Новая жизнь Милы - Елена Чалова

Игорь Наталью поддержал. Та начинала утро со звонка в агентство недвижимости, которое мечтало положить себе в карман приличную сумму за продажу Людмилиной трешки и обещалось подыскать ей что-то «скромненькое, но миленькое». В агентстве Наталью боялись, поэтому варианты сыпались как из рога изобилия. Она все же нашла приемлемую квартиру в панельном доме на «Речном вокзале».

Позвонила ни свет ни заря и затараторила в трубку:

– Я за тобой заеду, и давай поехали смотреть. Нашла приличный вариант. Там пара каких-то молодых бестолочей, которые решили завести ребенка и поэтому покупают дом за городом. Деньги им нужны быстро. Квартиру отдают недорого. Говорят, что у них там какой-то суперремонт по дизайнерскому проекту… Хотя, как я поняла, они сами и есть те дизайнеры, а потому это вроде как и не считается…

– Наташ, захвати хлеба, – пробормотала Мила, кутаясь в халат и с трудом соображая со сна, о чем речь.

– Хлеба? Ты что, еще спишь? Ну, мать, ты даешь! Давай, чтоб ждала меня одетая на коврике у двери! Я тут после дежурства ношусь с ней, как мать Тереза…

Мила, не сдержавшись, зевнула, и Наталья, издав возмущенный рык, бросила трубку. К моменту пришествия разъяренной подруги Люда уже проснулась и ждала ее в полной боевой готовности. Вместо трубки мира она протянула влетевшей в дверь, словно некая урбанистическая фурия, Наталье чашку крепкого кофе и кусок сыра. Та быстро выпила горячую жидкость, вцепилась зубами в сыр и, отломав горбушку от принесенного батона, тут же в прихожей соорудила бутерброд. Пробормотала с набитым ртом:

– Пошли, на ходу доем. Мне сегодня кошмарика своего еще к стоматологу тащить.

– Зубик разболелся? – сочувственно вопросила Мила.

– Нет. У него пластинки теперь – прикус исправляем… Так его любящая сестрица взяла пассатижи и все проволочки выгнула. Спрашиваю – зачем? Чтобы у него зубки были как у вампира, отвечает. Представь, с какими я сегодня глазами это буду ортодонту объяснять…

Они скоренько добрались до искомой квартиры. Хозяин, молодой парень небольшого роста, но плотного телосложения, распахнул дверь и радостно завопил:

– Суслик, собирайся! Сейчас квартиру продадим и успеем как раз на сеанс!

– И вам здравствуйте, – пробормотала Наталья, ошарашенно оглядываясь.

А Мила с любопытством спросила:

– На сеанс чего?

– Физкультуры. – В прихожей как-то незаметно появилась худенькая девушка, и впрямь похожая на суслика: короткая стрижка, чуть выдающиеся вперед зубы, маленькие, словно детские ручки. – Здравствуйте. – Она улыбнулась топтавшимся на пороге женщинам. – Вы проходите. И не обращайте на него внимания. Он всегда такой шумный. Мы записались на спецкурс йоги для беременных родителей. Здесь совсем недалеко замечательный физкультурный зал… И честно сказать, у нас полно времени.

– Неправда! – встрял муж.

– Замолчи, Хома, – отозвалась супруга и, заметив вытаращенные Натальины глаза, пояснила: – Нас так все зовут – Хома и Суслик. Смотрели мультик? Правда, мы здорово похожи?

– Только я вовсе не такой обжора… – завелся немультяшный Хома (плотненький и щекастый, как и его анимационный прототип).

Пока они препирались, Мила скинула сапоги и прошла вперед. Наталья плелась следом, издавая полузадушенные возгласы.

Жилище трудно было назвать типовым. Первоначально это была самая обыкновенная двушка с небольшой кухней и узкой прихожей. Теперь прихожая отсутствовала как таковая, и от двери посетители попадали сразу в кухню – столовую. От тамбурочка с вешалкой, ковриком и дверью в ванную ее отделял занавес из зеленых бусинок, который гармонировал с необычными обоями: бледно-зеленые стебли бамбука поднимались от пола. Присмотревшись, Мила увидела на одном из листьев кузнечика.

– Какие красивые обои! – протянула она.

– Это не обои, – улыбнулся Хома. – Ну, то есть обои, конечно, только самые обыкновенные, бумажные. А расписывали их мы сами.

Кухня, совсем простая, бежевого пластика, смотрелась на удивление органично. Вместо штор на окне были бамбуковые жалюзи, украшенные нитками тех же бус, что и занавес при входе. Раздвижные двери – седзи – вели в комнату.

Обстановка состояла из матраса на полу, ноутбука, который валялся рядом, и большой керамической вазы, в которой торчал не меньше чем куст багульника, покрытый нежными розовыми цветочками и беззаботно-зелеными листочками.

– Вы ориентируйтесь на то, что мебель мы заберем, – сказал за их спиной Хома. – Останется стенной шкаф – его бессмысленно разбирать. – Он раздвинул седзи в противоположной стене, и там оказался тот самый шкаф. – Светильники тоже – они подбирались под этот интерьер.

Наталья фыркнула. Потом, не сдержавшись, ехидно поинтересовалась:

– Мебель – это матрас и ваза?

Хома растерянно обвел глазами комнату, словно видел ее первый раз, и как-то неуверенно кивнул. Потом торопливо добавил: «И картины, и инсталляции». Наталья опять фыркнула. С ее точки зрения, то, что висело и топорщилось на стенах, надо было вынести на помойку как можно скорее. Например, вот эту металлическую рамочку, внутри которой наличествовал собранный из шурупов, гаечек и пружинок дракон. Его неожиданно подвижное тело частично выступало из рамки и произвело на много повидавшую женщину-врача пугающее впечатление. Людмила с любопытством оглядывалась. Люстры как таковой не было. В одном конце комнаты по потолку вилась тонкая серебристая трубочка, ощетинившаяся несколькими лампочками. В другом конце такая же трубочка начиналась на потолке, а потом плавно перетекала на стену, образуя некую идею то ли бра, то ли торшера.

Мила осматривала комнату со странным чувством успокоения. Три белых стены – на них замечательно будут смотреться несколько ее любимых картин, в частности букет разлапистых и каких-то растрепанных полевых цветов… Третья стена была светло-охристого цвета. Окно, обрамленное светлой рамой, низкий и широкий подоконник…

– На нем можно сидеть? – спросила она.

– Конечно, – отозвался Хома. – Мы на нем вдвоем сидим и на город смотрим… Ну, вы решили?

– А можно посмотреть санузел? – обрела голос Наталья.

– Прошу. – Молодой человек провел их обратно в прихожую и распахнул дверь. Наталья крякнула. Нет, здесь были унитаз, ванна, раковина – все как положено. Под раковиной имелась встроенная стиральная машинка.

– Она почти новая, – меланхолично заметила Суслик, выглядывая из-за плеча мужа, который, сделав страшные глаза, молча тыкал пальцем в часы на запястье. Так вот, стены и пол были отделаны приятной плиткой – бежеватой внизу и почти белой к потолку. Но все стены, раковина, ванная и кое-где пол были покрыты узорами – тут и там прыгали лягушки, парили бабочки, летали эльфы и большеглазые стрекозы.