Великий и Ужасный 5 - Евгений Адгурович Капба

— ША! — рявкнул я, переходя на гроул, и Ольга Евгеньевна Заславская чуть до потолка не подпрыгнула. — КОТОРЫЕ ТУТ ВРЕМЕННЫЕ⁈ Вы княгиня или где? Мы тут собрались дело обсуждать или рожи корчить? Я, например, собираюсь сейчас выйти в окно и пойти по своим ордынским делам, потому что я вижу перед собой пьющую женщину, а не хозяйку воюющего города! Зар-р-раза, что за нахрен, да из местной аристократии половина — полные неадекваты! Как еще Россиюшку не просрали?

— Половина? Парниша, экий ты оптимист! — она рухнула на зеленый бархатный диван, который стоял у стены, уселась поудобнее, закинув ногу на ногу и обложившись со всех сторон бархатными же подушками. — Восемьдесят процентов людей — идиоты, это еще Эдгар По сказал, великий темный маг и великий писатель! И среди одарённых и аристократов эта цифра остается неизменной. Говорят, среди других рас бегунок может туда-сюда ездить, но…

— Девяносто девять процентов снага — идиоты, — кивнул я. — А среди уруков идиотов нет. У нас одни агрессивные сумасшедшие. Что касается эльфов — там сплошные инфантилы. У кхазадов осознанно культивируется обсессивно-компульсивный синдром. Про гоблинов и говорить нечего: буйным цветом расцветают расстройства пищевого поведения, сексуальные извращения, клептомания и прочая, и прочая и прочая…

Определенно, смех Заславской стоил того, чтобы стоять тут и пороть всякую чушь.

— Вам бы в актеры озвучки податься. Голос и смех у вас приятные, — проговорил вслух я, понимая, что при ее ментальных способностях ясно оформленные в слова мысли так или иначе станут ей известны.

— Да ты еще и дамский угодник, а? Кстати, знаешь, что ты первый орочий менталист? — она обняла подушку и теперь смотрела на меня испытующе.

— Да, что-то такое мне говорил кто-то из вашей княжеской братии. Про «Выдох силы» или «выход силой», какая-то такая хрень. Но это все пустяки, дело житейское. Вы вот что скажите: за каким чертом вам эти морщины на лице? — поинтересовался я. — Вы ведь можете выглядеть как угодно!

— Для солидности, — сказала княгиня. — Никакой ты не дамский угодник. Ты хамло и быдло.

Тут уже я заржал в голос, не сдерживаясь, аж окна задребезжали, и стулья по комнате запрыгали. Отсмеявшись, я ухватил стул, уселся на него верхом, так, чтобы спинка оказалась спереди, положил на нее руки, а на руки положил подбородок:

— Валяйте, княгиня. Рассказывайте. Что там с завистливым Мишей, князем-консортом?

— Ах, да… — она сделала вид что вспоминает. — О Мише! Мише всегда претила мысль, что он умрет раньше меня. Истинные маги и до двухсот доживают, если знают, что такое самоконтроль, осторожность и умеренность. Так что мой благоверный решил исправить несправедливость и найти средство…

— Тоже пьющий? — не выдержал я.

Обычно те, кто больше всех борется за справедливость — пьющие.

— Нет, Мишенька не пьет, он долбится. Долбился, точнее, — пояснила она.

Уточнять, что такое «долбится» я не стал. Ну его нафиг. Меж тем княгиня продолжила:

— Так вот, у Миши имелись три страсти, и я в их число не входила. Мне кажется, что он и женился-то на мне по расчету… Не потому, что я была княгиней, а он чертовски богатым пустоцветом, а потому, что я владела Сколе. Здесь две из трех его идей фикс сошлись воедино! Пауки и вампиры. Понимаешь?

— Смутно, весьма смутно… — признался я.

— Ну, как же? Носферату живут черт знает сколько, некоторые особи имеют возраст в пятьсот лет! А может, и больше. Тот же Владислав Басараб Цепеш — доподлинно неизвестно, в каком году он родился… Может быть, в 1428 или в 1431, а может, и на лет сто раньше…

— Цепеш? То есть — Дракула? Это же сказки! — удивился я. — Серьезно, вы верите в Дракулу?

— Парниша! — погрозила она мне пальцем. — Еще скажи, что ты не веришь в хоббитцев и дедморозов?

— Нет, — я поднял вверх открытые ладони. — Дедморозов я, предположим, видал. Но что касается хоббитцев и дракулов… То есть — Дракулы! Это, простите…

— Прощаю! В общем, пауки, как широко известно, любят домашнюю консервацию, — она жестом фокусника извлекла из какой-то полости дивана початую бутылку вина и торжествующе продемонстрировало ее мне. — А готовят они ее следующим образом: кусают свою жертву и заматывают в паутину. Паучиный яд тормозит все процессы в организме, и он не портится очень, очень долгое время! При этом стоит отметить — в нашей Хтони находили попаданцев даже из девятнадцатого века!

— Попаданцев? — поперхнулся я.

— А, такое словечко из Смольного, была там одна девчонка, она нам такое рассказывала, про души умерших людей из прошлого, будущего и других миров… Фантазерка, но премиленькая! Не обращай внимания, парниша. Ты суть уловил? Они не портились! А потом, когда, например, я их приводила в чувство… При помощи магии, конечно! То они очень сильно удивлялись и понять не могли — как так провисели двести лет на дереве в коконе!

— Охренеть, — сказал я. — Это у ваших арахнов такой яд? Вы понимаете, что этой информации цены нет?

Я мигом себе представил возможности такой хреновины в боевой аптечке! Жахнул укольчик раненому — и вуаля! Он точно не умрет! В паутину заматывают, да? Значит — закрутить в плащ-палатку и прикопать. Координаты — в тактическую сеть подразделения или на общий сервер, потом санитары найдут! А?

— Гляди-ка, глаза загорелись, — княгиня щелкнула пальцами, и пробка из бутылки с вином вылетела. — Что, тоже бессмертным хочешь стать?

— Открою вам страшный секрет… — заговорщицким шепотом проговорил я.

— Ну, ну?.. — она поманила пальцем один из квадратных стаканов с журнального столика, и он подлетел к ней. — Рассказывай.

Бутылка наклонилась прямо в воздухе, и вино потекло в стакан.

— Мы все — бессмертные, это мне совершенно точно известно, — ухмыльнулся я.

— Черт меня подери, — сказала княгиня, и стакан вина полетел к ее рту, и она уже вытянула губы трубочкой, чтобы выпить…

Но я гаркнул:

— БУ! — и вино вылилось ей на платье, она вскочила и хотела наброситься на меня с кулаками, но вовремя все осознала.

Потом — в комнате стало очень холодно, потом — жарко, потом затряслись диваны, шкафы и стулья, потом — ее волосы загорелись…

— Не страшно, что ли? — обиженно проговорила