Черно-белая любовь (СИ) - Азарова

Я стараюсь отвлечь себя разговорами с Гизем аблой, что бы не думать об Альпе, лишь молясь, что бы он спокойно отреагировал на мое исчезновение.

Хакан

Я вхожу в дом с замиранием сердца, словно поджидая, когда Ягмур с Альпом побегут ко мне и встретят после работы. Но дом меня встретил прежним мраком и тишиной, в котором я жил последние годы. Я опускаю голову, что бы собраться. Мыслить, решать, спать и есть стало невыносимо, я ненавидел минуты, когда мне нечем было заняться, ведь я думал только о девушке, что засела в моем сердце, словно построив шалаш и решив остаться там навек.

— Господин, Альп плохо кушает последнюю неделю. — подходит ко мне Адам.

— Где он?

— В своей комнате. — говорил Адам. К нему вернулась прежняя серьезность, от улыбок и след простыл. Но оно и к лучшему.

Я иду к сыну и чувствую тревогу. В последнее время Альп только и делает, что плачет, он снова начал закрываться в себе, я не слышал больше его детский смех и радость угасла. Он снова вернулся в то время, когда в его жизни еще не появилась Ягмур. Что же я наделал… я не должен был оставлять ее изначально, нужно было сразу ее отпустить. Я совершил ошибку и совершал по сей день.

Теперь и я и мой сын страдаем. Но я должен что-то сделать. Стоит найти ему няню, вновь попытаться, не сразу, но он должен привыкнуть и все вернется в прежнее русло.

Я вхожу в комнату сына и подхожу к его кровати. Он лежал и тихо пускал слезы, смотря в потолок. От такой картины сердце сжалось и я возненавидел себя больше. Я был ужасным отцом.

— Альп, лев мой. — погладил я его по голове и малыш устало взглянул на меня.

— Папа, я хочу к маме. — начинает он плакать сильнее и кидается в мои объятия. — Она скучает по мне! Я знаю! — сквозь слезы и сопли кричит он, пока я его глажу по спине и пытаюсь успокоить.

— Почему ты ничего не ешь? — я вытираю его заплаканное лицо ладонями, пока он начинает икать. Я вспомнил, когда Ягмур говорила, что если он боится, то начинает икать. Раньше я не обращал на такое внимание. — Чего ты боишься? — осторожно спрашиваю.

— Боюсь, что я больше маму не увижу. — шмыгает он носом.

— Поэтому ты заставляешь себя голодать? — его глаза начинают давить на меня чувством вины. Я не хочу испытывать это. Я делаю лучше для всех нас. Нам просто нужно время свыкнуться! Он молчит.

— Ты должен кушать, что бы быть сильным как папа. — показываю я ему свои бицепсы и стараюсь улыбнуться. — Ты же хочешь быть как папа, верно? — целую я его в лоб и он устало кивает.

— Тогда тебе нужно питаться и поскорее вырасти! — малышу удается успокоиться.

— Холошо, я буду кушать. — словно через не хочу говорит он, но я прослежу, что бы так оно и было.

— Ты мне нужен сильным и здоровым, сынок. Папа очень тебя любит. — прижимаю я его к груди и он отвечает на мои объятия. — А теперь давай пойдем поужинаем. Эфе приготовил нам манты! — его губы слегка дрогнули в улыбке, но она мгновенно исчезала.

— Мама любила манты..- шепчет он грустно и спускается на пол, перебирая своими двумя.

— Я знаю..- шепчу ему в спину, что бы он не услышал. И Адам перехватывает сына у двери, относя в гостиную.

Я встаю следом, но замираю, увидев странное полотно на стене.

— Это еще что? — недовольно я бурчу и снимаю его с петель, оно бесшумно падает на пол и я включаю свет, что бы разглядеть рисунок.

Я замираю с открытым ртом.

Перед моими глазами стояла картина на всю стену, усыпанная всеми возможными цветами, сперва я замечаю фон, это был наш двор, мы с сыном взявшись за руки бежали куда-то по газону, босиком и со счастливыми улыбками на лице. Я тянусь к рисунку, испугавшись, что это галлюцинации, но картина была настоящей. И она была такой. живой. Все детали были прекрасно выделены, словно нас сфотографировали с Альпом и просто приклеили к стене.

Я ненавидел цвета, ведь Хаят внесла их в мою жизнь и так же забрала, когда исчезла. Поэтому все эти красочные стены, картины, мебель — напоминали мне о ней и моей вине. Я отказался от красок, погрузив свою жизнь лишь в черно-белую рутину, но Ягмур заставила меня снова погрузиться в те былые времена, окутав дом своим теплом, уютом и безумством. Напомнив, как это прекрасно.

— Это Ягмур ханым нарисовала. — появляется из ниоткуда Адам и встает рядом. — Она хотела оставить что-то после себя, что бы Альп не забывал о ней. — комментирует, а я не могу поверить.

— Она художница? — лишь срывается с моих губ, но я не в силах отвести взгляд от этой красоты.

— Она рисует с детства, говорила, что ее мама была художницей и научила ее. — отвечает Адам.

Ох Ягмур, ты оставила отпечаток не только в наших сердцах, но и на стенах этого дома. Как теперь мне забыть тебя? Как?

— Вы не думали вернуть ее? — вмешивается в мои мысли Адам.

— Нет. — отвечаю резко и поспешно выхожу из комнаты, чувствуя, как на грани сорваться и поехать за этой девушкой, наплевав абсолютно на все.

Мы ужинаем в тишине, Альпу удается съесть хотя бы две манты, после чего Адам уводит его в комнату, а мой телефон начинает вибрировать в кармане.

— Господин, мы поймали стрелка из парка. — говорит Омер и я чувствую, как моя кровь начинает кипеть, предвкушая пытки и смерть.

— Я буду через полчаса. — отзываюсь и набираю Дэмиру, я звонил ему за последнюю неделю раз двести, спрашивая, как поживает Ягмур и что делает. Она все еще упрашивала моего исполнителя привезти ее обратно, но была более спокойна, чем в первый день. Меня это радовало и одновременно заставляло грустить. Тупые мысли о том, что она так быстро забыла о нас, не перестают лезть в голову.

— Ты нужен мне на складе. Я отправлю охранников присмотреть за Ягмур. Мне требуются твои навыки допроса. — направляюсь к машине и говорю. Я боюсь, что убью эту мазь прежде, чем выведаю нужную информацию. А Дэмир один из лучших в своем деле.

— Наконец-то блять! Я уже думал с ума сойду здесь! — слышу его радость и закатываю глаза.

— Жду через полчаса.

— Понял. — отзывается он и отключает.

Что ж, пора узнать, кто точит на меня зуб, хотя я уже