Не грози Дубровскому! Том III - Антон Панарин

лежал медведь с перебитым позвоночником. Ранее я создал сорокаметровый корень, конец которого обвязал валун и использовал его как ударный инструмент. Инерция удара была такой, что медведю раздробило всю нижнюю часть тела, впечатав его в скалу на добрых полтора метра.

Из ран текла синеватая кровь, шкуру пробили белёсые обломки рёбер, а морда до сих пор не потеряла своего достоинства и смотрелась величественно. Косолапый, даже умирая всем своим видом говорил: «Забери жизнь, но честь останется со мной.». Гордый зверь.

Он пытался выбраться из-под валуна, перебившего позвоночник, но силы покидали его вместе с жизнью. Я подошел ближе и сел на корточки, напротив его морды. Заглянув в глаза, я потянулся к его душе. Непокорный зверь сопротивлялся, но в итоге признал мою силу и уступил.

В душе косолапого была радость. Вот же странная тварь. Умирает, а при этом счастлив тому, что напоследок встретил достойного соперника. Настоящий воин. Но как говорил учитель «Между жизнью и смертью, всегда выбирай жизнь.». Я порезал ладонь и протянул окровавленную руку медведю.

— Служи мне и будешь жить. — Косолапый лишь недовольно фыркнул и отвернул морду, хотя мог напоследок откусить мне руку по локоть. — Да что за упрямая тварь! — Возмутился я, и подойдя ближе схватил его за ухо и впечатал окровавленную руку в рану на боку зверя. — Смотри мне в глаза. Теперь ты часть меня и будешь жить, пока я живу.

Взгляд медведя дрогнул, а через мгновение он исчез во вспышке света. Пакт забрал у меня последние силы и я, задыхаясь, рухнул на камень. У друидов есть запрет на подчинение зверей, не желающих союза. Но к чёрту эти запреты! Я нарушил самый страшный запрет и уничтожил Руиндар с помощью мирового древа. А спасение медведя против его воли, для меня и вовсе ничего не значит.

Как только медведь исчез, снизу послышался топот. Тимур нёсся ко мне боясь, что вместе с моей смертью, и он умрёт. Я ведь не объяснил, как действует заклинание сдавившее его сердце, а он успел сам надумать лишнего.

— Дядь! Т-т-т-ты как⁈ Э-э-это было просто. Просто. Охренеть как сильно! — Заикаясь и задыхаясь от восторга выпалил Тимур.

— Да, да. Я шикарен. На этом можно закончить похвалу. Лучше найди место для ночлега. Я сейчас не в состоянии куда-то идти. — Усмехнулся я.

— Всё сделаю дядь! Щас всё будет. — Парень рванул налево и скрылся в низине.

Я лёг на спину и посмотрел в пасмурнеющее небо. Свинцовые тучи обещали в любую секунду начать снежную бомбардировку. А подниматься по снегопаду в гору, не имея ни капли маны, это чистое самоубийство.

Парень вернулся спустя двадцать минут.

— Дядь. Ты живой? — Спросил он, склонившись надо мной.

— Да Тимурка. Только твоими молитвами и жив. Нашел место для ночлега? — Устало спросил я, поднимаясь на ноги.

— Ага. Вон, там в низине сушняк валяется и еловых веток куча. Шалаш сделаем, еловые лапы на пол постелем и можно ночевать. — Отчитался парнишка.

— Тогда веди.

Всё оказалось именно так как описывал парень. На дне глубокого оврага лежали три ели, сломанные ветром. На ветвях елей зеленела хвоя, а камни вокруг были усыпаны сухой корой.

Спустившись, мы быстро наломали веток, сделали из них крышу, а после набросали хвои на пол импровизированного жилища. Жаль маны не осталось, так бы ночевали в доме из лозы, а не на морозе.

Подойдя к сушняку, я призвал меч и использовал артефакт Зуброва. Проклятье, какое же варварство. Мечом рубить дрова. Но другого выбора нет. Без костра околеем за ночь.

Лезвие меча со звоном рассекало сухую древесину роняя на землю ровные поленья. Пока я подрабатывал дровосеком, Тимур строил шалаш и развёл костёр.

Шалаш у него получился отличный. Со всех сторон укрывал от ветра, а пышная хвоя на крыше должна была защитить от снега, который уже начал срываться с неба. Алое пламя горело в метре от шалаша, разбрасывая во все стороны искры от потрескивающих поленьев. Снежинки, кружа спускались с небес и шипя испарялись, как только огонь их касался.

— Дядь, жрать будешь? — Спросил Тимур, развязывая рюкзак.

За меня ответил живот, диким урчанием. Да, друид без маны всего лишь обычный человек. Даже Клювика не могу призвать чтобы он поймал какого-нибудь зайца. Кстати, лоза в груди парня растворилась, но он об этом не подозревает.

Парень протянул мне ломоть чёрствого хлеба и кусок красной рыбы. Увидев это, я расплылся в улыбке.

— Украл рыбу пока кок отвернулся?

— Ну не то, чтобы украл. — Замялся парень. — Скажем так, запасся провиантом.

— Ох и жулик. — Я засмеялся, а после спросил. — Ну и как ты к воронам попал?

— Да я ж беспризорник. Поймали на воровстве. Оказалось, что я украл у воронов. Сначала хотели отбить мне голову, а потом оценили мои таланты и позвали к себе. Ну а я чё? Не обижают, кормят, в дом пустили пожить. Живу и радуюсь. Да, порой надо работёнку какую сделать. Но разве это великая плата, за то, что они дали мне нормальную жизнь? — Сказал Тимур как будто оправдывался. — Оно знаешь Дядь, жить на улице, попрошайничать, убегать от полицаев, и жрать помои, вообще не мёд. Даже если бы вороны просили ради них убивать. Я бы убивал. Это лучше, чем сдохнуть в подворотне. — Обиженно сказал он и шмыгнув носом отвернулся.

— Согласен. — Услышав мои слова Тимур удивлённо посмотрел на меня через плечо. — Сдохнуть может любой дурак. А ты попробуй, выживи. Особенно когда судьба втаптывает тебя в землю. Между жизнью и смертью, всегда выбирай жизнь. Ты молодец и всё верно сделал. Парень ты толковый. Если выживу, возьму тебя на службу. Если захочешь. Я неволить не стану. Не захочешь, получишь деньги и распрощаемся.

— А чё за служба? — Оживился паренёк.

— Красть и убивать не придётся. Поселишься в моём особняке, будешь помогать по хозяйству. Если проявишь себя, то передам тебя в руки управляющего. Поможешь аптеки открывать.

— Ой да хорош заливать! Такого босяка как я подберёт аристократ? — Усмехнулся Тимур и вытер руки о штанину.

— А ты себя не принижай. Величие человека не в титуле заключается, а в стремлении жить. У тебя оно есть. Будешь шевелиться, достигнешь чего захочешь. Сложишь лапки, пойдёшь на дно. Чё я тебе рассказываю? Ты и без меня это знаешь. Всё, я спать. Через четыре часа разбудишь меня, я на дозоре посижу, а ты отдохнёшь.

— Ага. — Всхлипнул он отвернувшись. Видать мои слова ранили в самое сердце.

Ночь выдалась снежная, ещё и ветер поднялся. Но это никак не помешало мне проспать всё на свете. Тимур толкнул в бок и тихонько сказал.

— Дядь, вставай.

Открыв глаза, я увидел, что уже утро, а снегу намело столько, что даже вход засыпало.

— Я же просил разбудить меня. — Буркнул я, потирая глаза.

— Да ты спал как убитый, ну и выглядел так себе. Решил, что тебе отдых нужнее чем мне. И это… — Парень замялся, потёр шею и спросил. — А ты правда меня с собой заберёшь?

— Если захочешь, то заберу. Но сразу предупреждаю. За так кормить не стану. Придётся работать. Дармоеды мне не нужны.

— Обижаешь. Я за троих буду пахать! — Решительно сказал Тимур.

— Тогда по рукам. Если выживу, заберу тебя с собой. — Улыбнулся я и пожал руку парню.

— Дядь, тут это… — Снова замялся Тимур. — Есть одна штука. Ты только не злись.

— Говори, как есть, не томи.

— Короче вороны за нами следят с момента нашей высадки. Вот… — Он замолчал и зажмурился будто, ждал что я его сейчас ударю.

— Да, я знаю. Одного наёмника почувствовал, когда по лесу шли. Второго слышал ночью, он бродил вокруг лагеря. Это не проблема. — Сказал я, прислушиваясь к ядру маны, которое было наполнено маной до краёв.

Моя тень увеличилась в размерах и выползла за пределы шалаша. По тени пошла рябью и из неё появился огромный медведь. Косолапый упёрся спиной в брёвна и тряхнув головой, разломал наше убежище. Увидев, что медведь жив, Тимур остолбенел от ужаса и бубнил «Миш… Мид… Миха… Мидве…».

— Как ты сказал? Миха? Неплохое прозвище. Михалыч, приятного аппетита. — Сказал я и хлопнул косолапого по боку.

Медведь недовольно посмотрел на меня, но команду понял и побежал исполнять. Массивная туша рванула вверх по склону, и взобравшись со всего размаха рубанула когтистой лапой по пышной сосне. Раздался крик, и с самой макушки вниз рухнул человек одетый в стерильно белый костюм.

Ель была не малых размеров, и я был уверен, что наёмник разобьётся. Но он сделал ловкий кульбит