Все о любви - Стефани Лоуренс

— Потанцуйте со мной.

Он в изумлении уставился на девушку:

— Я? Но почему?

— Потому что вы можете оказать мне этим услугу и потому что я не хочу танцевать с кем-либо еще.

Кружа Филлиду в танце, Роберт пробормотал:

— Вы пытаетесь отвлечь меня.

— Возможно.

На самом деле она пыталась отвлечь себя, а он просто идеально подходил для этого случая.

Как Мэри Энн могла быть такой идиоткой, чтобы записывать такие вещи? Обычная глупость потерявших разум от счастья — Филлида только так могла это объяснить.

Солнце ярко сияло, воздух был чист и свеж, когда она спускалась с холма. Все, кто был в церкви в это воскресное утро, стремились домой так же, как она. В десяти шагах позади шел Джем — воплощение ее уступки мужскому представлению о женской беспомощности. Ее тетушка и остальные дамы отправились домой в экипаже, но Филлида решила вернуться домой прямой дорогой через лес.

И через Мэнор.

Все обитатели Мэнора были в церкви, даже конюх, прибывший совсем недавно. Брислфорд сообщил ей, что мистер Кинстер предпочел, в свете последних событий, остаться присмотреть за домом.

Интересно, это настоящая причина или Люцифер относится к тем прихожанам, что крайне нерегулярно бывают на службе?

Филлида пересекла дорогу и повернула к Мэнору. Помедлив у ворот, она попыталась придумать благовидный предлог для своего визита.

Из-за слегка приоткрытой парадной двери Люцифер наблюдал ее колебания. Он был глубоко погружен в бумаги, когда какое-то неясное чувство охватило его. Он встал и подошел к окну библиотеки. Взгляд наткнулся на фигурку, решительно спускающуюся по склону холма. Несмотря на то что лицо Филлиды скрывал зонтик, цель ее прогулки нетрудно было угадать.

Он поджидал ее в холле, не желая демонстрировать слишком уж явное нетерпение. Любуясь нежными линиями ее плеч и груди, мягкими темными волнами волос, Люцифер рассматривал девушку издалека, а затем шагнул вперед.

Завидев его, она слегка напряглась. Не страх, но настороженность — предвкушение. Он подошел ближе, остановившись под аркой, увитой розами. Здесь можно было удобно привалиться плечом, что Люцифер и сделал, скрестив на груди руки.

Она смотрела на него, пытаясь понять его настроение и намерения. Люцифер не спешил прийти ей на помощь.

Наконец, слегка вскинув голову, она проговорила:

— Доброе утро. Брислфорд сказал, что вы остались присмотреть за домом. Надеюсь, взломщик больше не появлялся?

— Нет. Все было тихо.

Она подождала, затем продолжила:

— Интересно, не нашел ли Коуви что-нибудь — страшно ценную книгу или еще что-то, что могло стать поводом для убийства.

Как много он может рассказать ей?

— Вы когда-нибудь слышали сплетни о леди Фортмен?

Ее глаза округлились:

— Леди Фортмен? Бог мой, нет!

Но Люцифер не стал продолжать. Он смотрел на Филлиду, и по его лицу невозможно было ничего прочесть. Помолчав несколько мгновений, девушка вынуждена была спросить:

— Но в чем дело? Что вы нашли?

— Надпись в книге.

— И что там говорится?

— А что вы делали в гостиной Горация в прошлое воскресенье?

Филлида рассердилась. Подоплека предыдущей сцены стала ясна.

— Вы же знаете, что я не могу рассказать вам — пока.

— Потому что это касается кого-то еще?

Сжав губы, она кивнула:

— Да.

Они пристально смотрели друг на друга. Он оставался спокоен, но мрачен, почти угрожающ и дьявольски красив, особенно в окружении цветущих белых роз.

Наконец он шевельнулся, по-прежнему не отводя от нее глаз.

— Надеюсь, когда-нибудь вы будете мне доверять.

Поклонившись, он повернулся и направился к двери. Через пару шагов остановился и проговорил, не оборачиваясь:

— Идите домой через деревню. Пока убийца не пойман, лес и заросли не место для вас. — И скрылся в доме.

Филлида смотрела ему вслед. Затем вернулась к Джему, послушно дожидавшемуся ее за воротами, и, надев привычную маску сдержанности, отправилась домой — через деревню.

Разумеется, она верила ему — и он это знал! Филлида с досадой поставила на стол медную вазу и вышла в помещение церкви. Она направлялась к купели.

Цветы, которые она приготовила в субботу, едва пережили следующий день. Обхватив обеими руками тяжелую вазу, она с трудом приподняла ее. Осторожно двинулась в сторону ризницы; меньше всего она сейчас хотела намочить платье.

Как он мог сомневаться, что она верит ему? Он знал — обязан был знать после того, что произошло между ними. Знал, но сказал это, только чтобы оказать на нее давление.

Он говорил вовсе не о доверии, а о том, кто является лидером. О том, что она все еще не уступила ему и не рассказала то, что он хотел знать. В таком случае, как насчет того, доверяет ли он ей? Она же объяснила, что расскажет все, как только сможет!

И что он имел в виду, говоря о том, что заросли кустарника небезопасны для нее?

«Я буду бродить по кустам, когда захочу!»

Слова, вырвавшиеся у нее сквозь зубы, эхом прозвучали в пустой ризнице. Аккуратно нащупывая дорогу, Филлида вышла во двор позади церкви.

Небо потемнело, вполне отвечая ее настроению. Ничего не видя за огромной вазой, она повернула к груде увядших цветов…

Черный мешок накрыл ее голову.

Она почувствовала веревку на шее.

В следующее мгновение веревка стала затягиваться.

Филлида отбросила вазу, и та со звоном ударилась о камень. Затем с силой двинула локтем куда-то назад и с удовлетворением услышала глухое «Уф!».

Это был мужчина, и он оказался больше, тяжелее и сильнее, чем она. Филлида мгновенно вспомнила все, чему успела научиться за годы своих шутливых стычек с Джонасом. Она ухватилась за веревку обеими руками, наклоняясь вперед, пытаясь лишить нападающего равновесия. И тут же резко выпрямилась, ударив его головой в подбородок. Веревка ослабла настолько, что ей удалось продеть под нее руку.

Мужчина яростно попытался затянуть удавку вновь, но, собрав все силы, девушка вдохнула поглубже и закричала.

Крик прозвучал пронзительно и был слышен, должно быть, издалека.

Хлопнула дверь. Послышались шаги — кто-то бежал к ней на помощь.

Грубое ругательство донеслось до ее слуха. Нападавший отбросил девушку в сторону.

Филлида упала на чью-то могильную плиту, больно ударившись и едва не потеряв сознание.

Тяжелый черный мешок все еще закрывал ее голову, а веревка по-прежнему болталась на шее.

— Эй ты! А ну стой!

Крик Джема привел Филлиду в чувство. Она слышала, как тот пробежал по дорожке мимо нее. Пытаясь подняться, она судорожно потянула черную ткань, но с ужасом обнаружила, что не может освободиться. Паника охватила ее.

И тут она услышала новые ругательства, еще более страшные. Тяжелые шаги приближались к ней.