметает саму идею бисексуальности. Напротив, как уже было сказано, всё больше в нее верит, пытается выявить в себе элементы «женского начала» и вот уже в одном из писем признаётся в своей «скрытой гомосексуальности».

Впрочем, думается, что внимательный читатель этой книги и сам давно мог бы заметить некую «скрытую гомосексуальность», которая явственно проявляется в его отношениях с Флиссом, копирующих по большому счету его добрачные отношения с Мартой — с обменом исповедальными письмами, периодическими встречами и т. д.

Однако в связи с этой направленностью поисков Фрейда неминуемо встает вопрос, насколько на него повлияли философские вечера в «Бней-Брит», где, помимо прочего, читались и доклады по еврейской религиозной философии, хасидизму и входившей на рубеже XIX–XX веков снова в моду каббале?

«Каббалисты утверждают, что цель творения — привести создания к высшему наслаждению. И потому создал Творец души — желание получить это наслаждение. Причем поскольку хотел насладить их до состояния насыщения, то и создал желание наслаждаться огромным, под стать желанию насладить. Таким образом, душа — это желание наслаждаться… Всё существующее относится или к Творцу, или к Им созданному, то до состояния желания насладиться, до сотворения душ, существовало лишь желание Творца насладить… Следовательно, единственное, что сотворено, что существует (помимо Творца) — это желание насладиться. И оно является материалом всех миров и их населяющих, а наслаждение, исходящее из Творца, оживляет и управляет всем»[108]. Это — азбука, основа основ, с которой обычно начинается изучение каббалы.

Чтение многих трудов Фрейда, а также прослеживание его биографии наводят на мысль, что совпадение по времени решающего поворота в его мировоззрении и вступление в «Бней-Брит» было не случайным. Знакомство с каббалой, утверждающей, что желание насладиться является основной силой, «движущей звезды и светила», каждым человеком в отдельности и всем ходом человеческой истории в целом не могло не произвести огромного впечатления на Фрейда. Будучи атеистом, он отверг понятие «Творца», но сама идея должна была показаться ему продуктивной.

О том, что Фрейд был знаком с каббалой и находился под ее впечатлением, доказывает также близость схем, с помощью которых он поясняет свои идеи в заключительной части «Толкования сновидений» со схемами, которыми принято иллюстрировать в лекциях по каббале взаимодействия между различными «сфирот».

Отказавшись от идеи существования Бога, но восприняв идею стремления к наслаждению как движущей силы всего сущего, Фрейд, по сути дела, создал каббалу для светского общества, провозгласив принцип удовольствия ключом к разгадке главных тайн человеческой психики, пониманию человеческой культуры, а затем и механизмов развития общества от первобытного племени до современных государств.

Мнение о знакомстве Фрейда с каббалой и использовании им ее идей одним из первых высказал профессор Йоркского университета Давид Бакан в работе «Зигмунд Фрейд и еврейская мистическая традиция»[109]. При этом Бакан был убежден, что Фрейд был сторонником так называемой «саббатианской каббалы», то есть учения лжемессии Сабтая Цви (1626–1676), считавшего, что, для того чтобы поднять человеческие души вверх, необходимо вначале «опуститься» на самое дно, где таятся наиболее низменные человеческие инстинкты. Существуют также свидетельства, что в библиотеке Фрейда были перевод на французский основополагающей книги каббалы «Зоар»[110], а также различные труды по еврейской мистике на немецком языке. Однако однозначно подтверждающих это фактов нет — как известно, значительная часть библиотеки Фрейда была оставлена в Вене и погибла.