Дикая орда - Джон Робертс

Наконец Конан подал Мансуру знак. Оба натянули поводья. Норовистые лошади останавливаться не желали. Раздув ноздри, они рвались вперед, на северо-запад.

- Постой-ка, - пробормотал киммериец и потянулся за луком, висевшим у него справа за спиной.

- Что, враги? - встрепенулся Мансур.

- Лучше, - ухмыльнулся Конан. - Обед.

Юноша посмотрел в указанном направлении, но сначала так и не смог ничего разглядеть. Потом ему показалось, что на дальнем холме вроде бы движется какое-то темное пятнышко. Впечатление такое, будто соринка в глаз попала или мелькнула перец взором качаемая ветром ветка дерева.

- Что это? - спросил Мансур. - Неужели животное? - Рот юноши непроизвольно наполнился слюной.

- Что-то вроде антилопы, - ответствовал Конан. - Наверное, целая семья отправилась на водопой. Потому-то наши лошади и не хотели останавливаться. Они чуяли воду. Я сам ощущал ее близость последнюю пару лиг. - Киммериец выбрал стрелу с широким оголовком - охотничью. - Жди здесь, - приказал он юноше.

И резко пустил лошадь быстрым галопом. Животное, почти обезумевшее от запаха воды, охотно повиновалось. Ближе к протоке трава стала гуще, и конские копыта ступали по ней почти бесшумно.

Выехав на пригорок. Конан увидел у ручья небольшое стадо низкорослых антилоп с ветвистыми рогами. Антилопы несколько мгновений стояли абсолютно неподвижно, словно охваченные столбняком, а потом припустили врассыпную.

Антилопы делали огромные прыжки, и уследить за ними было трудно. Но киммериец успел выбрать мишень в первое мгновение, когда животные еще стояли в замешательстве. Это был маленький жирный самец. Конан натянул лук в то мгновение, когда животное резко метнулось вправо. Когда варвар спустил тетиву, антилопа делала пятый по счету прыжок. Стрела точно угодила в цель, и раненое животное кувыркнулось на землю.

Подстреленный самец пару раз сильно дернулся и наконец затих. Конан опустил оружие и погладил меж ушей своего коня.

- Непростая была задачка, приятель, - с улыбкой проговорил киммериец, точно лошадь была внимательным слушателем. - Гаюк мог бы мной гордиться.

Когда несколько минут спустя появился Мансур, Конан уже свежевал антилопу.

- Здесь у воды кусты растут погуще, - бросил киммериец юноше. - Иди-ка наломай сухих веток для костра.

Час спустя они уже сидели у весело потрескивающего огня. Желудок Мансура громко урчал, когда ноздрей касался аромат готовящейся трапезы. Но в то же время юного поэта терзали угрызения совести.

- Не вижу в наших делах особого героизма, - бормотал Мансур. Прохлаждаемся, вместо того чтобы искать следы Красных Орлов...

- Брось ворчать, парень! - спокойно заметил Конан. - Мы заморили бы коней, да и сами бы загнулись от голода. А здесь вдоволь травы и воды для лошадей. И нам нашлось чем закусить. Теперь-то мы легко отыщем отряд. Они были здесь несколько дней назад. Примет предостаточно. Они, должно быть, шли вдоль этого ручья.

Мансур огляделся. Он-то никаких примет не видел...

- Правда?

Юноша заметно приободрился.

- Скоро все наши мечты сбудутся!

- Не радуйся раньше времени, - одернул Мансура киммериец Конан. Вызволить твою даму сердца, если она окружена тысячью вооруженных людей, нелегкая задача. Не говоря уже о чародее, у которого на девчонку совсем другие виды.

- Все равно, - не унывал Мансур, - ведь мы с тобою герои, разве найдется дело, что нам не по силам?

Конан пожал плечами и принялся снимать с деревянных шампуров готовые куски мяса.

- Не могу пока что разделить твое бодрое настроение, но, может быть, когда наемся...

Мансур засунул руку под одежду и достал свиток пергамента.

- Тебя надо подбодрить, Конан. Можно, я почитаю тебе героические стихи?

- Стихи? - Конан от неожиданности повторил последнее слово. Суровые песни своего племени киммериец впитал с молоком матери, но поэзия цивилизованных народов редко приходилась варвару по вкусу.

Мансур начал:

Тому, кто искусно владеет мечом,

Кому в этой жизни отрада

Сражаться с жестоким врагом-палачом

Во славу родимого града,

Любые невзгоды ему нипочем

И ласки красавиц - награда.

На поясе меч, и колчан за плечом

О будущем думать не надо...

На следующее утро они двинулись по следам Красных Орлов. Когда солнце уже стояло в зените, Конан спешился и, склонившись, стал пристально разглядывать ему одному понятные приметы. На лице киммерийца появилось выражение полнейшего замешательства.

- Что-нибудь случилось? - забеспокоился Мансур.

- Здесь они соединились с другим отрядом, примерно таким же по численности.

- Еще согарийцы? - спросил Мансур. - Или ты думаешь, что на них напали кочевники?

- Ни то ни другое. - Конан нахмурился. - Кони подкованы на туранский манер. У некоторых на поводьях пряжки, как у туранских наездников. И стычки никакой не было. Мирно соединились два отряда.

Он вновь вскочил в седло, и оба всадника проехали еще немного вперед. Потом киммериец опять попридержал коня и что-то тихо зашептал. Внимательный взгляд варвара отыскивал на земле какие-то особые знаки.

Юный же согариец мог различить лишь бессмысленное скопление еле заметных конских следов.

- Смотри-ка, - проговорил громко Конан. - Они не совсем соединились, две колонны продолжают ехать на расстоянии десяти шагов друг от друга. Это может означать, что у них хорошая дисциплина. А может - что они не совсем доверяют друг другу.

- Не понимаю, зачем согарийской кавалерии встречаться в таких диких местах с туранцами, - покачал головой Мансур.

- Здесь много непонятного, - ответил Конан. - Значит, надо действовать осторожно. Это не кавалерия Ездигерда, хотя некоторые лошади подкованы как в регулярных кавалерийских частях. Туранская кавалерия идет двумя колоннами, и высылают вперед по движению и на фланги охрану. А эти шли врассыпную, как придется. Среди них есть кавалеристы, но это, должно быть, дезертиры.

Два всадника продвигались по степи, естественно, быстрее, чем отряд тяжеловооруженных солдат, и вскоре зоркий киммериец наткнулся на свежий след. Дорога пошла понемногу вверх, И путешественники вскоре оказались среди невысоких холмов.

- Не нравится мне здесь что-то, - буркнул Конан.

Мансур огляделся. Все было как прежде, разве что дорога шла то на подъем, то вновь под уклон...

- Почему?

- Трава слишком жухлая... Кусты какие-то уродливые... - ответил киммериец. - И небо вроде бы не того цвета. Колдовством тут попахивает, вот что.

- Тогда у тебя нюх почувствительнее моего, - сказал Мансур. - Может, ваша первобытная впечатлительность способствует этому. И потом, вам чаще приходится воевать со всякими сверхъестественными противниками. И что ты думаешь - здесь впрямь стоящее колдовство?