Джони, оу-е! Или назад в СССР 2 - Михаил Васильевич Шелест

— Если там делать спортзал, то спортсменам придётся ходить через твою квартиру, — усмехнулся Рамзин. — Не устанешь двери открывать?

— Сколько их будет-то тех спортсменов?

— Вполне возможно, что несколько. Но не будем забегать вперёд. Будем считать, что мы договорились.

Я кивнул и, переодевшись в дзюдогу и кеды, спустился в подвал.

* * *

— Значит, полагаешь, он не водит нас за нос?

— Уверен в этом на девяносто процентов. Слишком его реакции на «прозрение» были естественные. У него даже испарина на лбу выступила, когда он «вспомнил» про стрелка-пограничника. Процессы у него в голове проходят явно естественные, а вот на счёт правдивости, не уверен.

Полковник посмотрел на листы рапорта, провёл по строчкам пальцем, мотнул головой.

— Надо же, Брежнев с Фордом и во Владивостоке. С чего бы это? Почему во Владивостоке? Не уточнил потом?

— В рапорте изложена вся наша беседа с объектом: до тренировки и после.

— Как тебе его медитация? Он, что, и вправду полчаса сидел в позе, э-э-э, дзен?

— Так точно. Едва удержался, чтобы не уснуть.

— Так, может быть и он спал сидя?

— Бубнил что-то себе под нос и гудел горлом. Я спросил, что он делал? Объект сказал, что, чтобы не уснуть и поднять энергию «цы» к горловой чакре, использует горловое пение буддистов. В рапорте указано.

— Ну да, ну да… Он не буддист?

— Нет.

— Прямо сегодня договаривайся с «машиной пыток» и пытайте его на счет предсказаний.

— Объект настаивает на высшей категории секретности и доставке его на территорию управления в автомобиле.

— Это понятно и правильно. Если те события, о которых он заявил, будут иметь место, то этот малыш станет нашим секретным оружием. Переплюнем мы тогда Москвичей с их «экстрасенами» Пятого управления. Ха-ха-ха…

Полковник побарабанил пальцами по столешнице.

— Хотя… Ерунда всё это! Не верю я в экстрасенсов. Вот в инопланетян верю, а в экстрасенсов — нет!

— Одно другого стоит, — подумал Рамзин, но промолчал.

— Разрешите готовить план мероприятий? — спросил он.

— Готовь, Саша! Да… Подключи УВД! Пусть они Карпа возьмут в работу. Не нравится мне его заинтересованность нашим объектом. Если надо будет — устраняйте. С цыганом беседу провели?

— Провели и не одну. Он сам заинтересован в нашем объекте. Получает от него радиоаппаратуру и продаёт её среди своих пока.

— Вот поражаюсь я, как у него получается сделать аппаратуру высшего качества буквально «на коленке». Не понимаю… И наши спецы из научно-технической контрразведки не понимают. Они, кстати, готовят сборник задач для решения.

— Полагаю, основные мероприятия спланировать на летние месяцы. Надо дать объекту закончить учебный год. Чтобы не нервничал.

— Да, похоже, он и не нервничает совсем. Слушал я сегодняшнюю прослушку. Спокоен, как удав.

* * *

С утра я нервничал, как никогда. А когда я нервничаю, то пою. Арии всякие, гаммы, распевки. Медитация в таких случаях не помогает. Не научился здесь ещё отключать мозг от стресса. Как, впрочем, и там, в будущем. Никогда не мог побороть эмоции. А тут — на тебе!

Только что я перестал переживать из-за своего попадания в тело малолетнего «дрыща» и взрывного взросления тела, как поступила новая вводная: «Ты — экстрасенс!». И мало того! Выдал ту информацию, которую не стоило. Запорожский пограничник, мать его, мучал меня сновидениями всю ночь!

Не та это информация, которая могла попасть в мозг малолетнего провидца. Леонид Ильич с Фордом — да! Барышников? Ну, так себе, конечно. Но тоже вполне значимая информация. Мирового значение событие. А напившийся погранец? Причём, отличник, сука, боевой и политической подготовки. И я об этом знал. А раньше ни бум-бум! Они же меня сейчас засношают своими вопросами. Особенно, если всё, что я напредсказывал, сбудется. А оно, почему-то я был в этом совершенно уверен, точно сбудется.

Другое, из-за чего я злился на себя, это то, что я, видимо в удивлении от обнаружения в себе такого дара, не смог удержаться, и проговорил, всё, что всплыло в памяти, вслух! Дзен-буддист, блин, штопанный! Маленький внутренний диссонанс выбил из состояния «дзен» на раз-два. От этого я распереживался даже больше. Хотя… Ничего себе маленький!

С каких бы херов я стал знать будущее, в котором не участвовал и про которое не читал и не слышал? Ладно, тот же, мать его, Барышников, или наш Любимый Леонид Ильич. Но погранец⁈ О нём-то я никак не мог знать. И откуда тогда у меня о нём знания. Что это вообще, мать твою, твориться!

То перенос в чужое тело и в прошлое, по послезнания. Очень не нравилось мне суета вокруг Женькиного тела. Ведь кому-то же понадобилось, чтобы он жил! Кому? Вот вопрос, на который у меня ещё не было ответа. В Господа Бога, которому есть дело до какого-то Женьки, я не верил. А тем более кому, какое дело до меня, болезного, чтобы переносить сознание в чужое тело и давать ещё одну жизнь.

Не заслужил я всей своей прожитой жизнью такого подарка. Не то, чтобы был злодеем, а просто, извиняюсь, за что? Не все же умершие переселяются? Не все! А мне за что такой подарок? То, что это был подарок, мне стало понятно уже через примерно месяц. Тело пёрло, как на дрожжах. Память работала, как компьютер. Учить, то есть заучивать, ничего не надо было. Прочитал, значит запомнил. Ну и то, что осталось в памяти в момент перехода, тоже помнил. Но там, честно говоря, осталось только то, что знал и умел хорошо. От школьной программы остались только законы Ома. Да-а-а…

И вот что это было вчера? Да меня сейчас, как морскую свинку… Но, с другой стороны… Кажется, нет худа без добра. Эти знания я точно могу отнести к тем, что всплыли сами. Любой детектор лжи скажет, что до вчерашнего дня я об этом ничего не знал. С призёрами боксёрского чемпионата мира тоже херня, честно говоря, вышла. Не помнил я призёров. Наших чемпионов помнил, а другие места, особенно четвёртые, точно не помнил. А вот оно… Проявилось дополнительное знание.

Весь день в школе я был задумчив до того момента, пока не встретился с руководителем школьного ансамбля Дмитрием Барановым, учеником десятого класса, гитаристом. Это был парнишка «южной» наружности: носатенький, глазастенький, кучерявенький.

Мы посмотрели друг-другу в глаза и я понял, что тут не уместен.

— Меня послала директриса, чтобы я передал вам свои песни. Надо?

Баранов отрицательно покрутил головой.

— Но я всё-таки передам тебе одну, чтобы директриса меня не вздрючила. Вот!

Я отдал ему