Коллекционер душ. Книга 3 - Михаил Липарк

Вспомнив про Диму Выхухлева, я сделал еще одно важное дело. Заехал к Серому и рассказал, что нашел кольцо Глобуса на той стороне. Вместе с другими вещами его брата. Я не стал утверждать, что это был он. Да и понимал, что поверить десятилетнему парню будет непросто. Поэтому просто привел все доводы, которые должны были помочь его семье принять эту потерю. А затем ушел. Не дождавшись, пока все члены его семьи пройдут через все стадии принятия неизбежного.

Я шел домой по своему двору и раздумывал о том, правильно ли поступил. Поставил себя на место Серого и решил, что никогда бы не простил другу, если бы он узнал о судьбе моих близких и не сообщил мне об этом. Поняв, что рано или поздно они скажут мне спасибо, я, в очередной раз за день, вздохнул с легкостью.

— Антропов? — я не смог сдержать удивления, увидев иллюзиониста, сидящего на лестнице, ведущей к моему подъезду.

На аристократе лица не было. Не только лица, но и живого места. Глаз заплыл. Струйка засохшей крови тянулась от брови по щеке и терялась под белоснежным воротником рубашки. Пуховик порван в нескольких местах. А непрекращающиеся шмыганья говорили о том, что парень либо сильно замерз, либо ему хорошенько перебили нос.

— Привет! — одаренный поднялся на ноги и протянул мне руку.

Припоминая все, что они учудили с Кипятком, я не протянул свою в ответ. Каким бы жалким он сейчас не выглядел.

— Тебе чего?

Иллюзионист спрятал руку в карман.

— Я хочу предложить сделку, — сказал он.

Сделок с такими как он, я, как правило, не заключаю. Но выслушать предложение — всегда «за». Глупо отказываться от того, о чем не имеешь представления.

— О какой сделке идет речь? Сейчас, вроде как, я нужен тебе больше, чем ты мне.

— Защити меня.

— Защитить тебя? — я осмотрел одноклассника с головы до ног. — Это Яблоньский сделал?

— Да, — ответил аристократ.

Что ж. Второго Кипятка в классе я, итак, терпеть не собираюсь. Посмотрим, что он сможет предложить.

— Ты говорил о сделке. Обычно это взаимовыгодное предложение для обеих сторон.

— Так и есть.

— Так что ты можешь мне предложить?

— Это касается Егора…

Глава 19

Планы на клан

Сосед со второго этажа прервал наш с Антроповым разговор. Сперва он включил лампочку у подъезда, затем вышел из него и поздоровавшись со мной, направился в ближайший магазин, размахивая пустым черно-белым полиэтиленовым пакетом «Marianna».

— Ты говоришь о Парфенове? — нахмурился я, продолжив беседу.

— Да, — кивнул аристократ и вытер рукавом нос. Мокрая линия тут же замерзла на пуховике.

— Так в чем предложение? Насколько я знаю, Кипяток уже отчалил в Санкт-Петербург.

— Еще нет, — отрицал иллюзионист. — Поезд завтра утром. Сегодня они весь день собирают вещи.

Бывший лучший друг моего врага открыл рюкзак и достал оттуда видеокассету.

— Что на ней?

— Доказательство. Что Егор использовал магию крови.

Я схватил улику. Жадно. Словно пленка была куском мяса, а я хищным зверем.

Уже хотел побежать в свою квартиру и посмотреть, что на ней, но притормозил.

— Стоп, — я нерешительно потряс видеокассетой в воздухе. — Ты же понимаешь, что тоже попадешь под каток?

— Нет, — уверенно ответил Антропов. — Даже на этой кассете есть момент, как он принуждает меня заниматься магией крови. Если хочешь, я могу еще сказать, где в последнее время мы все это проворачивали.

— Раз ты настаиваешь…

Я смотрел на наивного аристократа и мне очень хотелось посоветовать ему замолчать. Но, вспомнив тот день, когда они с Кипятком махали перед моим носом пакетом с Машкины волосами, у меня тут же пропало желание. Ведь это они, вдвоем, виноваты в том, что ей пришлось пройти через все это.

Антропов выложил мне все. Где они практиковали магию крови, в какие дни, чего именно хотели добиться. Этой информации было не то, что достаточно. С такими доказательствами я мог сразу отправляться в организацию по контролю магических сил, минуя все инстанции типа директора школы и завуча.

Выслушав иллюзиониста, я пообещал ему позаботиться о том, чтобы он не стал изгоем в нашем классе, а затем поспешил домой. Безумно хотелось посмотреть, что на пленке.

Я вставляю видеокассету в свой новый видик. Нажимаю на «PLAY». Картинка появляется сразу.

Парфенов идет по подвалу какого-то дома и завет за собой своего друга, который и держит камеру.

— Да иди ты, псина тупая! — ворчит Кипяток.

Камера опускается. Аристократ тащит Бобика. Того самого пса из нашей школы, в которого я вселился впервые по своей воле в этом мире. Как только узнал, что у меня есть такая способность.

Я тут же попытался припомнить, когда в последний раз видел песика. Ведь действительно. В последние дни он не приходил к школе. Даже тетя Люда из столовой как-то спрашивала не знает ли кто-нибудь куда пропала собака.

Бобик скулит. Упирается. Но под давлением веревки, обвитой вокруг его шеи, продолжает следовать за своим будущим убийцей.

Я перематываю вперед. Не могу на это смотреть. С каждой секундой в венах закипает кровь. Мне больше не хочется отправить Парфенова младшего на Казачью заставу. Мне хочется придушить его собственными руками.

Запись кончается, когда Бобик скулит. В последний раз. А Кипяток обмакивает в его крови пальцы и начинает что-то произносить на латыни, одновременно нанося на стену запрещенный знак. После короткой магической вспышки, он смотрит в камеру своими глазами, внутри которых пляшут языки пламени. Антропов хныкает. Ему тоже жалко пса. На этом запись обрывается.

Несколько дней назад я уже смирился с тем, что должен отпустить ублюдка. Чтобы он уехал в Питер и больше никогда не мешался под ногами. Я подумал, что не вправе решать его судьбу. А тем более отправлять на Казачью заставу, где любой одаренный лишается всяких шансов на нормальную жизнь. Тогда я считал, что не должен принимать таких судьбоносных решений. Но сейчас, когда посмотрел пленку, я не мог закрыть на глаза на все зверства, учиненные Кипятком.

Сколько раз в будущем я читал новости о том, как люди находили замученных животных? Как я вскипал, глядя на фотографии безжалостных расправ и не мог ничего поделать. Однако сейчас я прекрасно знал, кто за этим стоит. И понимал, что даже уехав в Петербург такой человек, как Парфенов не изменится. От его рук пострадает еще много людей и животных, которые перейдут ему дорогу. И даже, если в итоге я огребу проблем с главой рода электроников — мой долг