Последняя из Лунных Дев - Барбара Дэвис

тему. Раньше мы обычно после школы собирались у нее дома – потому что ее мама пекла просто обалденные булочки и печенье. И вдруг, ни с того ни с сего, она стала настаивать, чтобы мы отправлялись не к ней, а ко мне домой или к Синтии. Как будто ей ужасно не хотелось идти домой. Может, это из-за того, что у нее испортились отношения с матерью? Хизер прозвала ее Миссис Длинный Нос, потому что та вечно ей устраивала целые допросы.

– А мистер Гилмэн? С ним она нормально ладила?

– Вроде да. Когда мы к ней закатывались, он обычно бывал на работе. Я только знаю, что он ее сильно баловал. Как-то раз Хизер страшно захотелось одну прелестную юбочку из интернет-магазина, но ее мама сказала, что эта юбка чересчур коротка. А потом я вдруг вижу – она в ней ходит. Когда я спросила, как ей удалось переубедить маму, Хизер сказала, что ей это и не понадобилось. Купить ей юбочку она уговорила отца. Мол, она его обкрутила.

– Что значит – обкрутила?

– Ну, знаете, как говорят… вокруг пальца. Она хвасталась, будто может заставить его сделать все, что ей захочется.

«Например, купить презервативы», – мелькнуло в голове у Лиззи.

В ней поднялась волна отвращения. Сьюзен рассказала ей примерно то же самое.

– А она не поделилась, каким образом?

– Нет. Я спросила, но она сразу замяла тему. И вообще как-то ушла в себя. Как я уже сказала, она стала очень странно себя вести.

– А вы когда-нибудь видели у нее синяки или раны?

– В смысле, не били ли ее родители?

– Ну, всякое бывает.

– Нет. Никогда не видела у нее ничего подобного.

– А парень у нее был?

– Нет. Тогда не было. У них с Брайаном Смитом был роман – еще со средних классов, – но к тому времени, как она от нас откололась, они уже расстались. И после этого, насколько мне известно, у нее никого не было. А потом…

«Вот именно. А потом?» – подумала Лиззи. Вслух же она спросила:

– А полицейские с вами разговаривали? В смысле после того, как все случилось?

– Ну да. К нам приехали двое, задали мне несколько вопросов.

– А вы им сообщили то, что сейчас рассказали мне? Ну, что Хизер не хотела идти домой?

– Нет. Наверное, надо было сказать. Но тогда мне казалось, что это совершенно несущественно. Да и, наверное, я еще немного злилась на нее тогда. Но когда становишься старше – особенно когда у тебя уже есть собственные дети, – и порой вспоминаешь это, то невольно задумываешься: а вдруг ты что-то должен был тогда заметить, вдруг ты мог это как-то предотвратить? Я не знаю, что произошло с Хизер или с Дарси, но я не могу не думать, что то, как она вдруг изменилась, на самом деле было лишь началом чего-то ужасного… – Внезапно голос ее стал очень усталым и печальным. – Знаете, мне пора заканчивать разговор. Мне сегодня в ночную смену, и надо перед этим поспать.

– Да, конечно же. И спасибо вам большое. Вы мне очень помогли. Надеюсь, с Синтией Дрэпер мне тоже удастся поговорить. Вы случайно не знаете, как бы мне с ней связаться?

– Синтия умерла два года назад. От лейкемии.

У Лиззи словно упало сердце.

– Ой, как жаль…

На мгновение воцарилось молчание, потом Дженни произнесла:

– Наверное, мне следовало тогда что-то рассказать, но меня все это совершенно выбило из колеи. Да и до сих пор ума не приложу, как такое случилось. Мой отец работает вместе с Фредом Гилмэном в «Mason Electric», и он дико разозлится, если узнает, что я с вами общалась. Но, как бы то ни было, я соболезную вам по поводу вашей бабушки. Я помню, она была очень милым человеком.

Лиззи трудно было сказать, какие чувства она испытала, когда закончился их разговор. В душе у нее словно боролись за место печаль, гнев и отвращение. Дженни с пугающей ясностью подтвердила предположение Сьюзен, нарисовав такой образ Хизер Гилмэн, который вызывал больше вопросов, нежели ответов. Почему Хизер так категорично рассталась с подругами и порвала со своим давним возлюбленным? И почему у нее вдруг стало пропадать желание идти домой? Была ли это просто возрастная подростковая тревожность – или нечто более скверное?

Она нашла в телефоне номер Коулмэна и нажала на «вызов». После четырех гудков включилась голосовая почта. Для пенсионера он определенно был очень востребован. Лиззи оставила Роджеру сообщение о том, что у нее был разговор со Сьюзен Гилмэн и что ей хотелось бы кое-что ему рассказать.

Едва Лиззи повесила трубку, как раздался стук в дверь. Она ожидала увидеть Эвви с полными руками посылок, за которыми та отправилась на почту. Но вместо этого, потянув на себя дверь, обнаружила пухленькую женщину в солнцезащитных очках и широкополой соломенной шляпе.

Женщина улыбнулась, причем явно взволнованно. От нее исходил запах хлебного теста – теплого и дрожжевого. Приятный запах. Запах безопасности.

– Вы меня вряд ли помните, – заговорила она с ходу. – Я Пенни Касл. Я работаю в аптеке Уилсона, в местном буфете[14].

Лиззи ее, конечно же, не помнила, но все равно приветливо улыбнулась в ответ:

– Чем могу быть вам полезна, мисс Касл?

– Наверное, ничем. Но я все же решила попытаться. Ваша бабушка всегда составляла мне какой-то особый чай от мигрени. Это единственное, что мне давало какое-то облегчение. Когда я услышала, что вы вернулись, я прямо всей душой понадеялась – даже, можно сказать, стала молиться, – что вы снова откроете свой магазин.

– Мне очень жаль, но нет. Я вернулась лишь для того, чтобы выставить ферму на продажу.

Лицо у мисс Касл сокрушенно сникло, но она все же понимающе кивнула:

– Не могу сказать, чтобы я вас винила. Но мне ужасно жаль. Это, прямо скажем, просто конец эпохи. Ваша бабушка была таким сердечным и великодушным человеком! Никогда никому не отказывала. Даже тем, кто не мог ей заплатить. Это было так несправедливо, что люди… – Она замолчала, прижав пальцы ко рту. – Простите, что я затронула эту тему. Просто она была такой замечательной женщиной. И вы, знаете ли, на нее очень похожи. Не просто внешне – а в вас тоже есть добрый свет. Как у Альтеи. В общем, спасибо, что уделили мне время. И простите, что вас побеспокоила.

Глядя вслед удаляющейся по дорожке Пенни Касл, Лиззи вдруг испытала сострадание к этой женщине. А сколько еще людей мучаются из-за отсутствия снадобий Альтеи? И как они теперь