История барсучихи - Паулина Киднер

Мерфи был одним из тех наших питомцев, кому не могла быть дарована свобода — он был слишком уж ручным. Мы соорудили для него персональный загон с плавательным бассейном, а Даг не раз одалживал его для демонстраций на лекциях. Но какое-то время его долго никуда не брали, а потом мы заметили, что он теперь не очень охотно дается в руки, хотя остался по-прежнему дружелюбным. Даг спросил, может ли он в очередной раз взять его для лекции в школе.

«Конечно, — сказала я, — но не ручаюсь, что с ним будет легко». — «Да что вы, он будет, как всегда, лапочкой, — сказал Даг. — Я заеду за ним по дороге на лекцию».

По не вполне зависевшим от Дага обстоятельствам лекция приобрела узкоспециализированный характер: ребята получили представление не столько о норке в целом, сколько о ее искусстве кусачести. Из школы Даг возвратился весь облепленный пластырем. На этом ученая карьера Мерфи закончилась, но и впоследствии он подбегал к стеклу своей клетки, когда посетители подзывали его. Было особенно забавно смотреть, как он катается клубком и ныряет в воду. В один печальный день 1992 года он заснул и не проснулся, и мы горько сожалели о нем.

Когда ферма бывает открыта для посетителей, к нам часто заглядывает моя подруга Шина. И всякий раз случается что-нибудь такое, что ломает наши планы. Однажды она собралась к нам с подругой, с которой вместе работала в гостинице. Мы намеревались пообедать вместе и блаженно провести денек без забот, без хлопот. Гостьи ехали из Оксфорда и обещались быть к одиннадцати утра. «Вот и прекрасно, — думала я, — как раз успею все убрать». Но только включила пылесос — звонок: некая престарелая леди нашла у себя в саду увечного ежа, могу ли я его забрать? Взглянув на часы, я ответила: конечно, сделала мгновенный подсчет в уме. Полчаса туда, полчаса назад, успею прибраться до приезда гостей.

Хватаю ключи от машины, коробку для перевозки ежа, перчатки и сталкиваюсь во дворе с Дереком, который только что закончил убирать свинарник.

— Ты куда? — спросил он.

— Дела.

— А как же гости? Надо же нее прибрать, — сказал он. Я ответила, что все успею, и выбежала вон.

Почтенная леди доходчиво объяснила мне, как проехать, так что я без труда нашла ее чистенький, миленький домик. «Заберу животное — и тут же назад», — думала я, но все вышло по-иному. Я имела неосторожность похвалить ее ухоженный, садик, и в ответ она разразилась пространной речью, как лелеял этот садик и гордился им ее недавно скончавшийся супруг. Теперь к ней редко кто заходит, а так приятно поговорить с человеком, понимающим толк в садоводстве! Взяв меня за руку, она повела меня по всем дорожкам, останавливаясь у каждого куста и делясь воспоминаниями, с ним связанными, — с каким, мол, усердием отыскивался редкий черенок, а теперь вырос шикарный цветущий куст! Что и говорить, садик был раем для бабочек, насекомых и птиц, и я мимоходом подумала, не завести ли и мне такой же; но, глянув на часы, поняла, сколько времени упущено, и деликатно перевела разговор на ежа.

— Так пойдемте взглянем на него. Вы посадили его в коробку?

— Нет, — ответила леди. — Боюсь уколоться, да к тому же от него так пахнет! Сейчас найдем, он позади домика у ограды.

Стоило ли удивляться, что в означенном месте ежа не оказалось, а между тем чем больше пожилая леди рассказывала мне о его состоянии, тем больше я сознавала, что он нуждается а в экстренной помощи. Шина переживет, если я немного опоздаю, подумала я, ползя вдоль живой изгороди в поисках исчезнувшего пациента. Наконец тяжелый запах навел меня на след, а копошащиеся личинки точно указали место, где залегло бедное животное. Быстренько подхватив его и впихнув в коробку, я извинилась перед хозяйкой за то, что дольше не могу задерживаться, и поспешила отъехать, пообещав миссис Хайден позвонить и сообщить, как пойдут дела у ежа.

Когда я вкатила во двор, как раз било одиннадцать, и, к своему облегчению, я узнала, что Шина еще не приехала. Я позвала Мэнди, а сама поднялась наверх, чтобы заняться ежом. Споткнувшись о пылесос (который так и простоял на месте все то время, пока я была в отъезде), я все-таки вытерла стол в кухне; тут же подскочила Мэнди, вооруженная пинцетом, порошком от мух и прочими причиндалами. Я аккуратно положила ежиху на старое полотенце; она была в таком тяжелом состоянии, что не могла свернуться в клубок. Мухи засидели ей глаза и уши, а в ране возле задних ног копошились личинки. Надо же было случиться, что в эту минуту вошли Шина с другой (вполне естественно, стукнувшись о пылесос). Представьте, что они подумали, увидев такую картину: мы в четыре руки вынимаем у ежихи личинок и складываем их на блюдце, на полотенцу, на котором мы разложили нашу пациентку, прыгают блохи! Не говоря уже об удушливом запахе… Я, разумеется, рассыпалась в извинениях и предложила: может, пока выпьете чашечку кофе внизу, а я, как только освобожусь, сейчас же спущусь. К счастью, у Шины неплохое чувство юмора (но отнюдь не луженый желудок), так что она, сказав только «нет проблем», поспешила убраться.

Пока мы вычистили ежихе рану, посыпали лекарством и поместили в теплое местечко, прошло немало времени. Шина и Сью допили кофе и отправились бродить по ферме и смотреть зверей. Спустившись к ним, я рассказала, что стряслось с ежихой, и мы обсудили планы насчет обеда. Я предложила съездить в какой-нибудь ресторанчик — просто чтобы ненадолго вырваться с фермы. Сейчас схожу переоденусь, и поедем. Но не успела я дойти до дома, как кто-то пересек мне путь — естественно, с картонной коробкой в руках. Это оказалось гнездо со скворцами. Кровельщики (которые прежде уже приносили нам птенцов), меняя черепицу, наткнулись на гнездо. Мамаша теперь не вернется — привычное пространство нарушено, — и они принесли птенцов нам. Краешком глаза я видела, что Шина и Сью вернулись во двор и ждали, когда я наконец повезу их в ресторанчик.

«Ничего страшного», — снова сказала я себе и отнесла птенцов в сыроварню, где потеплей.

— Я ненадолго задержусь, — сообщила Шине, — только приготовлю им поесть.

Я еще раз посмотрела ежиху, которая теперь выглядела чуть лучше, — она даже выпила немного молочной смеси. Наскоро приняв душ, я кинулась в спальню (по дороге опять споткнувшись о злосчастный пылесос, убрать который с дороги было некому) переодеться. Часы показывали уже четверть порога — еще немного, и мы нигде ничего не сможем заказать. И тут снова телефонный звонок. «Ничего, — решила я, — кто-нибудь другой пусть подходит». Но только я успела сунуть ногу в штанину, как телефон зазвонил снова. На сей раз был утренний звонок, и я поняла, что это меня. «Черт побери!» — подумала я и кинулась в кухню, на ходу натягивая брюки.