Черный Город - Элизабет

Неожиданно вблизи Пограничной стены вспыхивает драка и Себастьян идет, чтобы разобраться, в то время как Натали поднимается ко мне. Джуно Джонс преграждает ей дорогу и тычет микрофоном ей в лицо.

— Мисс Бьюкенан! Уделите секунду Вашего времени? Как студенты держатся после смерти Криса Томпсона?

— Мы держимся, как и следовало ожидать, — раздраженно говорит Натали.

— Почему Ваша мать вчера присутствовала на похоронах? Вы хорошо знали Криса?

Натали качает головой и пытается обойти Джуно Джонс.

— Крис был шестой жертвой, умершей от Золотого Дурмана, а больше десяти сейчас находятся в больнице в критическом состоянии. Как вы думаете, почему все больше молодых людей Вашего возраста подсаживаются на наркотики?

Натали замирает.

- Еще кто-то пострадал?

— Да, и это только те, о которых нам известно…

БУМ!

По городской площади эхом разносится мощный взрыв. Ударная волна сбивает меня на колени и я, прикрываю голову, когда школьные окна разлетаются на мелкие осколки и сыплются на землю стеклянным дождем. В ушах стоит звон, словно внутри меня звенят церковные колокола. Я поднимаю голову, в ушах стреляет; звуки атакуют мои чувства: крики паники, бьющиеся стекла, падение тяжелых камней.

Часть Пограничной стены разрушена, обнажив гетто Легион по другую сторону. На нас пялятся тысячи бледных истощенных Дарклингов. Всё замирает, словно мир затаил дыхание. Поначалу Дарклинги не двигаются, возможно, от шока или страха перед репрессиями.

А затем по их обонянию ударяет запах человеческой крови.

Дарклинги воют.

Они спешат к дыре в стене, привлеченные запахом свободы и горячей крови.

— Эш… — Голос Натали раздается не громче шепота, но для меня он словно сирена, призывающая действовать.

Я устремляюсь вниз по ступенькам и хватаю её в свои объятья.

— Ты ранена? — спрашиваю.

— Нет. Где Дей? — спрашивает она.

— Я здесь! Дей спешит к нам. Её, обычно идеальные черные волосы, перепачканы в крови и грязи, а худенькое личико исцарапано, но в остальном с ней все в порядке.

— Мне нужно найти Жука, — говорю я им. — Идите внутрь.

Натали качает головой.

- Я должна убедиться, что с Себастьяном все в порядке.

Мы все втроем проталкиваемся сквозь толпу, в направлении Пограничной стены, где я последний раз видел Себастьяна и Жука.

Образуется столпотворение.

Люди спешат, толкаются, отчаянно пытаясь убраться подальше от Дарклингов, которые нескончаемым потоком льются через пролом в стене. Везде, куда ни взгляни, кричат люди, схваченные Дарклингами, которые уже пьют кровь несчастных. Перепуганные охранники Стражей обнажают мечи и рубят направо и налево, не разбирая, где Дарклинги, где люди. Кровь повсюду, пьянящая, вкусная. Во мне просыпается голод. Я желаю присоединиться к остальным Дарклингам. Я хочу есть.

— Эш, он здесь! — дергает меня за руку Натали, отвлекая от мыслей о жажды крови.

Жук лежит в пыли и мусоре без сознания. Его лицо частично обожжено, а из кровоточащей раны в области живота торчит осколок. Он, должно быть, находился в момент взрыва слишком близко к эпицентру, и его задело шрапнелью. Наверное, он и устанавливал бомбу.

— Он не дышит! — истерит Дей.

Натали делает искусственное дыхание, но оно не помогает; Жук продолжает бледнеть. Ему нужен кислород и как можно быстрее.

Дей рыдает взахлеб.

- Маттиас, не оставляй меня, прошу тебя. Я люблю тебя, пожалуйста…

— Эш, твоя кровь! — говорит Натали.

— Что…?

И вдруг до меня доходит, о чем она. Трипаносома вампириум в моей крови может реанимировать его — в конце концов, именно она насыщает мои органы кислородом. Может и ему это поможет?

Я вонзаю клыки себе в руку, вгрызаюсь вплоть до тех пор, пока не начинает течь кровь. Натали задирает рубашку Жука, чтобы показать открытую рану на животе.

— Что ты делаешь? — в изумлении произносит Дей.

— Спасаю Жуку жизнь, — отвечаю я.

Я держу своё запястье над раной на животе Жука и позволяю своей крови проникать в его тело, целясь в брюшную артерию. Я просто молюсь, чтобы все получилось. Мы ждем, затаив дыхание. После целой вечности ожидания, как нам показалось, хотя на самом деле прошло не больше тридцати секунд, цвет начал возвращаться к лицу Жука. Работает! Я продолжаю вливать в него свою кровь, даже когда начинаю чувствовать слабость и понимаю, что пора остановиться.

Вокруг нас по-прежнему раздаются человеческие крики, люди отчаянно толкают друг друга, пытаясь убраться подальше от Дарклингов, наводнивших округу через брешь в стене. Если мы очень быстро не уберем Жука с земли, то рискуем быть просто растоптанными спасающейся бегством толпой.

Жук издает слабый стон, и веки его трепещут.

— Он жив! — восклицает Дей.

— Натали, слава Богу, ты здесь! — подбегает к нам Себастьян.

Он быстро оценивает обстановку.

— Себ, забери Жука в школу. Ему нужна медицинская помощь, — говорит Натали, перевязывая мое запястье. — Я пойду сразу за тобой.

— Я тебя здесь не оставлю, — говорит он.

— Нет времени на препирательства! Жук ранен, — отвечает она. — Пожалуйста, он мой друг.

Себастьян смягчается и взваливает Жука себе на руки, а потом несет его к школе. Дей идет за ними. Они быстро затерялись в море бегущего народа. Натали помогает подняться мне на ноги. Я перекидываю свою руку ей через шею, ища поддержки. Я все еще чувствую слабость.

Один из Дарклингов нападает на женщину впереди нас, она издает пронзительный крик, когда существо погружает свои клыки ей в шею. Люди рядом с ней впадают в панику и начинают бежать в нашем направлении, обратно к стене. Нас накрывает волной паникующих людей.

— Эш! — кричит Натали, когда нас разлучают.

Волна тел проталкивается через расщелину в стене. Когтистые, костлявые ручища Дарклингов хватают её и тащат вглубь на территорию Легиона.

— Натали! — я расчищаю себе путь к стене, устремляясь за ней.

Её окружают Дарклинги, открытые участки их кожи трескаются и шипят в тех местах, где солнце попадает на них, но они не обращают на это внимания. Они все приближаются, с их клыков капает яд.

— Отвалите от неё! — кричу я.

Они поворачиваются в мою сторону на какой-то момент, затем отворачиваются, не заинтересовавшись. Я частично Дарклинг, в конце концов, не еда.

— Натали, не шевелись, — тихо говорю я.

Ближайший к ней Дарклинг высовывает свой змеиный язык, пробуя воздух на вкус. Он наклоняет голову в сторону и другой Дарклинг делает то же самое. Они не шевелятся, просто стоят там, наблюдая за ней.

Я чувствую на себе чей-то взгляд и отворачиваюсь от Дарклингов. Эвангелина стоит в двадцати футах от меня, в тени заброшенных зданий. Её чернильно-черные волосы колышутся на ветру вокруг её лица. Она выходит на солнечный свет, опускает капюшон своей голубой мантии и обнажает клыки на Натали.

— Оставь её, — говорю я Эвангелине.

Она испускает низкий, злобный смех.

- Я так не думаю, Эш. Может ты и простил ей то, что её мать и остальное правительство Стражей сделало с нами, но я — нет.

— Эш, — шепчет Натали.

Как мне защитить Натали? Использовать Взор! Я останавливаюсь и концентрирую свой взгляд на Натали, сфокусировав свой разум на одной только мысли:

МОЯ.

Моё видение приобретает темно-красный оттенок, когда Взор вступает в силу, и воздух вокруг меня наполняется мощным ферромоном, предупреждающим других Дарклингов, чтобы оставили мою жертву в покое. Похоже, это срабатывает, так как Дарклинги крадутся обратно к своим лачугам, но Эвангелина остается на месте.

Эвангелина смеется.

- Ты серьезно снова пытаешься использовать на мне Взор?

Что она подразумевает под словом "снова"?

А потом до меня доходит.

— Ты была тем самым Дарклингом в музее, — говорю я.

Эвангелина злобно смотрит на Натали.

- Тебе понравились мои небольшие подарочки, которые я для тебя оставила?

— Какие подарочки? — не понимает Натали.

— Твои кот и телохранитель? — отвечает Эвангелина.

— Ты убила Малкольма и Трюффелька? Зачем? Что я тебе сделала? — спрашивает Натали.

— Ты украла мое сердце! — выкрикивает Эвангелина.

Мир замер.

У Натали сердце Эвангелины?

— Как такое возможно? — спрашиваю я у Эвангелины.

— Ищейка нашел мою семью во время войны и убил прямо у меня на глазах, — говорит Эвангелина, медленно приближаясь к нам — Он взял меня с собой в лабораторию штаб-квартиры Стражей, где они раздели меня догола, обрили голову и бросили в клетку, как собаку. Они ставили на мне эксперименты. Они делали жуткие вещи, Эш.

— Ты ребенок из моих снов, — вскрикивает Натали.

Я представил себе эту картину. Эвангелина — молодая девушка, напуганная, одинокая, привязанная к каталке, пока над ней проводили эксперименты больные садисты- врачи.