Восхищенный взгляд - Дженнифер Аподака

– Не будешь ты за мной присматривать! – Мэллори развернулась на пятках и направилась к двери. – Ты немедленно отсюда уйдешь.

Айзек удержал ее за плечо.

– Ничего у тебя не выйдет, кошка ты бешеная. Я сейчас отвезу тебя в больницу, и я не шучу.

Люк нахмурился и посмотрел на Айви.

– Он схватил твою мать.

Айви встретила его взгляд.

– Айзек не причинит ей вреда. А у нее может быть травма. Я…

Люк кивнул.

– Понял. Айзек может заставить ее сделать то, что не удастся тебе.

– Он ее не обидит, – повторила Айви.

Айзек крепко обнял Мэллори и сказал:

– Предлагаю тебе сделку. Ты позволишь мне взглянуть на твое бедро. Если с ним все в порядке, я не стану заставлять тебя ехать в больницу.

Мэл немного расслабилась.

– Я сама посмотрю, – запальчиво заявила она, но Айзек уже вывел ее в коридор, откуда они могли пойти либо в ванную, либо в спальню… Дальнейшее уже не интересовало Люка. Он увидел то, что должен был увидеть: заботу и беспокойство Айзека.

– Мама упала на бедро, – сказала Айви. – Я видела, как Дирк швырнул ее на пол. – Она поежилась.

– Должно быть, Мэллори прибежала к тебе в спальню, когда что-то услышала.

Айви подняла на него свои потемневшие голубые глаза.

– Без оружия, не имея никакого плана, даже не остановившись, чтобы позвонить по девять-один-один. Да она бы бросилась следом за Дирком, если бы я ее не остановила.

Люк догадывался, что большинство матерей такие же, как Мэллори. Они готовы яростно защищать своих детей, даже когда дети их давно стали взрослыми.

– Я обойду дом и проверю, надежно ли он защищен. Завтра здесь установят сигнализацию. – Люк поднялся.

– Я думаю, Дирк попал сюда через окно моего кабинета на первом этаже.

– Ложись спать, Айви. Я приду к тебе, когда закончу. И скажи своей маме и Айзеку, чтобы тоже спали сегодня наверху. – Их легче будет защитить, если все они будут находиться на одном этаже.

Следующие полчаса Люк провел, проверяя все входы и выходы. Он забил окна первого этажа крест-накрест деревянными планками. Перекинулся парой слов с Айзеком. Они с Мэллори все еще не прекратили свои разборки, но Мэллори терпела поражение по каждому пункту. В последний раз Люк видел их, когда они поднимались на второй этаж в гостевую спальню.

Люк вошел в комнату Айви и не смог сдержать улыбки. Она зажгла свечи и включила телевизор, приглушив звук. Будь на ее месте другая женщина, Люк бы решил, что его хотят соблазнить. Но, зная Айви, он понимал, что она с помощью свечей и тихо мурлыкающего телевизора создает ощущение домашнего уюта и спокойствия. И еще изгоняет из комнаты неприятные воспоминания. Может, изгоняет и запах Дирка тоже.

Она была очаровательна и выглядела такой миниатюрной в своей огромной кровати, окруженная взбитыми подушками и укрытая толстым снежно-белым одеялом, аккуратно подоткнутым с боков. Возле щеки она держала пакет с замороженным горошком – не стала спорить с матерью. Люк подошел к кровати и сел.

– Дай мне посмотреть, Айви. – Он взял пакет у нее из рук. – Не так уж плохо.

Она закатила глаза и поморщилась.

– Всего лишь пощечина. Вы с моей мамой делаете из мухи слона.

– И кстати, малышка, по-моему, у твоей матушки отвратительный характер.

Айви чуть заметно улыбнулась.

– Спасибо зато, что остался на ночь. Завтра я приглашу специалистов и мне установят охранную сигнализацию. Отодвинься, чтобы я могла встать и отнести этот пакет на кухню.

– Я сам отнесу. – Люк взял горошек, унес его на кухню. Потом вернулся в спальню.

Айви задула свечи и сняла халат.

– Телевизор оставить?

– Нет.

Она выключила телевизор и залезла под одеяло. Там было тепло и уютно. Стоило ему лечь как он почувствовал запах Айви. Ее тепло.

Он подумал о Дирке, о том, как тот напугал ее, Люк протянул к ней руки, обнял ее и прижал к себе. Он просто хотел, чтобы она почувствовала себя защитной и для того, чтобы знать, что с ней все в порядке, он должен был к ней прикоснуться.

– Тебе ничто не угрожает.

Люк почувствовал, как она расслабилась, как уснула. Он закрыл глаза и приказал себе спать.

Люк старался не наступать на них, но он смотрел вниз, на руки. Они был все в крови. Он опять продолжал ступать по мертвым окровавленным друзьям. Только на этот раз все было еще хуже. Айви была среди них.

– Нет!

Он проснулся и увидел, что Айви стоит над ним на коленях. Это был сон, всего лишь сон. Люк протянул руку и дотронулся до ее волос, сжал ее прядь. Она была теплой и шелковистой. Айви была рядом, и она была жива.

– Я разбудил тебя?

– Кошмар? – тихо спросила она.

В обрамлении неяркого золотистого свечения – в ванной горел ночник – глаза ее излучали заботу. Этот лучистый заботливый свет, да еще шелковистое тепло ее волос, зажатых в его руке, да еще ее нежная ладонь у него на груди заставляли Люка чувствовать себя очень уязвимым. Словно ему было что терять. Это все чертов кошмар, в котором он увидел Айви мертвой и расчлененной. Ночные кошмары делали его нелюдимым – он не привязывался к людям, которые исчезали из его жизни, иногда при довольно жестоких обстоятельствах. Вся его жизнь состояла в охоте на сокровища: в охоте за легендами, драгоценностями, произведениями искусства. Охоте за тем, что живет долго, что не имеет привычки исчезать. Не то что люди, с их хрупкими жизнями и еще более хрупкими привязанностями.

Все, что ему было сейчас нужно, – это статуэтки.

Люк отпустил волосы Айви и сказал нарочито грубо:

– Ложись спать. Я лягу спать на полу.

Айви нахмурилась, складка пролегла между ее бровями, нарушая ангельскую красоту лица.

– Не глупи. – Айви вытянулась рядом с ним и обняла его. – Скажи, секс поможет тебе уснуть? – Она провела ладонью по его груди.

Святой Бог! Член его с энтузиазмом встретил это предложение, по животу растекалось тепло, сгущавшееся в грубое, нестерпимое желание. Во рту пересохло, кровь забурлила. Он хотел ее. Она была ему нужна. И осознание этого факта не на шутку испугало Люка. Он схватил Айви за запястье, перевернул на спину и накрыл ее своим телом. Глядя на нее сверху, Люк прорычал:

– Не пытайся меня исправить.

Айви часто задышала. На скулах вспыхнул румянец.

– Я готова раздеться догола.

Она швырнула ему его же слова.

– Это так? – Он был тверд как камень, и тело его молило о разрядке. Люк понимал, что не должен этого делать. Знал, что он ее использует. Он знал это.

Наплевать.

Он не мог остановиться.

Сердце его билось в одном ритме с его членом. Только синяк на щеке Айви удерживал его от того, чтобы завладеть ее ртом. Люк задрал ее майку.

В слабом свете он видел ее бледные груди с темными сосками, от которых у него слюнки текли. Он соскользнул пониже, лизнул ее грудь снизу, затем взял горячими губами один сосок и втянул ее в себя, нежно сжимая другой двумя пальцами.