Маневры неудачников - Роман Злотников

Тем временем на нас надвигался вражеский круизер. Видимо, они тоже шли на пределе своих возможностей.

— Еще две торпеды, — сообщил я. — Нет, три.

— Работай.

— Работаю.

— И по возможности экономь выстрелы, — сказал Азим. — Мне нужен максимум энергии на двигатели.

— Ага, — согласился я, выпуская очередь импульсов и сбивая первую из трех торпед.

— Вижу, ты никак не хочешь облегчить мне жизнь.

— Дело не в том, что я не хочу… — Следующая очередь прошла мимо цели, разминувшись с ней на считаные метры. — Дело в том, что я не могу. Зато я могу облегчить тебе смерть. Если промахнусь.

— Минута сорок секунд, — сказал Азим. — Кстати, как твое шестое чувство?

— Молчит, — сказал я.

Азим многозначительно кашлянул.

— Если я правильно понимаю, как это работает, — сказал я, — то мое шестое чувство предупреждает меня об опасности, о которой мне ничего не известно. Дает мне понять, с какой стороны придет смерть. В данном случае я и так это знаю.

— Или оно просто перестало работать, — сказал Азим.

— Все может быть. — Очередная попытка была успешной, и третья торпеда осталась в гордом одиночестве. Вражеский круизер немного подотстал. — Но я почему-то так не думаю.

— Минута тридцать, — сказал Азим. — Ты в курсе, что твои промахи затягивают время?

— Да, но торпеда нас догоняет, — сказал я.

— В этом смысл торпед, — объяснил Азим. — Они летают быстрее, чем корабли. Если бы они летали медленнее, их называли бы космическими минами, и подрывались бы на них только безрукие идиоты, летающие примерно так же, как ты стреляешь.

— Я хорошо стреляю, — сказал я, обнаружив, что три импульса опять прошли мимо цели. — Но твое внезапно прорезавшееся чувство юмора мешает мне сосредоточиться.

Я пошевелил джойстиком, чуть сдвинул курсор и нажал на спуск, пребывая в полной уверенности, что на этот раз уже не промахнусь. В этот момент торпеда чуть вильнула, и выстрел прошел мимо.

— Плохая новость, — сказал я. — Это интеллектуальная торпеда, и она маневрирует. Не уверен, что ее можно зашибить из тех пушек, что у нас есть.

Впрочем, если бы я работал главным калибром, то наверняка бы не промахнулся. Основная сложность в том, что главный калибр стоит на носу корабля и предназначен для обстрела переднего сектора, а торпеда нагоняла нас сзади.

— Тебе не стыдно проигрывать торпеде в битве интеллектов? — поинтересовался Азим.

— Хорошая новость в том, что, когда она маневрирует, она теряет скорость, — сказал я. — Так что, периодически постреливая в ее сторону, я могу держать ее на расстоянии, пока мы не войдем в гипер. Сколько там осталось?

— Сорок шесть секунд. Но я бы предпочел, чтобы ты ее сбил.

— Я понимаю.

— Пока ты работаешь, я сообщу тебе другую плохую новость, — сказал Азим. — Хотя нет, это может подождать.

— Что там еще?

— Если ты проиграешь торпеде в соревновании разумов, это будет неважно, — сказал Азим. — Сосредоточься на текущей задаче.

Я сосредоточился и дал залп с таким расчетом, чтобы накрыть торпеду после изменения курса. Не сработало, зато ей пришлось выполнить более сложный маневр уклонения, и она еще потеряла в скорости. Круизер совсем выпал из поля зрения кормовой батареи, и мне пришлось переключаться в тактический режим, чтобы найти его местоположение. Он сбрасывал скорость, и было непохоже, что он собирается продолжить преследование.

Видимо, наши противники возлагали на умную торпеду большие надежды. Странно, ведь мы уйдем в гипер меньше чем через полминуты…

— Если ничего не предпринимать, она догонит нас примерно через сорок секунд, — сказал Азим. — Так что можешь забыть о торпеде, потому что через сорок секунд нас тут уже не будет. Двадцать две до гипердрайва.

Я снял шлем и посмотрел на тактический дисплей. Торпеда приближалась к нам, но недостаточно быстро. Через двадцать секунд мы уйдем из локального пространства Пекла, и торпеда улетит в пустоту. И будет лететь, пока не кончится запас топлива или пока круизер не отдаст ей приказ на самоуничтожение.

В любом случае это уже не наши проблемы.

— Гипер, — объявил Азим.

Звезды в последний раз сверкнули и погасли. «Ястреб» мчался сквозь тьму в полном одиночестве и… Черта с два, не в полном.

На тактическом дисплее продолжал гореть символ, обозначающий преследующую корабль торпеду. Я протер глаза и легонько стукнул по дисплею, как будто это могло что-то изменить.

Ничего не изменилось.

— Ты будешь смеяться, но эта штука все еще у нас на хвосте.

— Вижу, — сказал Азим. — Не просто интеллектуальная торпеда, а интеллектуальная торпеда с собственным гипердрайвом. Кто-то выпалил по нам целым состоянием.

— Если о человеке судят по калибру его врагов, то мы с тобой просто великие люди, — сказал я.

— Здесь она нас не догонит, — сказал Азим. Скорость прохождения гиперпространства является константой, и тут ничего не зависит ни от размера, ни от массы корабля. И торпеда, и наш кораблик, и огромный линкор Альянса будут идти тут с одинаковой скоростью, так что мы получили несколько часов передышки. Правда, потом нам придется покинуть гипер, чтобы корабль не развалился по швам, и было бы неплохо, чтобы к тому времени мы обзавелись конкретным планом действий.

Оставалась еще слабая надежда, что торпеда не сможет продержаться в гипере столько же времени, сколько и «Ястреб», и распадется на частицы раньше, чем нам надо будет выходить, но… С нашим везением я бы на такое не полагался.

— Сколько у нас времени до выхода?

— Чуть больше трех часов.

Ого, «Ястреб» оказался еще лучше, чем я думал. Рухлядь класса люкс не могла продержаться в гипере и сорока минут, поэтому по пути к Пеклу нам пришлось совершить очень много прыжков. Насколько я знал, рекордом по максимальному пребыванию в гипере обладали корабли скаари. Лучший из них мог не выходить в обычное пространство на протяжении девяти часов подряд.

Азим считывал данные с дисплея.

— «Барракуда», — сказал он. — Скорее всего, это «барракуда».

Торпеда Альянса, разработанная для поражения среднетоннажных кленнонских судов. Их время пребывания в гипере около двух с половиной часов, у торпеды должен быть запас прочности, так что наши три часа не дают нам никаких гарантий.

Прелестно.

Когда мы выйдем из гипера, у нас будет всего пятнадцать секунд в запасе. Какой маневр можно предпринять за пятнадцать секунд? Как бы там ни было, это должен быть чертовски быстрый и чертовски верный маневр. Взрыв такой штуковины в опасной близости от корабля крайне пагубно сказывается на общем здоровье экипажа.

Самое время вспомнить о другой плохой новости, о которой говорил Азим. Прежде чем задать вопрос, я прикинул, что это может быть за новость, и…

— А куда, собственно говоря, мы летим?

— Не в сторону Новой Колумбии, — сказал Азим. — При выборе курса я руководствовался несколько отличными от первоначального плана критериями, и…

— А если более конкретно?

Понятно, что сначала мы удирали от круизера, и курс был проложен так, чтобы оторваться от него на максимальное расстояние за минимальное время, а потом случилась торпедная атака, и коррекция курса вполне могла бы стоить нам жизни.

Похоже, что мы вошли в гипер практически наугад. Остается только надеяться, что мы не должны вывалиться из него в центре какой-нибудь планеты или звезды.

Хотя тут статистика работает за нас. Космос огромен и пустынен, шансы налететь на материальный объект не превышают сотой доли процента.

— Сюда. — Азим ткнул в область на карте.

— Замечательно, — сказал я. — По последним данным, как раз в том районе идут военные действия между Вторым кленнонским флотом и Двенадцатым соединением ВКС Альянса.

— Они пока все еще маневрируют.

— Это несущественно, — сказал я. — Просчитать наш курс — дело нескольких секунд для бортового компьютера, так что они очень быстро поймут, откуда мы прилетели. А учитывая, какой подарочек мы тащим на хвосте… Лично я бы на их месте просто расстрелял нас, даже не дав приблизиться и не вступая в переговоры. Чисто для профилактики.

— Там, где мы выйдем в обычное пространство, кораблей может и не быть.

— В любом случае нам не стоит там задерживаться, — сказал я.

Пауза между прыжками занимает от пятнадцати минут до нескольких часов. Учитывая, что нам придется сначала избавляться от торпеды, а потом корректировать курс, мы застрянем в точке выхода на эти самые несколько часов. И если поблизости окажется боевой корабль любой из сторон… Контрабандистам нечего делать в районе боевых действий. Скорее всего, нас примут за диверсантов и уничтожат для большего спокойствия.

Это, конечно, при том условии, что мы сумеем увернуться от торпеды.